Кир Булычев
Клин клином
Петро Поганини унаследовал однокомнатную квартиру после смерти своей бабушки Василисы Поганкиной в двухэтажном каменном доме на Пушкинской улице. А так как квартиру в Виннице ему пришлось оставить второй жене Одарке, а полученная от Союза русских писателей квартира в Москве досталась третьей жене Валерии, то неожиданно обнаружилось, что звезде отечественной литературы придется ночевать на вокзале, так как приятелям и собеседникам писатель надоел настолько, что даже даровая водка, с которой он приходил на очередную ночевку, их с ним не примиряла. Все равно сам все выпьет, а потом будет приставать к жене хозяина дома, бить посуду и кричать, что он Толстого читал и Толстой ему не показался. С деньгами было неладно, потому что за «Схватку на Сатурне» и «Любовницу робота» так и не заплатили.
Вот тут-то в момент душевного кризиса и безденежья померла его бабушка, и Поганини приехал в Гусляр в надежде продать за доллары квартиру и купить на них квартиру в Москве. Во владение квартирой общей площадью в восемнадцать квадратных метров он успешно вступил, но больше тридцати долларов компенсации за нее получить не сумел. К тому же влюбился в Дарью Гофф, дочь заведующего аптекой, женился на ней и понял, что следующий этап жизни и творчества будет связан с Великим Гусляром.
Утром Петро Поганини надевал по погоде шлепанцы или валенки и шел в молочную и за солеными огурцами. Первое для Даши, которой он подавал кофий в постель, второе для себя — чтобы прочистить мозги перед посадкой за рабочий стол.
Пожалуй, больше о Петре Поганкине ничего не скажешь. Сидит, работает, выпивает, кушает огурцы, пишет роман. Ни пользы, ни вреда от него нет.
А тем временем в Великом Гусляре начали происходить события.
Возвращаясь из школы в осенних сумерках, второклассники и второгодники Семен Лишаев и Ритка Полякова столкнулись с черным драконом, который медленно плыл над улицей, периодически выпуская из ноздрей яркое пламя и белый дым.
Второклассники бросились бежать.
Дракон несся за ними, еле касаясь земли когтями, и так как гонка происходила в полной тишине, детям было еще страшнее, чем ежели бы чудовище рычало, стучало и топало.
Дети выбежали на площадь к Гостиному двору и там были замечены гулявшим с собакой стариком Ложкиным.
Затем Ложкин увидел и самого дракона, который ударился грудью о край крыши Гостиного двора. Но прошел ее насквозь, будто она была нематериальной.
В тот момент Ложкин, подхвативший собачку на руки и убегавший следом за детьми, не подумал, что бестелесным мог быть сам дракон. Уж очень убедительно из него хлестало пламя.
С утра следующего дня город оказался во власти фантомов, о которых далеко не сразу догадались, что они фантомы. Поэтому, когда толпа гномов, вооруженных алебардами, выскочила на мостовую перед автомобилем «Москвич» Миши Стендаля, он так рубанул по тормозам, что врезался в липу, стоявшую на тротуаре. Гномов видели многие, но куда они делись, не знали. Зато мимо столовой № 1 прошло несколько космонавтов в странных скафандрах. Космонавты устроили отчаянную перестрелку со зловещего вида зелеными существами, которые были буквально обвешаны оружием инопланетного происхождения. Этот бой привлек массу народа, потому что проходил в обеденный перерыв у самого Гордома. Сначала люди смотрели, но когда раздались первые очереди и зеленые лучи смерти стали разить противников, люди кинулись врассыпную. Некоторых помяли, оцарапали и ранили. Но травмы происходили, следует признать, не от оружия космических бойцов, а от страха и давки.
Уже на второй день жители города сообразили, что напавшие на город чудовища повредить человека или вещь не могут. Они были бестелесными и непостоянными. Порой на глазах у перепуганных зрителей с ними происходили удивительные трансформации. Дракон мог лишиться головы, пришелец — ноги, а почти обнаженная красавица с тремя пистолетами за лифчиком вдруг выступала совершенно обнаженной, лишь пистолеты в трех руках заменяли ей одежду.
Но как ты ни размышляй, как ни разубеждай себя, вид этих чудовищ был ужасен, поведение нахально. Беременным женщинам, старикам и детям смотреть на них было страшно, а некоторым вредно, потому что они обучались на этих образах насилию и враждебной нам эротике.
Нельзя сказать, чтобы профессор Минц, главный ученый города Великий Гусляр, не обратил внимания на феномен, который обрушился на город. Да и как тут не обратишь, если в ванной сидит рогатая жаба размером с тебя самого, из-за кухонной плиты в Ксению Удалову целится одноглазый космический пират, а когда профессор Минц пытается отыскать статью из журнала «Нейчур», он видит, что на его письменном столе сидит истинный дьявол с гранатометом в руках и намеревается выстрелить профессору в лицо, а профессор не до конца уверен, имеет ли он дело с фантомом или уже произошло нашествие из космоса.
— Разумеется, мы столкнулись с персонажами из массовой фантастики, — сказал Минц. — Источник ее — отечественная халтура.
— Почему же отечественная? Говорят, что эту дрянь нам из ЦРУ запустили. Многие так думают, — откликнулся заглянувший к Минцу сосед Удалов.
— ЦРУ, — возразил Минц, — обязательно воздвигло бы американский флаг над нашим сельсоветом. Не могут они без флага.
Тут через стену в комнату вошел мускулистый дикарь в трусах и с пулеметом в руке. Он направил оружие на Минца и выпустил беззвучную очередь. Друзья кинулись под стол. Оттуда были видны лишь босые ноги дикаря.
— Знаешь, как я их отличаю? — спросил Удалов.
— Знаю, — ответил Минц. — Их не слышно. Но лучше сначала спрятаться, а уж потом прислушиваться.
Дикарь пропал в противоположной стене. Друзья поднялись. Было унизительно прятаться в собственном доме.
— Что же ты, профессор, локатора не изобретешь? — спросил Удалов. — Если это не ЦРУ, то источник — в нашем городе!
Минц только махнул рукой…
Сквозь дверь прошла совершенно обнаженная женщина сказочной красоты, облаченная лишь в корону.
— Где-то я читал о подобном феномене… — размышлял Минц. — Там литературный персонаж путешествует по истории литературы и из окошка машины времени наблюдает образы литературных героев…
— Может, братья Стругацкие надумали? — предположил Удалов.
— Почему ты так решил?
— Они все уже придумали, — сказал Удалов. Потом помолчал и добавил: — Им хорошо, у них сказки, а у нас реальная жизнь районного центра!
— Но если мы имеем дело с плодами воображения писателя, — произнес профессор, — то шерше ле экривен, то есть писателя!
— Нет у нас писателей, — вздохнул Удалов. — Не сподобились. Краеведы водятся, литсотрудники в газете, а писателя нет…
— Газета! — подхватил слово Минц. — Звони Мише. Нет ли у нас приезжего писателя?
Миша Стендаль тут же ответил, что в «Гуслярском знамени» готовится интервью с писателем-фантастом Петро Поганини, работающим сейчас над тремя романами в жанре крутой фантастики. Ведущие герои его романов — боевые роботы, телохранители, наемные убийцы драконов и драконы наемных убийц. Опус Поганини «Последняя пуля в дракона» заинтересовала издательство в Сызрани… А настоящее имя автора Петр Поганкин. Адрес его Стендаль предоставил по первому требованию.
Друзья отправились к Поганини сразу. Вокруг дома реяли фантомы. Открыла им Дашенька, которую Удалов знал еще малюткой. Теперь она стала женщиной с пышным бюстом и низким голосом.
— Ой, как я вам рада, дядя Корнелий! — заголосила Дашенька. — Пошли на кухню, я там ленч разогреваю. Мой-то творит, творит, а потом себе ленч требует.
На кухне было тесно, фырчал кофейник, под потолком покачивались полупрозрачные вампиры.
— Над чем работаем? — поинтересовался Минц.
— Вы не поверите, он ей голову отрезал, сделал чашу и пьет пиво любимой женщины.
— Кто же это такой?
— Ах, да это же Корнюшин, понимаете?
— А привидения вам не досаждают? — спросил профессор.
Дашенька побледнела, но ответить не успела.
— Это кто же к нам пожаловал? — звонким дискантом запел от дверей короткий массивный мужчина в черном парике и с нафабренными тараканьими усами. Одет этот мужчина был по-писательски — в бархатную домашнюю куртку и джинсы. — Вижу, представители общественности пришли пригласить меня на встречу с читателями?
Петро протянул руку. Они познакомились. От писателя пахло одеколоном.
— Мы к вам, — сказал Минц, — по поводу материализации духов.
— Не понял! — Петро отступил в комнату.
Комната была невелика. В ней стояла двуспальная кровать под атласным стеганым одеялом, видно из приданого, а также письменный стол со стоящим перед ним креслом. Разглядеть все это было нелегко, потому что комнату заполняли привидения. Но привидения эти еще не сформировались. Они были почти прозрачны, меняли позы и формы, они только готовились стать фантомами, а пока представляли собой лишь туман…
— Вот, — сказал Петро. — Пишу гусиным пером, как мой учитель Лев Толстой.
Атмосфера в комнате была неприятная. Хоть образы писательского творчества не вошли еще в более плотное состояние, Удалову показалось, что он ступил в воду, полную лягушачьей икры.
— Ну вот, — сказал Минц. — Это мы и имели в виду. Здесь они и зарождаются.
— Не понял, — ответил писатель, приподнимая сбоку парик, чтобы почесать висок. — Что за претензии?
— Вы заполонили весь город своими драконами и роботами! — не выдержал Удалов. — Детей на улицу люди пускать боятся! И мы просим, чтобы вы держали их при себе.
— Это что же такое? — удивился писатель. — Получается, что вы надеваете оковы на мое вдохновение? Ну, это так не пойдет! Я в Пен-клуб буду жаловаться!
На этих словах писатель открыл форточку, и привидения потянулись наружу.
— Ну, так получше, — сказал Минц.
Петро окинул взглядом комнату и произнес: