Александр Бушков

Пиранья против воров-2

Не остывать ни на минуту,

Не застывать…

Вы знаете, как время люто?

Но где вам знать…

Все действующие лица романа вымышлены, любое сходство не более, чем случайность.

Александр Бушков

Часть первая

Он где-то здесь

Глава первая

В путь, в путь, кончен день забав…

Нельзя сказать, что Мазур за последние годы изучил Шантарск в совершенстве, но все же он неплохо знал этот длиннющий и узкий, как анаконда, город, выгнувшийся по берегам могучей реки довольно-таки живописно. И потому, когда машина (такое впечатление, решительно) свернула влево, стала подниматься вверх по узкой асфальтированной дороге, где два самобеглых экипажа если и смогли бы разъехаться, то с большим трудом, он уже смог сделать кое-какие выводы. Понять, отчего молчаливая беленькая Катя несколько раз сворачивала с одного из длиннющих проспектов, пронизывавших город почти насквозь, зачем петляла по скучным, неинтересным боковым улочкам. Проверялась касаемо хвоста, теперь это было совершенно ясно. И такового, очень похоже, сзади не оказалось.

Машина с некоторой натугой, но все так же целеустремленно катила вверх по узкой дороге, еловые лапы и березовые ветки то и дело звонко чиркали по кузову. Из гордости Мазур не задал ни единого вопроса – и сейчас опять-таки помалкивал.

Катя внезапно затормозила, не выключая мотора, звонко вытянула ручник и, кинув на Мазура беглый взгляд, распорядилась довольно безразличным тоном, за которым, тем не менее, читался прямой приказ:

– Пересядьте за руль, пожалуйста.

– Это зачем? – проворчал Мазур, все-таки не удержавшись от абсолютно бессмысленной в данной ситуации реплики. Ясно уже давно, что до некоего определенного момента ему не собирались давать никаких разъяснений.

Вот только этот момент, похоже, наступил. Бросив на него беглый взгляд, не лишенный некоторого оттенка эмоций в виде легкого лукавства, Катя пояснила:

– Так поближе к жизненной правде. Кавалер за рулем, а девочка, как ей и положено, рядом…

– Логично, – проворчал Мазур, вышел, обошел «девятку» спереди, уселся за руль, переключил передачу и, уже нажимая на газ, лихо снял машину с ручника.

Он уже знал, куда его завезли, – знаменитый шантарский заповедник: примыкавшие к городской окраине массивы дикой тайги, экзотические скалы под собственными именами, орды малость шизанутых камнелазов болтаются привычными тропками и кушают водку в своих легендарных избах, если повезет, можно узреть дикого марала, а то и медведя. В некоторых смыслах – идеальное место для того, чтобы избавиться от нежелательного субъекта. Пустить в затылок пулю из чего-нибудь компактно-бесшумного, сбросить бренные останки под какой-нибудь скальный обрыв – и при доле везения для убивца его жертву долгонько не найдут, а то и вовсе никогда. Учитывая, что под белоснежной Катиной футболочкой, на поясе слева, имеет место пребывать в кобуре нечто компактное, а быть может и бесшумное… Нет, это уже паранойя, мания преследования или другая какая фобия. Вряд ли его дела плохи настолько. Нет вообще доказательств, что они плохи…

– Логично, – повторил Мазур, легонько поворачивая руль в соответствии с плавными изгибами дороги. – Богатый старый пень везет девочку, дабы потискать на фоне экзотических пейзажей…

– Вот именно, вы очень быстро все схватываете…

– Я адмирал, мне положено, – сказал Мазур угрюмо. – Интересно, а как далеко мы можем зайти в рамках правдоподобия?

– Перебьетесь, – отрезала она с улыбочкой. – Не требует ситуация полной правдоподобности…

– А жаль, – сказал Мазур.

– Ну, это кому как…

– И это логично, – сказал Мазур. – Милая Катерина, а вы и в самом деле прапорщик или – не совсем?

Девица бросила на него чуточку удивленный взгляд:

– Вы же, господин адмирал, вроде бы сугубый профессионал, а такие вопросы задаете…

– Родная моя, – сказал Мазур проникновенно. – Знали б вы, как порой надоедает быть сугубым профессионалом, как хочется задавать идиотские вопросы. Это вы, молодые, еще досыта не наигрались… И вообще, кто сказал, что мы с вами сейчас в профессиональной ситуации?

– Кирилл Степанович… – протянула она укоризненно. – В жизни не поверю, что вы решили, будто мы с вами по грибочки идиллически собрались…

– И правильно сделаете… – пробормотал под нос Мазур, усердно манипулируя рулем. – Долго нам еще?

– Сейчас будут ворота, покажете пропуск, он в бардачке…

Мазур кивнул, легонько притоптал газ – подъем стал круче.

Ну конечно, что-то да должно было произойти… Коли его не беспокоили целую неделю, точнее, семь с половиной дней, если не считать тот, когда с адмиралом Нечаевым (чтоб ему, как выражался классик, на том свету провалиться на мосту) случилась крупная неприятность. В гостиничный номер приехали, вызванные звонком Мазура, те, кому и надлежало являться в подобных случаях, потом, уже на базе, он старательно написал рапорт, скрупулезно придерживаясь своей версии событий, – и на неделю очутился в подвешенном состоянии. Так было велено столицей – сидеть и ждать у Шантарского моря погоды. То есть это ему так сказали, а на деле где-то в отдалении могли сверкать молнии и грохотать громы, касавшиеся его самым непосредственным образом, могли родиться планы и решения, не сулившие К. С. Мазуру ничего хорошего, – но об этом, как водится, не узнаешь до самого последнего момента, когда начальство решит долбануть тебя по темечку жареным петухом. Но поди узнай это до наступления рокового часа…

Что интересно, от него так и не потребовали в дополнение к рапорту написать обо всем случившемся подробно – а это могло означать одно: именно таковы инструкции столицы. Мазур мог и ошибиться, но коли его до сих пор не вызвали в Россию, значит, именно сюда для производства должного расследования собирался нагрянуть кто-то облеченный властью, не исключено, сам Лаврик. Тоже логично – в чем-то…

И вот сегодня – грянуло. Эта милая Катенька, судя по эмблемам на кителе нового образца служившая на ниве военной связи, вдруг заявилась к Мазуру в отведенное ему на базе помещение и с самым спокойным, даже непроницаемым выражением на смазливой мордашке произнесла несколько фраз, из коих неопровержимо явствовало, что никакая она не связистка, а подчиненная адмирала Самарина, для узкого круга – Лаврика, и в соответствии с приказом непосредственного начальства имеет честь предложить автомобильную прогулку, причем с соблюдением цивильной формы одежды.

Бывают ситуации, когда даже адмиралы не задают вопросов прапорщикам, и уж тем более не обсуждают переданные последними приказы. Как говорится, попала собака в колесо…

В самом деле, поперек дороги возвышался основательный забор с железными воротами. Мазур притормозил и посигналил. Из дощатого домика слева, за воротами, не спеша вышел босой субъект в камуфляжных брюках, застиранной тельняшке и определенно форменной фуражке. Кокарда, правда, Мазуру была незнакома – что делать, в последние годы поменялись чуть ли не все до единой эмблемы, от почтальонских до железнодорожных. Да и погон нового образца развелось столько, что смотришь-смотришь, но так и не поймешь: то ли румынский полковник, то ли отечественный таможенник в гораздо менее авантажном звании… Распалась связь времен, уныло выражаясь вслед за классиком.

Босоногий страж ворот не спеша вышел в калитку, приблизился к машине и обозрел прилаженный у лобового стекла пропуск, вслед за чем с тем же непроницаемым видом воззрился на Катю, на Мазура, снова на Катю и в заключение – опять на пропуск. Определенно чтобы показать, что индивидуум он независимый и облеченный кое-какими полномочиями, поскреб редкую бороденку с таким видом, словно определил уже, что пропуск злодейски подделан и пора высвистывать на подмогу залегший в кустах спецназ лесничества (ничего удивительного, при нынешнем повальном увлечении спецназами таковым, того и гляди, и лесники с рыбоохраной обзаведутся). Мазур, в свою очередь, уставился на него с философской угрюмостью во взоре.

Дуэль взглядов продолжалась не особенно долго – очень быстро бородатому надоело валять ваньку, он подошел к воротам и с лязгом откинул засов, – но распахивать их не стал, посчитав это, должно быть, ниже своего достоинства. Молча удалился в домик.

Мазур, человек не гордый, в два счета управился со створками, провел машину и снова захлопнул ворота. Сел за руль и, не дожидаясь распоряжений, поехал вверх по дороге, – поскольку каких-либо других маневров выполнить было решительно невозможно.

– Слева будет прогалинка, – сказала Катя. – Там и остановимся.

– Эта?

– Ага.

Мазур свернул влево, съехал с асфальта и заглушил мотор. Сказал:

– Судя по некоторым наблюдениям, не было за нами хвоста?

– Вот именно, – ответила Катя. – Мелочь, а приятно… Пойдемте.

Она первой стала неспешно подниматься по бледно-желтой, кое-где покрытой вылезшими на поверхность корнями сосен земле, за многие годы утоптанной тысячами ног до полной бесплодности. Впереди вздымались высоченные серые скалы, этакие слоистые параллелепипеды вроде исполинских кирпичей, из-за своей диковинной формы показавшиеся на какой-то миг творением человеческих рук, а то и залетных инопланетян, что, разумеется, было полной чепухой. Стояла покойная солнечная тишина, птиц почти не было слышно.

– И что дальше? – спросил Мазур, когда они оказались в двух шагах от высоченной скалы.

– Будем ждать, – пожала плечами Катя, безмятежно усаживаясь в своих светлых брючках на бурый ствол поваленной сосны. – Начальство не опаздывает, а задерживается…

– Самарин? – напрямик спросил Мазур.

– Вы такой проницательный, Кирилл Степанович, я буквально очарована…

Она сидела, опираясь обеими руками на ствол, откинувшись назад, демонстрируя великолепную грудь под белой футболкой и улыбчиво щурясь, – новое поколение, молодой кадр. Отношение к новому поколению у Мазура было сложное, на одном полюсе, что греха таить, типичнейшее старческо