Расул Гамзатов

Живая богиня Кумари

1

Рядом с Индией, меж древних мест, В Гималаях, где макушкой самой В небеса уперся Эверест, А у ног его толпятся храмы, Где холмы Тибетские белы, Точно пловом полные котлы, Где вдоль Ганга — в пепле, в серой пене — Не смолкают стоны песнопений, Где ракушками на склоны скал Лепит домики свои Непал — Чудо Азии. Всего чудней — Сотни сот богов, живущих в ней. Их под здешним небом — дополна, Все и не упомнишь имена! Бог для страсти. И для многих вместе. Боги счастья, совести и чести. Боги ночи есть. И боги дня. Боги доброты. И боги злобы. Бог всепониманья. Бог огня. А для огненной любви — особо. Боги есть для пляшущих. Поющих. Боги многодумные — для пьющих, Чтоб янтарная струя вина Мудростью была освящена. Песни Вишну, Кришну или Шивы Так философичны, так красивы! Столько мне там рассказали притч! Все не смог я до конца постичь! Но меж темных споров о святыне, Страстных словопрений и молитв Я услышал о живой богине, С той поры душа о ней болит! — С добрым утром! — ей с утра желаю. — Доброй ночи! — к ночи ей шепчу, Маленькая, милая, земная, Светлому подобная лучу. О красе ее — небесном даре — Говорят без лести зеркала… Да минет тебя дыханье зла, О богиня — девочка Кумари!

2

Кумари — цветок. Из цветений всех Избрали ее одну, Чтоб мир, погруженный во мрак и грех, Себе вернул белизну. Кумари — птичка. Из чудо-птиц — Ей воспарить одной, Чтоб люди земные склонялись ниц Пред ней, богиней земной! Кумари — алмаз. Изо всех камней Непал эту прелесть извлек, Чтоб на груди Гималаев ей Сверкать хоть недолгий срок!.. Кумари — дитя. Почти что с пелен Ламы ее земли На самый высокий, сияющий трон Девочку вознесли. «Богиня» — такой небывалый чин Ей, малолетней, дан. Не возведен ни один властелин В этакий важный сан! Кумари-девочке в Катманду Построен дворец-чертог, Но радости этот чертог на беду Девочке дать не смог. Кумари! Тобой дорожит Непал, Пока ни ночью, ни днем Никто ни кровинки не увидал На детском теле твоем! Пока непорочна ты и бела, Ягненок белый в отаре! Пока не коснулось дыханье зла Твоей красоты, Кумари! Пока не спугнули зависть и гнев Радость твою и веселье, Пока ты вся как сладкий напев Матери над колыбелью… …По части религии я не мастак, Не думал, что наяву я Увижу богиню в земных местах… И вот — повстречал живую!

3

Мудрости вершины — Гималаи!.. Столько лет — а может, и веков? — Люди устремлялись к вам, желая Древней тайны приподнять покров, Посмотреть, что там, вверху, сокрыто, Полюбить и вникнуть в существо Вашего обычая и быта, Въявь увидеть сказок волшебство. Как паломники к святой Каабе, Люди шли… Но этот шел как друг, А другой передвигался, грабя, Чтобы доверху набить сундук… Шли познанья ради. Ради веры… Из корысти шли издалека. Шли с евангельем миссионеры, Шли купцы… А следом шли войска… На слонах, шагающих степенно, О Непал, кого не видел ты?! К Гималаям липли джентльмены, Точно мухи к телу нищеты. Кто им, жадным, преградит дорогу, Пресечет их алчности пути?! Боги?.. Их в Непале слишком много! Трудно им к согласию прийти! О Непал нагорный, путь твой горек, Ты прошел чистилище и ад… Но довольно!.. Я ведь не историк, Не ученый я пишу трактат! Мне б хоть разобраться в тех причинах, Что меня влекли к тебе, Непал… Помню, как из рукавов овчинных Книжицу отец мой доставал, Он, поэт, Расулу-мальчугану, Примостясь на каменном катке, Толковал сказанья Индостана На родном аварском языке. Те слова не пролетели мимо. И меня, должно быть, неспроста Повлекли к себе неудержимо Эти чужедальние места. Мне, конечно, не открыть Непала, Он и сам открыл себя давно. Но душе моей открытьем стало В Катманду высокое окно. И под ним — не в первый раз, а в третий — Я взываю: — Появись скорей Ты, кому подобной нет на свете, Лучшая из всех земных детей! Жду… Мелькнуло пурпурное сари… И, глазами длинными блестя, Появляется она — Кумари, Свет-богиня, девочка, дитя! Выплывает золотая рыбка… И блестит, взойдя над миром всем, Детская счастливая улыбка, Без которой мир и пуст, и нем! …О Непал! Планеты нашей круть! К пику Джомолунгма тяжкий путь, Лестница крутая к Гималаям… О Непал! Ты так непостигаем! Помню, как впервые увидал Я твои твердыни, о Непал! Голубые пропасти, каньоны, Где шумит поток неугомонный… Повстречалась на тропе крутой Женщина наварская с водой, Брызгала она на землю капли, Чтобы козни засухи ослабли. Но земля была тверда, суха И по цвету близилась примерно К савану, в котором от греха Навсегда уходит правоверный… Пальмы к небу ветви возвели, Заклинали небеса бананы: «Влаги нам, несчастным, ниспошли!» Но молчало небо, как ни странно. Водопады… Здесь их — двадцать два, Как дойти до них?! Гласит молва: Счастье тем, кто все их увидал… Ну, а ты?.. Ты счастлив, о Непал? Здесь, в Непале, возле очагов Мирно ладят тысячи богов, Всем почет: и местным и чужим… О Непал! Как ты непостижим, Хоть тебя я вижу в третий раз… Ты — неотшлифованный алмаз!.. Все же счастлив я, что вновь попал На твои высоты, о Непал, Что в твоей столице Катманду Под окно богини вновь приду…

4

«Непал — крыша мира», — кто-то сказал, Опять я про это слышу. Привет тебе, крыша мира — Непал! Взлететь ли превыше крыши?! Прибывший, костюм парадный надень! Повсюду звенят напевы. Сегодня — праздник, великий день Рождения королевы… С Рахманом Везировым — нашим послом — При громе пушек и звоне Меж принцев двоих сидим за столом, А королева — на троне. Сто барабанов в округе бьют. Музыка — справа, слева… И пробивается сквозь салют: «Да здравствует королева!» Со звоном плясуньи вступают в круг, В броню колокольцев одеты, Звенят браслеты на сгибах рук, На смуглых ножках — браслеты… Цимбалы и дудки звучат в унисон, Пестрят и кружатся краски, И вкруг меня колесом, колесом Кружатся странные маски. Лишь маски — повсюду… Иное лицо Чуть видно из меди и золота. Даже у парня — в носу! — кольцо: Ноздри насквозь проколоты! У женщины той — целый медный рудник Блестит на груди, жáрок! Совсем как у милых землячек моих — Карибских наших аварок… Не зря я родные вспомнил места…