Гарри Гаррисон
Смертные муки пришельца
Где-то вверху, скрытый за вечными облаками планеты Вескера, гремел и ширился грохот. Услышав его, торговец Джон Гарт остановился и, приставив руку к здоровому уху, прислушался. При этом ботинки его слегка увязли в грязи. В плотной атмосфере звук то разрастался, то ослабевал, однако все более приближаясь.
– Такой же шум, как от твоего космического корабля, – сказал Итин, с бесстрастной вескерской логикой медленно расчленяя мысль, чтобы лучше обдумать ее. – Однако твой корабль все еще стоит на том месте, где ты его посадил. Хотя мы его и не видим, он должен быть там, потому сто только ты умеешь управлять им. А если бы даже это удалось кому-нибудь еще, мы услышали бы, как корабль поднимается в небо. Но так как мы раньше ничего не слышали, а такой грохот производит только космический корабль, то это должно означать...
– Да, еще один корабль, – перебил его Гарт, слишком поглощенный своими мыслями, чтобы дожидаться, пока замкнется медлительная цепь вескерских логических построений.
Разумеется, это другой космический корабль, и его появление было лишь вопросом времени; несомненно, этот корабль идет по курсу с помощью радиолокационной установки, как в свое время ориентировался и Гарт. Его собственный корабль будет ясно виден на экране вновь прибывающего корабля, и тот, наверно, сядет как можно ближе к нему.
– Тебе лучше не задерживаться, Итин, – предупредил Джон Гарт. – Добирайся по воде, чтобы скорей попасть в деревню. Скажи всем, чтобы они шли в болото, подальше от твердой земли. Корабль приземляется, и всякий, кто очутится под ним при посадке, будет изжарен.
Маленькая вескерская амфибия почувствовала неминуемую опасность. Прежде чем Гарт кончил говорить, ребристые уши Итина сложились наподобие крыльев летучей мыши, и он молча скользнул в соседний канал. Гарт захлюпал дальше по грязи, стараясь идти как можно быстрее. Он как раз достиг края поляны, на которой стояла деревня, когда грохот перешел в оглушительный рев, и космический корабль пробился сквозь низкие слои облаков. Пламя метнулось книзу. Гарт прикрыл глаза и, испытывая противоречивые мысли, стал смотреть, как растет силуэт черно-серого корабля.
Проведя почти целый год на планете Вескера, он теперь вынужден был подавлять в себе тоску по человеческому обществу. Хотя тоска эта – глубоко похороненный пережиток стадного чувства – настойчиво напоминала Гарту о его родстве с остальным обезьяньим племенем, он по-коммерчески деловито подводил в уме черту под столбиком цифр и подсчитывал итог. Весьма вероятно, что прилетел еще один торговый корабль, и если это так, то его монополии на торговлю с жителями Вескера приходит конец. Впрочем, это мог быть и какой-нибудь иной корабль, и именно поэтому Гарт остановился в тени гигантского папоротника и вытащил из кобуры револьвер.
Космический корабль высушил сотню квадратных метров грязи, грохот замер, и посадочные ноги с хрустом вонзились в потрескавшуюся землю. Раздался скрежет металла, и корабль застыл на месте, между тем как облако дыма и пара медленно оседало во влажном воздухе.
– Гарт, эй ты, вымогатель, грабитель туземцев, где ты? – прокричал на корабле громкоговоритель.
Очертания космического корабля были лишь слегка знакомы, но ошибиться относительно резких звуков этого голоса Гарт не мог. Выйдя на открытое место, он улыбнулся и, засунув в рот два пальца, пронзительно свистнул. Из нижней части корабля выдвинулся микрофон и повернулся к нему.
– Ты что тут делаешь, Сингх? – крикнул Гарт, обернувшись в сторону микрофона. – Неужели так обленился, что не смог найти для себя планету и явился сюда красть прибыль у честного торговца?
– Честного! – взревел усиленный громкоговорителем голос. – И это я слышу от человека, которому довелось повидать больше тюрем, чем публичных домов, а это, смею вам доложить, цифра не маленькая. Чертовски жаль, товарищ моей молодости, но я не могу присоединиться к тебе, чтобы вместе с тобой заняться эксплуатацией этой зачумленной дыры. Я держу путь к миру, где легче дышится, где ничего не стоит сколотить себе состояние. А сюда забрался лишь потому, что представился случай неплохо заработать, взяв на себя обязанности водителя такси. Я привез тебе друга, идеального товарища, человека, занятого делами совсем другого рода. А тебе он охотно поможет. Я бы вылез и поздоровался с тобой, если бы не боялся, что по возвращении меня засадят в карантин. Я выпускаю пассажира через тамбур: надеюсь, ты не откажешься помочь ему выгрузить багаж.
Итак, другого торговца на планете пока не предвидится, об этом можно не беспокоиться. Однако Гарту не терпелось поскорей узнать, что за пассажир вздумал посетить этот далекий мир, купив себе билет лишь в один конец. И что таилось за скрытой насмешкой, звучавшей в голосе Сингха? Гарт обошел космический корабль, направляясь к тому месту, откуда была спущена лестница, и, взглянув вверх, увидел в грузовом отсеке человека, безуспешно пытавшегося справиться с большой корзиной. Человек обернулся, и Гарт, увидев высокий воротник священника, понял, над чем насмехался Сингх.
– Что вам здесь нужно? – спросил Гарт: несмотря на попытку овладеть собой, он выпалил эти слова самым нелюбезным тоном.
Прибывший если и заметил, что его приняли странно, то не обратил на это внимания, так как продолжать улыбаться и протягивать руку, спускаясь по лестнице.
– Отец Марк, – представился он, из миссионерского общества Братьев. Я очень рад...
– Я спрашиваю, что вам здесь нужно? – Голос Гарта звучал спокойно и холодно. Он знал теперь, как нужно было действовать при сложившихся обстоятельствах.
– Это же совершенно очевидно, – сказал отец Марк по-прежнему добродушно. – Наше миссионерское общество впервые собрало средства для посылки духовных эмиссаров на другие планеты. Мне посчастливилось...
– Забирайте свой багаж и возвращайтесь на корабль. Ваше присутствие здесь нежелательно, к тому же вы не имеете разрешения на высадку. Вы будете обузой, а здесь, на Вескере, некому заботиться о вас. Возвращайтесь на корабль.
– Я не знаю, кто вы такой, сэр, и почему вы лжете, – ответил священник. Он все еще был спокоен, но улыбка исчезла с его лица. – Я очень хорошо изучил космическое право и историю этой планеты. Здесь нет ни болезней, ни животных, которых можно было бы опасаться. К тому же это открытая планета, и до тех пор, пока Космическое управление не изменит ее статуса, я имею такое же право находится тут, как и вы.
Закон был, конечно, на стороне миссионера, просто Гарт пытался его обмануть, надеясь, что тот не знает своих прав. Однако ничего из этого не вышло. У гарта оставался еще один весьма неприятный выход, и ему следовало прибегнуть к нему, пока не поздно.
– Возвращайтесь на корабль, – крикнул он, уже не скрывая своего гнева. Спокойным жестом он вытащил револьвер из кобуры, и черное дуло оказалось в нескольких дюймах от живота священника. Тот побледнел, но не пошевельнулся.
– Какого дьявола ты хорохоришься, Гарт! – захрипел в громкоговорителе сдавленный голос Сингха. – Парень заплатил за проезд, и ты не имеешь права прогонять его с этой планеты.
– Я имею право, – сказал Гарт, поднимая револьвер и целясь священнику между глаз. – Даю ему тридцать секунд, чтобы он вернулся на борт корабля, а не то я спущу курок.
– Ты что, рехнулся или разыгрываешь нас? – задребезжал раздраженный голос Сингха. – Если ты шутишь, то неудачно, и, во всяком случае, это тебе не поможет. В такую игру могут играть двое, только я тебя обставлю.
Послышался грохот тяжелых подшипников, и телеуправляемая четырехпушечная башня на борту корабля повернулась и нацелилась на Гарта.
– Спрячь револьвер и помоги отцу Марку выгрузить багаж, – скомандовал громкоговоритель; в голосе Сингха снова послышались юмористические нотки. – При всем желании ничем не могу помочь, дружище. Мне кажется, тебе сейчас самое время побеседовать с отцом миссионером. А с меня довольно – я имел возможность разговаривать с ним всю дорогу от Земли.
Гарт сунул револьвер в кобуру, остро переживая свою неудачу. Отец Марк шагнул вперед; на его губах снова заиграла обаятельная улыбка; вынув из кармана библию, он поднял ее над головой.
– Сын мой, – сказал он.
– Я не ваш сын, – с трудом выдавил из себя Гарт, весь кипевший от гнева после понесенного поражения.
Ярость в нем клокотала, он сжал кулаки; однако он заставил себя разжать пальца и ударил священника ладонью. И все же тот рухнул от удара, а вслед за ним шлепнулась в густую грязь и раскрывшаяся библия.
Итин и другие вескеряне наблюдали за происходящим внимательно, но, по-видимому, бесстрастно, а Гарт не счел нужным ответить на их невысказанные вопросы. Он направился к своему дому, но, почувствовав, что вескеряне все еще неподвижно стоят, обернулся.
– Прибыл новый человек, – сказал он. – Если нужно будет помочь перенести вещи. Можете поставить их в большой склад, пока он сам что-нибудь не построит.
Гарт смотрел, как они заковыляли по лужайке к кораблю, затем вошел в дом и получил некоторое удовлетворение, хлопнув дверью так, что одна из створок треснула. С таким же болезненным удовольствием он откупорил последнюю бутылку ирландского виски, которую он хранил для особого случая. Что ж, случай, конечно, особый, хотя и не совсем такой, какого ему хотелось. Виски было хорошее и частично заглушало неприятный вкус во рту. Если бы его тактика сработала, успех оправдал бы все. Но он потерпел неудаче, и к горечи поражения примешивалась мучительная мысль о том, что он выставил себя в дурацком свете. Сингх улетел, не попрощавшись. Неизвестно, какое впечатление создалось у него об этом происшествии, но по возвращению на Землю он, конечно, будет рассказывать удивительные истории. Ладно, беспокойство за свою репутацию можно отложить и до следующего раза, когда он пожелает снова завербоваться. А теперь надо наладить отношения с миссионером. Сквозь завесу дождя Гарт разглядел, что священник старается установить складную палатку, а все жители деревни выстроились рядами и молча наблюдали. Само собой разумеется, никто из них не предложил помощи. К тому времени, как палатка была поставлена и в нее были сложены корзины и ящики, дождь прекратился. Уровень жидкости в бутылке значительно понизился, и Гарт почувствовал себя более подготовленным к неизбежной встрече. По правде говоря, он искал повода заговорить с миссионером. Если оставить в стороне всю эту противную историю, после года полного одиночества казалось привлекательным общение с любым человеком, кем бы он ни был.
