Картер Браун

Леола, где ты?

Глава 1

По изобретенной мною классификации ее грудь могла претендовать на трехзвездочную оценку. Прикрытая тканью лишь частично, она, несомненно, волновала, вызывая желание познакомиться с ней не только визуально. И получи я возможность обозревать это чудо во всей его первозданной красе, рейтинг его повысился бы до четырех звезд.

Иссиня-черные, коротко подстриженные волосы в мягком свете сумерек напоминали кепи, лихо надвинутое на лоб. Низко падающая челка закрывала брови, подчеркивая глубину огромных фиалковых глаз. Она сидела, закинув ногу на ногу, демонстрируя их длину и изысканную форму. Узенькая, выше колен юбка обтягивала упругие бедра, вызывая невольный интерес — а что же там дальше?

Она взглянула на меня поверх бокала с мартини и улыбнулась искусственной улыбкой, слегка обнажив зубы.

— Вы Холман? — произнесла она холодным тоном. Ее вяловатая манера произносить слова напоминала слабое журчание иссякающего ручейка.

— Рик Холман, — с готовностью подсказал я, потому что с сексуальными женщинами предпочитаю сразу же устанавливать атмосферу неофициального общения. Однако, к моему удивлению, я не обнаружил в ее взоре знакомого мне алчного огонька женщины, изголодавшейся по мужчине, а увидел лишь пренебрежительное отсутствие интереса к моей особе.

— Я — Хло Бентон. — Брюнетка кивнула в сторону обитого грубой тканью кресла, стоявшего рядом, копии того, в котором сидела сама. — Садитесь.

Я уселся и несколько секунд созерцал неподвижную поверхность воды в стерильно чистом плавательном бассейне. Затем снова взглянул на нее:

— Чего мы ожидаем? Нирваны?

На этот раз на ее лице появилась настоящая улыбка.

— Вот теперь уже немного понятнее, — призналась она. — Я ожидала увидеть супермена, а увидела, откровенно говоря, нечто меня разочаровавшее.

— Рад, что не могу сказать то же самое о вас, — искренне ответил я, украдкой взглянув на ее ноги: не приоткрылись ли бедра чуть-чуть повыше. Увы... Но зато грудь оказалась так дразняще близко — прямо на уровне моих глаз.

— А это именно вы под платьем? — с невинным видом неуклюже пошутил я.

Вместо ответа тонкий палец указал на столик с напитками:

— Наливайте сами, Холман.

Мартини оказался ледяным и смешанным в пропорции десять к одному, определил я. Опустившись в кресло и сделав медленно второй глоток, я подумал, что потребуется не так много подобных глотков, чтобы возник комплекс султана. Поскольку какие-либо попытки завязать разговор со стороны моей собеседницы отсутствовали, я дал простор своему воображению. Перед моим мысленным взором возникла картина гарема с пятьюдесятью обнаженными девушками с пышными бюстами и золотистыми от загара телами — блондинок, брюнеток, рыжих. Одна задругой они, поднимая тучу брызг, ныряли в голубой бассейн. Когда пятидесятая красавица застыла неподвижно, собираясь перед прыжком, с вытянутыми вперед руками и торчащими вверх сосками — прекрасное видение, залитое щедрым солнечным светом, было прервано. Голос Хло Бентон вернул меня к действительности.

— Осмотрительный человек, мастер на все руки, человек, разбирающийся во всех сложностях жизни Голливуда, — лениво проговорила она. — Вот вы, оказывается, какой...

— Забыли добавить “высокооплачиваемый”. Что же касается всего остального, описание довольно точное, — ответил я с иронией. — Вы — личный секретарь Леолы Смит, не так ли? И если у нее в очередной раз появились проблемы, я порекомендовал бы выбросить их из вашей хорошенькой головки. У этой леди частенько возникают сложные ситуации, а потом они оборачиваются шумной рекламной кампанией, которая как бы случайно начинается перед выходом на экран ее новой картины.

— И все-то вы знаете. — В фиалковых глазах, когда она повернула голову и взглянула на меня, появился и тут же пропал насмешливый огонек. — Я работаю личным секретарем Леолы Смит вот уже пять лет. И вы всерьез считаете, что я не понимаю разницы между организованной рекламной шумихой и настоящей неприятностью?

— Ну, не знаю, что вы там понимаете, — раздумчиво протянул я, — но если вы готовы платить настоящие деньги, то я готов выслушать все, что соблаговолите поведать о действительных намерениях вашего босса.

— Да вы настоящий ублюдок, хотя вид у вас респектабельный! — взорвалась она. — Вы с Леолой превосходно подойдете друг другу... Но, как бы там ни было, это идея Виктора Эймори, а не моя. Именно он берет на себя все расходы, и именно он выписал чек на две тысячи долларов в качестве аванса. Вы довольны, Холман?

— Интересно, — хмыкнул я. — Выплаты под закладную должны производиться вторично. С чего бы это Эймори вздумалось так заботиться о бывшей жене?

— Любовь полыхает вечным огнем в непостижимой глубине его поросшей шерстью груди, — задумчиво продекламировала Хло и отхлебнула мартини. — Вы же знаете Леолу. Закончит картину, возьмет билет на самолет в какое-нибудь неизвестное место и исчезнет на несколько месяцев.

— Да уж, знаю, — вздохнул я. — Похоже, всякий раз, когда вижу ее фотографии на первой полосе газет, она ухитряется оказаться причиной очередного международного скандала — либо во Внешней Монголии, либо в другой подобной дыре.

— Но она всегда поддерживала контакт со мной — до самого последнего времени! — взволнованно воскликнула Хло. — Хотя Леола — чудачка, но ведь она — юридическое лицо и несет ответственность... За контракты, инвестиции в недвижимости. За дом, за меня, другой персонал. И самое главное — за ее восьмилетнюю дочь, которая должна вернуться из школы-интерната через пару недель... Куда бы Леола ни уезжала, она всегда остается человеком весьма организованным и ответственным. Но сейчас ситуация другая. Вот уже месяц, как она не звонит мне. И никому другому. Больше всех озабочен Кел Райнер — глава кинокомпании “Делвуд-Райнер продакшн”. У него есть вопросы, связанные с восьмимиллионным бюджетом. Ему просто необходима Леола, чтобы подписать контракт на картину: он не может заставить держать в неизвестности еще двух звезд — ведь у каждого человека есть и другие обязательства... К тому же мне известно, что сама Леола хотела сниматься в этом фильме больше, чем в каком-либо из прежних.

— Так где же она сейчас? Хло долго смотрела на меня, и вновь насмешливые искорки заплясали в ее фиалковых глазах.

— Вы всерьез думаете, Холман, что вы большой хитрец? Какого же черта, по-вашему, мы обратились к вам — не с предложением же сняться в главной роли в этом фильме? Никто не знает, где она. Мы нанимаем вас именно для ее поисков!

— Тогда ждите, пока я уложу вьючные сумки для яков, — проворчал я. — Эта свихнувшаяся дамочка может болтаться Бог знает где между Тибетом и Тасманией сколько ей заблагорассудится. Этак вы обеспечите меня работой на всю оставшуюся жизнь. Понимаете?

— Понимаю. — Брюнетка беспомощно пожала плечами. — Но, может, нам удастся немного сузить поле поиска. Расскажу, что я знаю. Леола уехала пять недель назад. Останавливалась в Швейцарии повидаться с дочерью, которая живет там в интернате. Потом направилась в Стамбул — посмотреть танец живота. Оттуда позвонила последний раз, месяц назад, и сказала, что собирается ухватить немного солнца на юге Франции или проехаться в Шотландию, чтобы подстрелить какого-нибудь охотника за тетеревами. Она ведь противница всех видов кровавого спорта, знаете?

— Тогда ей пришлось сделать трудный выбор между бикини и килтом[1]. — Я допил свой мартини и вновь наполнил бокал. — Значит, вы считаете, что она в любом случае должна была связаться с вами? Вы не допускаете мысли, что ей могла помешать какая-нибудь веская причина?

— Вне всякого сомнения!

— Какая же? Возможно, она больна? Неприятности? Может, любовь?

— Если бы я знала, в чем дело, то не стала бы тратить время на болтовню с вами, — резко оборвала меня Хло.

— Она путешествовала в одиночестве?

— Конечно. Как всегда. Я остаюсь за хозяйку и присматриваю за делами.

— У вас нет ни одного предположения — почему она не звонит уже целый месяц?

— Ни одного! — уверенно подтвердила Хло. — Может, отправилась на какое-то сумасшедшее сафари в Африку или совершает пеший переход через пустыню Гоби, откуда я знаю! Единственное, что я обязана делать в такой ситуации, — это предотвращать любую утечку информации. Иначе Леола не только поджарит меня на медленном огне, но может сделать и кое-что похуже. Но главное — что с ней? Не дай Бог, что-нибудь ужасное!

— А если спросить у дочери? Может быть, Леола говорила ей, куда собирается поехать?

— Нет. — Хло покачала головой. — Я осторожно порасспрашивала ее, превратив вопросы в шутку, чтобы не волновать девочку. Но Леола сказала ей, что вернется домой к началу школьных каникул.

— И все же не вижу смысла мчаться невесть куда, пока не буду знать, куда именно. А как насчет амурных дел? Имея за спиною трех мужей, Леола Смит вряд ли станет соблюдать обет безбрачия слишком долго... Вышла замуж в восемнадцать за первого же приглянувшегося мальчишку. В двадцать один появилась в Голливуде. Развелась в двадцать два, — вслух рассуждал я. — Через пару лет вышла замуж за Луиджи Поло, режиссера, который открыл ее. Развелась через три года. Виктор Эймори, экстравагантная звезда театра и кино... Их брак продержался всего около десяти месяцев. Когда они развелись?

— Пятнадцать месяцев назад. Виктор все еще хранит для нее факел любви размером с тот, что у статуи Свободы. Но по мнению Леолы, его огонь неспособен поджечь сейчас даже самую тоненькую свечку. Не может быть брака, более мертвого для нее, чем последний. И нет мужчины, более безразличного ей, чем Виктор Эймори.

— Полагаю, мне следует переговорить с Эймори, — решил я. — Где можно найти его?

Кроваво-красным ноготкам она указала куда-то за мою спину:

— В глубине апартаментов.