Картер Браун

Осенний кошмар (Шелковый кошмар)

Глава 1

Осень в Нью-Йорке – хорошая пора, особенно вы ее цените, если летом вам не удалось вырваться в Майами и вы разрывались между кондиционером и холодильником, заряженным баночным пивом. Вы радуетесь воздуху, уже не напоминающему дыхание электрической печи. Вы радуетесь даже дождю...

Близился к вечеру один из тех чудных осенних деньков, когда так приятно побродить по парку, разгребая ногами опавшие листья и наблюдая за ошалелыми белками, спешно пополняющими свои зимние кладовые. Под острым углом из окна моей квартиры открывался вид на Центральный парк. Оголенные ветви величественных деревьев уже не могли скрыть его ярко освещенной панорамы. Мягкий, умиротворяющий пейзаж осеннего парка, казалось, должен был бы способствовать хорошему настроению... Тем более, что последнее время все складывалось у меня нормально. Деятельность моя, может быть, и не во всем совпадающая с дозволенной лицензией частного детектива, выданной некоему Дэнни Бойду, позволяла все же два последних месяца жить на собственные доходы. Мой роман со стройной блондинкой, захватывающий и страстный, закончился благополучно для нас обоих несколько дней назад. Она начала уже становиться обузой, когда ей пришла в голову счастливая мысль уехать в маленький городок своего детства на Аляске и выйти там замуж за своего давнего дружка. Это случилось вскоре после того, как он получил в наследство один из самых богатых приисков в том районе. Но почему же какая-то горечь ощущалась во рту и чувствовал я себя не лучше, чем полупустая банка пива, оставленная и забытая на крыльце?

Ответ на этот вопрос мог быть только один: меня беспокоили мысли о Фрэн Джордан, моем личном секретаре и давней приятельнице. Ее рыжую головку, зеленые глаза и фигуру, воплощающую эротический сон, я не видел уже пять дней и очень скучал по ней. Фрэн не появилась в понедельник, но это меня не встревожило. Я решил, что после весело проведенных с каким-нибудь приезжим техасским нефтедобытчиком выходных ее мучает похмелье. Во вторник я звонил ей несколько раз, но телефон не отвечал. На следующий день я пошел к ней домой и уговорил управляющего открыть ее квартиру. Здесь ничто не указывало на то, что произошло нечто необычное или ее куда-то срочно вызвали, – так, обычный беспорядок. Сегодня среда, и я начал уже по-настоящему тревожиться об этой рыжеволосой зеленоглазой дамочке, хотя это было совсем не в моем характере.

Телефон требовательно зазвонил, и я отошел от окна, чтобы взять трубку.

– Мистер Бойд? – спросил тихий женский голос, похожий на слабый шелест шелка.

– Да, – ответил я. – Кто это?

– Это неважно, – проговорила она. – Ждите.

Через несколько секунд я услышал знакомое:

– Дэнни, это ты?

– Фрэн Джордан! – проскрежетал я. – Где, черт возьми, ты пропадаешь все эти дни? Ты думаешь, я плачу тебе деньги, чтобы ты кутила целую неделю, когда...

– Дэнни, – ее голос звучал тускло и безжизненно. – Они велели сказать тебе, что будут держать меня здесь, пока ты не приедешь.

– Что? – беспомощно выдавил я. – Кто? Где?

– Не суетитесь, мистер Бойд. – Голос, который говорил со мной вначале, появился снова. – Слушайте внимательно. Если вы хотите снова увидеть мисс Джордан живой и невредимой, то выполняйте все, что я вам скажу.

– В чем дело, черт возьми?

– Довольно об этом, – спокойно сказала она. – В ближайшие полчаса к вам приедут два человека. Вы должны следовать их указаниям и не задавать лишних вопросов. Ясно?

– Если вы похитили Джордан и надеетесь получить у меня выкуп, то вы сошли с ума, – прорычал я. – Тысяча долларов – это все, что я могу раздобыть сейчас.

– Не суетитесь, – холодно произнесла она. – Следуйте указаниям, и, думаю, вас не нужно предупреждать, что если попытаетесь связаться с полицией или как-то помешать моим людям, то лишитесь всяких шансов когда-либо увидеть мисс Джордан.

– Кто вы? – закричал я. – Если это глупая шутка, то... – но она уже повесила трубку.

Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что у меня нет выбора. Если все это организовано с целью розыгрыша, то я должен пойти на поводу у них и, когда все будут валиться со смеху, хорошенько врезать кому-нибудь, даже если это будет сама Фрэн. Если же это не розыгрыш, то Фрэн необходимо спасать.

Через пятнадцать минут, тянувшихся невыносимо долго, раздался звонок, и я открыл входную дверь. Вошли двое, как и обещал шелковый голос, только он не предупредил об их поразительном сходстве с самыми примитивными существами, какие только могут населять илистое дно Ист-ривер. Оба рослые, мускулистые, причем не примечательные, они говорили односложно, как живые пародии на головорезов, часто мелькающих на телевизионных экранах.

Они удостоверились, что я и есть Дэнни Бойд, и обыскали меня со знанием дела. Убедившись, что я не прячу никакого оружия, они вывели меня за угол дома к ожидавшему нас черному "седану". Едва я сел на заднее сиденье, как мне завязали глаза и заткнули уши. После этого началось мое путешествие – бесчувственное, в буквальном смысле слова, если не считать горьковатого привкуса во рту, усиливавшегося с каждой минутой. Казалось, прошли две скучные и монотонные жизни, прежде чем их грубые руки выдернули меня из машины и повели вперед, подталкивая с двух сторон. Мы долго шли по чему-то твердому, напоминавшему бетонную дорожку, сделав одну остановку на полпути, пока нам открывали дверь. Я определил это без труда, но зато мое сердце едва не оборвалось, когда нога, не нащупав опоры, провалилась в пустоту. Через мгновение мы уже спускались по ступенькам. Наконец мы снова остановились, и тампоны из ушей были вынуты.

– Теперь ты можешь снять повязку, Бойд, – сказал один из них.

Я слышал их удаляющиеся шаги, пока мучился с узлом. Потом за ними хлопнула дверь, и в этот момент мне удалось снять повязку.

– Привет, Дэнни, – произнес усталый голос, – как тебе понравилась поездка?

От внезапного яркого света я зажмурился на мгновенье, затем открыл глаза. Я стоял посредине тесной подвальной комнатки с некрашеными стенами, освещенной единственной лампочкой, которая свешивалась с потолка на истершемся шнуре. Мебели было немного: некрашеные стол и стул, коврик, изъеденный молью, и старая кушетка. Зеленые беспокойные глаза Фрэн Джордан следили за мной из угла комнаты. Лицо ее выглядело бледным и утомленным, а шелковая блузка и брюки были сильно измяты. Она попробовала улыбнуться, но тут же оставила свою попытку.

– Если это твоя затея, Дэнни Бойд, – начала она неуверенно, – то за такую шутку тебе стоит перерезать горло тупой бритвой.

– Что ты, милая, – решительно запротестовал я, – это придумал кто-то другой. Как все произошло?

– В субботу утром, – она встряхнула головой, будто не веря сама себе, – я была в магазине, хотела купить что-нибудь на выходные. В той же самой одежде, что и сейчас. Ко мне подошел здоровый детина и спросил, не я ли Фрэн Джордан. Потом он сказал, что мой шеф Дэнни Бойд попал в большую беду и срочно нуждается в моей помощи. Зная тебя хорошо, я этому не удивилась и, не раздумывая долго, пошла следом за ним. Он втолкнул меня в машину, и следующее, что я помню...

– Была повязка на глазах и тампоны в ушах? – предположил я.

– Точно! – воскликнула она. – Они привезли меня сюда, и с тех пор я здесь. Дэнни, – произнесла она вопросительно, – какой сегодня день?

– Ты даже этого не знаешь? – удивился я.

Фрэн пожала плечами.

– Здесь это не имеет значения, Дэнни. Мне кажется, я просто потеряла счет дням.

– Сегодня среда, – ответил я. – Но чем ты тут занималась, Фрэн?

– Ничем, – на этот раз ей удалось улыбнуться, – и в этом, может быть, вся беда. У меня есть кушетка, чтобы спать, с отоплением все в порядке, а та дверь, что за мной, ведет в ванную. Три раза в день мне приносят еду. Я думаю, они заботятся о том, чтобы я была в хорошей форме, когда сойду с ума.

– Они даже не сказали тебе, зачем привезли сюда?

– Ни слова, – ответила она мрачно. – Единственный просвет в заведенном здесь порядке был сегодня, когда они заставили меня поговорить с тобой по телефону. Один из них отвел меня в гостиную, и там была Она.

– Она? – переспросил я.

– Да, эта раззолоченная стерва. Она и задумала все это! – горько сказала Фрэн. – Эта...

Дверь внезапно распахнулась, и один из громил нарисовался в проеме.

– Бойд, – промычал он, – на выход!

– Если зовут выходить, то нужно выходить, – слабо улыбнулась мне Фрэн. – Держись, Дэнни, и постарайся дать о себе знать.

– Конечно, – ухмыльнулся я, – ты скоро выйдешь отсюда, крошка!

– Я бы хотела, чтобы ты сам в это поверил, – ответила она и отвела взгляд.

Громила молча закрыл за нами дверь и задвинул засов. Затем жестом показал, чтобы я поднимался по лестнице. Мы очутились в вестибюле, и он кивнул в направлении двери напротив нас.

– Иди туда, – буркнул он, – и не забывай, что я все время буду рядом.

Я толкнул дверь и оказался в помещении, похожем на комнату обольщения во дворце султана...

Роскошный ковер покорно утопал под моими ногами, стены, обитые темной тканью, имитировали древность. Одинокая лампа была выполнена в виде гипсовой статуэтки обнаженной женщины, которая держала в поднятых руках светящийся глобус. Маленькие острые груди тянулись к свету. Иссиня-черные бархатные шторы были плотно задернуты, образуя превосходный занавес. На огромной тахте в буйном и все-таки гармоничном смешении черного шелка и теплых пастельных тонов полулежала женщина, словно пришедшая из романов Райдера Хаггарда. Ее густые черные волосы упругими локонами спадали на плечи. Большие темные глаза искрили