Рэй Бредбери
Путешествие во времени
– Замечательно! Здорово! Ура!
Роджер Шамуэй плюхнулся на сиденье, пристегнул себя ремнями, включил ротор, его вертолет марки "Стрекоза Супер-6" взмыл вверх, и ветер понес его по летнему небу на юг, к Ла Холье.
Может ли быть большая удача? Роджер Шамуэй направлялся сейчас на невероятнейшую встречу.
Человек, совершивший путешествие во времени, после ста лет молчания согласился дать интервью. Сегодня этому человеку исполняется сто тридцать лет. И сегодня же, в четыре часа пополудни по тихоокеанскому времени, исполняется сто лет единственному путешествию во времени.
Боже, дух замирает, когда об этом подумаешь! Сто лет назад Крейг Беннет Стайлс помахал рукой, вошел в Исполинские Часы, как он назвал свою машину времени, и исчез из настоящего. Он был и пока остался единственным в истории Земли человеком, путешествовавшим во времени. А единственным репортером, которого по прошествии стольких лет Крейг Беннет Стайлс пригласил на чай, оказался Шамуэй. Что его там ожидает? Возможна сенсационная новость, что предстоит второе и последнее путешествие во времени. На что-то в этом роде путешественник уже намекал.
– Мистер Крейг Беннет Стайлс, старина, – сказал Шамуэй, – я лечу, скоро буду!
"Стрекоза", которой передалось его напряжение, оседлала ветер, и тот понес ее вдоль морского берега.
Стайлс ждал в условленном месте на крыше "Обители времени", что высится в Ла Холье на краю скалы, откуда стартуют дельтапланеристы. В небе было полно малиновых, голубых и лимонно-желтых дельтапланов, юноши кричали сверху девушкам, а те отвечали им, стоя над обрывом, на самом краю земли.
Оказалось, что Стайлс, хоть ему и исполнилось сто тридцать лет, на древнего старика не похож. Он смотрел, моргая, на "Стрекозу Супер-6". Запрокинутое лицо его сияло, как лица этих очумевших от солнца и высоты Аполлонов, которые, плавно уходя, уступали дорогу садящемуся вертолету.
Шамуэй задержал посадку: хотелось продлить радость ожидания.
Он видел внизу человека, который претворял свои грезы в шедевры архитектуры, был невероятно удачлив в любви, а потом, вычертив на ватмане тайны секунд, часов, дней, нырнул в поток столетий и поплыл против течения. Этот человек с лицом, сияющим, как солнце, праздновал день рождения.
Ибо в такую же ночь сто лет назад Крейг Беннет Стайлс вернулся из будущего, и спутники связи передали миллиардам телезрителей во всем мире его рассказ.
"Все вышло! – сказал тогда Крейг Беннет Стайлс. – Все получилось! Будущее за человеком. Мы перестроили большие города, реконструировали маленькие городки, промыли озера и реки, очистили воздух, спасли дельфинов, многократно увеличили число китов, положили конец войнам, собрали в космосе солнечную энергию, чтобы одарить ею Землю, заселили Луну, шагнули на Марс, потом дальше, к Альфе Центавра. Мы избавились от рака и отодвинули смерть. Все получилось у нас – господи, спасибо тебе, – все получилось. Ввысь вознеситесь, будущего шпили!"
Он показал снимки, дал образцы, магнитофонные записи и долгоиграющие пластинки, фильмы и звуковые кассеты – все, что привез из своего невероятного путешествия. Мир сошел с ума от радости. И кинулся встречать и создавать это будущее, поднимать к небесам города обещания и надежды, спасать все живое на море и на суше.
Порыв ветра донес приветственный возглас старика. Шамуэй ответил, и стрекоза затихла.
Крейг Беннет Стайлс, ста тридцати лет, бодрым шагом подошел к вертолету и помог ошеломленному молодому репортеру из него выбраться.
– Не верится, что я у вас.
– У меня, и очень вовремя, – засмеялся человек, совершивший путешествие во времени. – В любой день я могу рассыпаться и унестись с ветром. Обед ждет. Пошли!
И Стайлс зашагал в миганье теней еще вращающегося ротора и стал похож на фигуру в мелькающих кадрах кинорепортажа о будущем, которое каким-то непонятным образом осталось в прошлом.
Шамуэй последовал за ним, как за армией следует собачонка.
– Что вы хотите узнать? – спросил старик; оба они быстро шли по крыше.
– Во-первых, – стараясь не отстать от него, с трудом переводя дыхание, начал Шамуэй, – почему через сто лет вы нарушили свое молчание? Во-вторых, почему пригласили именно меня? В-третьих, какое именно сенсационное сообщение решили вы сделать сегодня в четыре часа дня, когда вы, молодой, прибудете из прошлого – когда ненадолго вы будете разом в двух местах, и, наконец, тот, кто вы были, и тот, кто вы есть, сольются, и настанет великий час, который нам предстоит отпраздновать?
Стайлс рассмеялся:
– До чего же здорово у вас получается!
– Простите. – лицо Шамуэя залила краска. – Я это написал вчера вечером. Да… Так мои вопросы.
– Ответы вы получите. – Стайлс легонько сжал его локоть. – Все в свое время.
– Простите мое волнение, – сказал Шамуэй. – В конце концов вы в самом деле тайна. Вы и до путешествия были знаменитостью, вам рукоплескал весь мир. Потом вы отправились в будущее, вернулись, рассказали нам, стали затворником. О, разумеется, в течение нескольких недель вы объехали весь мир – одна торжественная встреча за другой, вы выступали по телевидению, написали книгу, подарили нам изумительный двухчасовой телефильм, потом уединились здесь. Да, машина времени выставлена внизу на всеобщее обозрение, и каждый день после полудня бесчисленное множество людей может посмотреть на нее и даже ее потрогать. Но сами вы отказались от плодов славы…
– Это не так.
Они все еще шли по крыше. Внизу, в садах, приземлялись сейчас другие вертолеты, они доставляли операторов и съемочную аппаратуру со всего света, чтобы снять в небесах это чудо, машину времени, когда она появится из прошлого, померцает и, прежде чем исчезнуть, отправится посетить другие города.
– Я архитектор, и в этом своем качестве прошедшие сто лет трудился вовсю, помогая строить то самое будущее, которое увидел, когда, еще молодым, побывал в нашем золотом завтра!
Они остановились и посмотрели вниз, где шли приготовления к приему гостей. Там расставляли огромные столы, они будут ломиться от напитков и яств. Скоро начнут прибывать гости из всех стран, чтобы поблагодарить – быть может, в последний раз – этого овеянного легендами, почти мифического путешественника сквозь годы.
– Идемте, – сказал старик, – Хотите посидеть в машине времени? Кроме меня, никто еще никогда в ней не сидел. Хотите быть первым?
Об этом можно было не спрашивать. Глаза молодого человека засияли и наполнились влагой.
– Ну не надо, не надо, – сказал старик, – О боже мой! Не надо, не надо.
Лифт из стекла плавно пошел вниз и выпустил их уже в подвале, где стены, пол и потолок были белоснежные, а посередине стояла… эта невероятная машина.
– Вот. – Стайлс прикоснулся к кнопке, и прозрачный пластиковый колпак, уже сто лет накрывавший машину времени, раскрылся. Старик повернул голову. – Садитесь.
Шамуэй, помедлив, шагнул к машине.
Стайлс прикоснулся к другой кнопке, и эта пещера со сводом из паутины осветилась. Машина вдыхала годы и шептала воспоминания. По хрустальным жилам ее бродили призраки. Великий паучий бог соткал гобелены для ее стен. В ней обитали привидения, но сама она была живая. Невидимые приливы и отливы прокатывались через нее. Солнца пылали в ней и луны меняли фазы. Вот ветром уносит клочья осени; а вот со снегом приходят зимы, но снег, становясь весенними цветами, мягко покрывает луга лета.
Молодой человек сидел посреди всего этого, крепко вцепившись в подлокотники кресла, и не мог произнести ни слова.
– Не бойтесь, – сказал старик, – я не отправлю вас в путешествие.
– А я был бы только рад, – сказал Шамуэй.
Старик посмотрел ему в лицо.
– Да уж я вижу. Вы сейчас страшно похожи на меня, каким я был ровно сто лет тому назад. Будь я проклят, если вы не мой почетный сын!
Молодой человек закрыл глаза, и они наполнились влагой, а вокруг вздыхали призраки, обещая ему много завтрашних дней.
– Ну, так что вы скажете о моем "тойнбиевском конвекторе"? – спросил старик веселым голосом.
Он выключил освещение. Молодой человек открыл глаза.
– "Тойнбиевском конвекторе"? Что за…
– Новые тайны, да? Я имею в виду великого Тойнби, замечательного историка, который сказал: любая группа, любой народ, любой мир, которые не бегут во всю прыть к будущему, обречены стать прахом в могиле прошлого.
– Именно так и сказал?
– Если не точно так, то очень похоже. Я говорю правду. И разве можно было назвать лучше мою машину. Я не знаю, Тойнби, где ты сейчас, но твоя машина для овладения будущим – вот она, тут!
Поддерживая молодого человека под локоть, он помог ему выйти из машины.
– Ну, хватит об этом. Времени уже много. Вот-вот произойдет великое событие, правда? И землю сотрясет заявление старика Стайлса, который совершил путешествие во времени! Прыгайте в лифт!
Они снова поднялись на крышу, и оглядели сверху сады, где теперь толпились знаменитости и полузнаменитости со всех концов света. На прилегающих дорогах – пробки; в небесах полным-полно вертолетов и парящих бипланов. Дельтапланеристы уже не летали, они протянулись каемкой по краю скалы, похожие на ярких птеродактилей – крылья сложены, головы повернуты в одну сторону, к небу.
– И все это, – пробормотал старик, – только ради меня!
Молодой репортер глянул на часы.
– Последние десять минут. Вот-вот произойдет великое событие. Именно так я написал о вас на прошлой неделе для "Новостей". Мгновенное прибытие и такое же отбытие, миг, когда, шагнув через время, вы изменили все будущее планеты, превратили ночь в день, тьму в свет. Я частенько задавался вопросом…
– Каким?
Шамуэй не отрывал глаз от неба.
– Когда вы отправились вперед во времени, неужели никто не видел вас? Хотя бы случайно не посмотрел в небо и не увидел, как ваша машина висит в воздухе здесь, чуть позднее над Чикаго, а потом над Нью-Йорком и Парижем? Неужели никто?
