Эрл Стенли Гарднер
Дело об отпечатке губ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Предвкушение радостных перемен в жизни настолько захватило Фей Эллисон, что заметить жгучую ненависть, источаемую глазами Аниты, она была просто не в состоянии.
Окутанная теплом романтических грез, Фей, у которой совсем развязался язык от приготовленного Анитой двойного предобеденного коктейля, занимала подругу своей веселой болтовней.
– Я давно знала, что люблю его,– щебетала она,– хотя, честно говоря, мне и в голову не приходило, что после неудачного романа Дейн захочет жениться. Сначала он казался каким-то бесстрастным, отрешенным, но за всей его внешней сдержанностью скрывается романтическое, нежное сердце. Ах, Анита, я просто не заслуживаю такого счастья!
Анита Бонсал, отодвинув от себя тарелку, играла ножкой пустого бокала, стараясь скрыть сверкавшую в глазах злость.
– День свадьбы уже назначен?– поинтересовалась она, сосредоточив свой взгляд на бокале.
– Мы поженимся сразу, как только приедет тетя Луиза. Мне очень хочется, чтобы она присутствовала у меня на свадьбе, и, разумеется, ты тоже, дорогая.
– И скоро твоя тетя Луиза приедет?
– Думаю, что завтра или послезавтра.
– Ты написала ей?
– Конечно. Она собирается прилететь ночным рейсом. Я выслала ей запасной ключ, чтобы она в любое время смогла попасть в квартиру.
Анита ничего не ответила, но Фей очень хотелось еще поболтать.
– Ты же знаешь, как трудно понять Дейна. Ведь на первых порах он встречался с тобой не реже, чем со мной, а потом вдруг всецело переключился на меня. Тебе-то при твоей сказочной популярности у мужчин все равно, а для меня это очень серьезно.
– Прими всяческие поздравления, дорогая, – сказала Анита.
– Уж не думаешь ли ты, что у нас ничего с ним не получится, Анита? Что-то не слышу особого воодушевления.
– Разумеется, все у вас получится! А восторга я не выражаю лишь потому, что эгоистична; твое замужество многое изменит в моей жизни – начнутся хлопоты с квартирой и все такое. Ладно, пошли мыть посуду, а то у меня сегодня свидание, да и ты, надо полагать, не останешься коротать время в одиночестве.
– Нет, сегодня Дейн не придет. Вечером должна состояться церемония в его холостяцком клубе, где он платит штраф или выкуп, что-то в этом роде, у них там будет превеселенький мальчишник.
– Уеду-ка я в конце недели денька на три подальше от всех этих перемен, – сказала Анита, – а потом начну подыскивать новую подругу – снимать эту квартиру мне одной не по карману. Компаньонка, может, и не сразу, но отыщется, хотя в душе я чем-то сродни волку-одиночке и не очень хорошо уживаюсь с женщинами.
Приводя в порядок квартиру, Фей Эллисон не прекращала своей оживленной и беззаботной болтовни, в то время как Анита преимущественно молчала, ловко управляясь с мытьем посуды.
Когда все тарелки были перемыты и убраны, Анита быстро переоделась в черное вечернее платье, накинула на себя меховое манто и, улыбнувшись подруге, сказала:
– Тебе, дорогая, не мешало бы на ночь принять снотворное, уж больно ты сегодня возбуждена.
– Я, наверное, заговорила тебя до смерти, – с виноватым видом ответила ей Фей. – Я... Я почитаю книжку и буду дожидаться твоего возвращения.
– Не надо,– сказала Анита,– я вернусь поздно.
– Какая ты всегда таинственная, Анита,– с легкой завистью проговорила Фей. – Мне ведь даже ничего не известно о твоих друзьях. А тебе никогда не хотелось выйти замуж и обзавестись собственным домом?
– Нет, это не для меня. Я слишком люблю независимость, мне и так неплохо. – Сказав это, Анита выскользнула из квартиры и тихо закрыла за собой дверь.
Она проследовала к лифту, вошла в кабину и нажала кнопку вестибюля. На третьем этаже она остановила лифт, и кабина дребезжа поползла вверх, к седьмому этажу.
Анита неторопливо раскрыла сумочку, достала ключ, пошла по длинному коридору и, быстро оглянувшись, отперла ключом дверь под номером 702.
Карвер Л. Клементс оторвал взор от газеты, вынул изо рта сигару, быстро оглядел Аниту с выражением одобрения на лице и, стараясь, чтобы голос его звучал бесстрастно, произнес:
– Долго же ты собиралась.
– Мне пришлось выслушать счастливый лепет подруги. Она выходит замуж за Дейна Гроувера.
– Да что ты говоришь!
– По всей видимости, в одном из припадков нежных чувств он совсем потерял голову, и его намерения стали вдруг серьезными и благородными, – со злостью в голосе сообщила Анита. – Фей уже написала своей тетке, и как только та приедет, состоится свадьба.
Карвер Клементс слегка повернулся в кресле
– Мне сдается, что ты сама была влюблена в Дейна Гроувера.
– Так вот что последнее время не давало тебе покоя!
– Все же была или не была?
– Конечно, нет!
– Знаешь, любовь моя, – продолжал Клементс, – мне бы очень не хотелось потерять тебя именно сейчас.
– Уж не воображаешь ли ты, что я твоя собственность? возмутилась она. – Ты взял меня напрокат, и ничего больше.
– Давай лучше называть это арендой.
– Да, но это бессрочная аренда, и я по своему усмотрению в любой момент могу прекратить ее, – яростно уточнила она. – И, пожалуйста, изволь вставать, когда я вхожу в комнату. Галантность еще никому не вредила.
Клементс поднялся с кресла. Он был похож на паука с длинными конечностями, плотным коротким туловищем и совсем лысой головой, изъяны его фигуры, однако, скрадывались искусно скроенной одеждой, которая стоила немалых денег.
– Ну и злючка! В такие моменты ты мне еще больше нравишься. Пойми, Анита, я играю наверняка. Как только мне удастся оформить развод...
– Надоело слушать про твой развод! – прервала она его. – Ты рассказываешь одну и ту же сказку...
– Это совсем не сказка. Развод связан с очень коварной проблемой – разделом имущества, и я просто не имею права показывать свое нетерпение. Ты же понимаешь, ты не можешь не знать о таких вещах!
– Я знаю только, что мне надоели твои басни, и надоело работать! Чем тратить на мое содержание, распорядился бы частью имущества в мою пользу, оформил бы дарственную, раз уж играешь наверняка.
– Чтобы адвокаты жены снова потянули меня в суд и устроили финансовую ревизию, слежку за расходами?
– Тогда выдели сумму наличными.
– Чтобы всем на свете стало ясно, для чего я взял деньги из банка? Не будь глупышкой!
– Не буду, постараюсь быть практичной Что, если я все-таки окажусь втянутой в ваши семейные дрязги? Подумай о том, чем я рискую!
Не переставая изучать ее мрачным взглядом, он ответил:
– Ты очень мне нравишься, Анита, и я многое готов для тебя сделать. Мне нравится этот огонь в тебе, но я хотел бы видеть его в твоем сердце, а не на языке. Мой автомобиль на стоянке перед домом. Ступай вниз, садись в него и жди, а я спущусь к тебе минут через пять.
– Отчего мы встречаемся украдкой, словно ты стыдишься показываться со мной на людях? Как будто...
– Ты что хочешь предоставить моей жене возможность, которой она все время так добивается? Уж тогда-то нам не миновать скандальной огласки! Раздел имущества будет оформлен через пять-шесть недель. После этого я, хвала всевышнему, смогу жить в свое удовольствие, как мне заблагорассудится. А пока... Пока же, моя дорогая, нам придется благоразумно скрывать наши безрассудства.
Она собралась было сказать ему что-то резкое, но сдержалась и, круто повернувшись, вышла из квартиры.
Карверу Клементсу принадлежал большой роскошный автомобиль, оснащенный всеми удобствами. Прождав несколько минут, Анита почувствовала, как под тонкий нейлон чулок и белья к ней пробирается холод, она повернула ключ зажигания и потянула на себя ручку обогрева салона. Прежде чем ее ноги ощутили ласковый поток теплого воздуха из обогревателя, прошло еще минуты две.
Наконец ее терпение стало иссякать. Она распахнула дверцу машины, подошла к дому и с остервенением нажала кнопку квартиры 702. Не услышав ответа, она предположила, что Клементс, должно быть, спускается в лифте, отступила в тень и стала с нетерпением ждать, испытывая безотчетное желание что-нибудь разбить вдребезги Клементс, однако, не появлялся.
Анита отомкнула своим ключом парадную дверь и вошла в дом. Кабина лифта стояла на первом этаже. Теперь Анита не делала попыток замаскировать свои передвижения по дому и сразу нажала кнопку седьмого этажа. Выйдя из лифта, она решительно направилась к нужной двери, со скрежетом вогнала ключ в замочную скважину и шагнула в квартиру.
Карвер Л. Клементс, одетый для выхода на улицу, лежал распростертым на полу.
В двух шагах от него валялся высокий стакан, очевидно, выпавший из его руки, остатки содержимого выплеснулись на ковер. Цвет лица Клементса имел странный оттенок, а в комнате стоял резкий горьковатый запах, который Анита ощутила еще более явственно, наклонившись к покрытым пеной губам Клементса. С тех пор как она в последний раз вышла из этой квартиры, в ней, по всей видимости, побывал какой-то посетитель на лбу плешивой головы лежащего пылал ярко-вишневый отпечаток полураскрытых губ.
С ловкостью приобретенной на курсах первой помощи, пальцы Аниты отыскали на запястье лежащего нужное место, но нащупать пульс не смогли.
Она раскрыла свою сумочку, достала серебряный портсигар и поднесла его гладко отполированную поверхность к губам лежащего; блестящее серебро нисколько не затуманилось.
Карвер Л. Клементс – богатый плейбой, яхтсмен, биржевой маклер, игрок на крупные ставки – был, вне всякого сомнения, мертв.
Анита Бонсал быстро оглядела квартиру. Здесь находилось слишком много вещей, свидетельствовавших о ее тайных, но регулярных посещениях – ночные халаты, нижнее белье, туфли, чулки, шляпы, даже ее зубные щетки и любимая паста.
Анита повернулась к двери и тихо вышла. Она не воспользовалась лифтом, а спустилась по лестнице на шестой этаж в свою квартиру.
