Эрл Стенли Гарднер
Молния не бьет в одно место дважды
Боб Фэрфилд вышел из такси и направился к выходу на перрон Южного Тихоокеанского вокзала Сан-Франциско с видом человека, который привык путешествовать поездом. Ни в выражении его лица, ни в его поведении не было ничего, что указывало бы на то, что в легкой дорожной сумке, которую он держал в левой руке, он везет бриллианты, стоимость которых равна целому состоянию.
Он небрежно показал контролеру билет до Лос-Анджелеса и двинулся вдоль длинной линии спальных вагонов. Он смотрел внимательно на номера вагонов и, подойдя к вагону номер одиннадцать, не позволил проводнику внести в вагон свою дорожную сумку, а просто назвал номер места и прошел в вагон.
Через восемьдесят секунд проход на перрон будет закрыт. Через сто сорок секунд мощный локомотив тронется с места и потянет за собой цепочку тяжелых спальных вагонов.
Почти все пассажиры уже сели в поезд. На полках с четными номерами были застелены постели. На полках с нечетными номерами сидели пассажиры.
Боб Фэрфилд бросил оценивающий взгляд на попутчиков и вздохнул.
– Все-таки путешествовать приятно, – пробормотал он.
Затем он снял пальто и шляпу, небрежно кинул их за зеленую шторку, отгораживающую нижнюю полку номер семь, и уселся на сиденье напротив. Дорожная сумка стояла рядом с ним, и он опирался на нее одной рукой.
Он еще раз окинул вагон пристальным взглядом и внезапно замер. Боб Фэрфилд подвинулся ближе к краю сиденья, чтобы получше разглядеть только что вошедшего в вагон человека.
В углу вагона, прямо перед дверью, стоял Слик Симмз – знаменитый на всем побережье вор, специализирующийся на краже драгоценностей.
Фэрфилд сразу же узнал Симмза и мгновенно насторожился. Его правая рука осторожно потянулась к пистолету, который был спрятан в потайной кобуре под левой подмышкой. Фэрфилд выпрямился и стал следить за всем с утроенным вниманием, будучи готовым к любым решительным действиям.
Младший партнер торговой фирмы, занимающейся продажей бриллиантов, Боб Фэрфилд знал всех знаменитых воров, подвизающихся на краже драгоценностей. И Слик Симмз занимал в этом списке весьма «почетное», если так можно выразиться, первое место. И тем не менее он был уверен, что его самого Слик Симмз не знает. Боб запомнил Симмза, когда сосредоточенно вглядывался в его лицо в полицейском участке. Полицейские водили Симмза по комнате, а сидящие за экраном торговцы драгоценностями внимательно рассматривали его.
Полиции до сих пор не удалось доказать, что Симмз совершил хотя бы одно преступление. Полицейские были уверены, что на его счету более двадцати краж драгоценностей. Но у них не было ни единой улики.
Боб Фэрфилд пересел на свое место, укрылся за шторкой, отгораживающей нижнюю полку от прохода, и принялся незаметно наблюдать за происходящим в вагоне. Он привык возить с собой бриллианты на тысячу долларов и всегда принимал меры предосторожности против обычных ограблений. Он постоянно придерживался проверенных маршрутов и в купе никогда ни во что не вмешивался.
Пять лет ему удавалось путешествовать без единого прокола. И он начал чуть презрительно относиться к хваленой ловкости воров. Он продолжал брать с собой пистолет, носить дорожную сумку в левой руке уже вошло у него в привычку, и он никогда ни с кем не знакомился в поезде. Однако, если не считать этих простейших правил предосторожности, он путешествовал так же, как и все обычные люди.
Он подумал, что следовало бы выйти из вагона и дождаться другого, более позднего поезда. Бриллианты Уитни были вполне достойны внимания самого Слика Симмза. Присутствие знаменитого вора в одном с ним вагоне нервировало Боба. Но стук колес, скрип вагона и хлопанье закрываемых дверей возвестили – уже поздно.
Поезд почти не останавливается ночью, если не считать короткой остановки в Сан-Хосе. Утром будет остановка в Санта-Барбаре, и потом они еще раз остановятся, чтобы набрать воды в Сомисе, а после этого поезд проследует без остановок до вокзала Аркейд в Лос-Анджелесе. Если выйти из поезда в Сан-Хосе, то следующего придется ждать долго, и это будет не скорый поезд. Фэрфилд пожал плечами и решил не спать всю ночь.
Симмз прошел по чуть покачивающемуся вагону и уселся на место, которое только что освободил Боб Фэрфилд. Его мягкие, кошачьи движения напоминали движения вышедшего на охоту зверя. Но он был очень осторожен и ни разу не посмотрел на полку напротив. Казалось, окружающее его не интересовало. Он безразлично поигрывал кончиками пальцев, не сводя с них своих серо-стальных глаз.
Поезд набирал скорость. По стеклам били косые струи дождя. За стенами вагона завывал ветер. Однако локомотив резво мчался сквозь грозу со все увеличивающейся скоростью.
Фэрфилд бросил взгляд на других пассажиров вагона. И понял, что билеты проданы даже не на все нижние полки. Внезапно разразившаяся гроза отпугнула людей, и они отменили предполагаемые поездки, поэтому в вагоне было не более восьми или девяти пассажиров.
Симмз вздохнул, откинул голову назад и в свою очередь бегло оглядел вагон. Похоже, он не замечал устремленного на него взгляда Боба Фэрфилда, его пристальное внимание было приковано к полке, находящейся в другом конце вагона. Серые глаза Симмза на секунду-другую задержались на девушке лет двадцати с небольшим, а затем он снова опустил веки и погрузился в задумчивое созерцание собственных пальцев.
В вагон вошел проводник спальных вагонов и двинулся по проходу, собирая билеты. За ним следовал проводник поезда.
Девушка с двенадцатого места явно провела бессонную ночь. Ее глаза припухли и покраснели. Лицо было бледным как бумага, губы побелели. Но ее маленький упрямый подбородок был вызывающе вздернут, а челюсти решительно сжаты. Правая рука стискивала лежащую у нее на коленях сумочку так сильно, что костяшки пальцев побелели. Ее взгляд был устремлен на Боба Фэрфилда, и у него не было никакого сомнения – в глубине ее темных глаз светились подозрительность и враждебность.
И тут снова внимание Боба Фэрфилда привлек Слик Симмз. В манере вора было что-то от охотящегося кота, который приготовился к прыжку. В его холодных серых глазах светилась угроза. Он слегка наклонился вперед, и его взгляд не отрывался от затылка девушки с двенадцатого места, который был хорошо ему виден. Чудилось, что он подстерегает мгновение, когда девушка встанет, чтобы сделать бросок.
Проводник наводил в вагоне порядок. Только одна полка была все еще зашторена. Большинство пассажиров уже вернулись из вагона-ресторана. Боб Фэрфилд уловил в выражении лица девушки, сидящей напротив, что-то позволившее ему сделать вывод, что она еще не завтракала. Она явно не только не спала, но и давно ничего не ела.
В этот момент улыбающийся официант поставил поднос на стол, и дверь за его спиной захлопнулась и скрыла от Боба эти два лица, приковавшие к себе его внимание.
Боб налил себе кофе, разломил булочку, потянулся к куску хрустящего поджаренного бекона и пожал плечами. Фэрфилд не считал себя эгоистом, он просто делал свое дело. И одним из его нерушимых правил было держаться как можно дальше от остальных пассажиров.
Прошло два часа. Поезд миновал перевал Санта-Сусана, прополз между скалами, спускаясь с гор, с грохотом промчался по долине Сан-Фернандо и наконец вполз под своды вокзала Аркейд в Лос-Анджелесе. Грозовая ночь растаяла под волшебным небом Южной Калифорнии, и солнце лило яркие лучи с темно-голубого неба, на котором не было и следа вчерашних туч.
Боб Фэрфилд намеренно дождался, пока все пассажиры выйдут из вагона. Только после этого он спустился на перрон, и его мягко овеял ароматный воздух юга. Он быстро прошел через пассажирский переход и поднялся на улицу. Здесь он, как обычно, не воспользовался услугами первого подъехавшего к нему такси, а сел во вторую машину, которая и отвезла его в отель.
У Боба всегда бывало достаточно много дел в Лос-Анджелесе, поэтому он мог позволить себе постоянно снимать апартаменты в одном из современных отелей, который фактически стал для Боба Фэрфилда вторым домом. В шкафах висела необходимая одежда, на полке стояло несколько его любимых книг, главное – был маленький, но весьма надежный сейф, так что любому взломщику пришлось бы немало потрудиться – как минимум несколько часов, – чтобы извлечь драгоценности.
Фэрфилд, конечно же, не думал, что его попытаются ограбить в его собственных апартаментах в этом отеле; он просто не хотел носить бриллианты в кармане всякий раз, когда ему нужно было выйти, и в то же время они должны были быть всегда под рукой, чтобы их с легкостью можно было достать в любой момент, когда бриллианты потребуется показать покупателям. Его устроил бы и сейф отеля, если бы не затраченное попусту драгоценное время, когда приходилось класть туда драгоценности или забирать их обратно. Покупатели не любили ждать, поэтому Фэрфилд предпочел оборудовать в апартаментах собственный сейф.
Клерк отеля рассыпался в приветствиях, завидев Боба Фэрфилда. Солнце согрело душу Боба, завтрак был великолепен, и торговец бриллиантами чувствовал, что он в ладу со всем миром.
Он поднялся в свои апартаменты, покрутил цифровой диск на сейфе, открыл дверцу, вынул бриллианты из дорожной сумки, еще раз полюбовался и положил их в сейф, затем набрал на доске новую цифровую комбинацию и вздохнул с облегчением. Несмотря на то, что Боб был уже готов посмеяться над своими ночными страхами, в Слике Симмзе было все же что-то, что вызывало у Боба непроизвольную дрожь. От похитителя драгоценностей исходило неуловимое ощущение надвигающейся угрозы, которое трудно было развеять обычными мерами предосторожности.
– Нервы разыгрались, – пробормотал Фэрфилд.
Он плеснул себе виски довоенного розлива, проглотил его одним глотком и направился к двери. Он хотел спуститься вниз, поговорить с управляющим отелем, потом разыскать кого-нибудь из знакомых, чтобы вместе пообедать, а затем связаться с потенциальными покупателями и начать переговоры о продаже бриллиантов.
