Гамильтон Лорел

Начнем сначала

Лорел ГАМИЛЬТОН

НАЧНЕМ СНАЧАЛА

Анонс

Это еще одно произведение о "странностях" любви английского джентльмена и деловой женщины, о напряженной психологической дуэли, о борьбе за лидерство в любви. Физическое влечение и платонические чувства, страсть и холодный расчет, любовь и ненависть - таковы драматические коллизии взаимоотношений героев романа.

Для широкого круга читателей.

Глава 1

Осторожно скользя по хрустящей тонкой наледи, она перестроилась в потоке машин и свернула с основной автомагистрали на проселочную дорогу, ведущую к дому.

В последнее время чувство тревоги не покидало ее. Селина встряхнула головой, и грива непослушных каштановых волос разметалась по плечам. Откуда эти странные и неосознанные предчувствия?

Ее, конечно, несколько тревожил спад в делах магазинов текстильной фирмы "Кингз Рэнсом", который, кстати сказать, переживали все торговые фирмы в стране, в этом она была абсолютно уверена. Однако они успешно преодолели предыдущий кризис и прекрасно справятся и с этим.

Действительно, сумма, выделенная для закупок, несколько уменьшилась, однако это только подстегнуло ее к более активным действиям. Она только что вернулась из двухнедельной поездки в Европу, где купила большое количество шелковых и хлопчатобумажных тканей, прекрасных аксессуаров из кожи и других товаров - и все за гроши. "Когда наступают тяжелые времена, надо находить выход из положения, - подумала она, и в уголках ее крупного рта слегка дрогнула хитроватая улыбка. И если поставщики хотят остаться в хороших отношениях с более чем благополучной семейной фирмой "Кингз Рэнсом", им придется немного уступить, чуть снизить свои доходы, как пришлось это сделать ее фирме, чтобы сохранить рабочие места, не закрывать магазины и создать хорошие запасы товаров, чтобы встретить новый подъем. А он уже не за горами.

Как всегда, когда перед Сединой возникало причудливое очертание покрытой мхом крыши Лоуер Оттерли Холла с высокими трубами необычной формы и растрескавшиеся от времени каменные стены, ее далекое от романтики сердце счастливо вздрогнуло. Когда она свернула на длинную аллею, неожиданное и мучительное воспоминание мелькнуло в ее сознании - воспоминание о ее первом появлении здесь. Ей - десять лет, у нее бледное худенькое личико со слишком крупными чертами, непокорные волосы заплетены в толстую косу, она потрясена свалившимся на нее горем - гибелью в автокатастрофе обоих родителей. Жестокая несправедливость этой смерти даже сейчас, шестнадцать лет спустя, вызывает у нее чувство боли и отчаяния.

Старшая сестра ее матери, тетя Ванесса, единственная кровная родственница Седины, согласилась взять ее к себе и заботиться о ней, но истинную любовь, заботу и внимание, в котором так нуждалось ее тоскующее сердечко, она получила от мужа своей тетки - дяди Мартина. Двоюродный брат Селины - Доминик, на год старше ее, был очень недоволен появлением в их доме девчонки. Он был единственным и обожаемым ребенком в семье и не собирался делить своих родителей с кем бы то ни было. Может быть, именно поэтому обожающая его мать все время старалась подчеркнуть, что он для нее во всем остается самым любимым и единственным.

Ванесса - женщина с цепкой деловой хваткой, прекрасная хозяйка дома и светская дама - просто теряла рассудок, когда ее заботы касались Доминика. Это не очень волновало Селину - она знала себе цену, - но всегда удивляло ее.

И потом сам этот дом - Лоур Оттерли Холл - помог ей немного смириться со своей ужасной потерей. В год гибели родителей Седины ее дядя с теткой только что переехали в этот дом, она никогда раньше там не бывала. Дом они купили в то время, когда сеть их магазинов супермодной одежды еще только расширялась, и дом был, конечно, не так великолепен, как сейчас. Но и тогда Седина смогла почувствовать очарование старинного особняка со своей душой и характером, несмотря на его запустенье. Прежний же их дом в позднегригорианском стиле в Уотфорде, в котором Седина бывала со своими родителями и который они недавно продали, казался ей теперь кукольным домиком из картона.

Растянувшаяся на годы тщательная реставрация дома захватила юную Седину, а поиски стильной мебели на всевозможных аукционах значительно сблизили ее с тетушкой. Но все-таки именно терпимость Мартина Кинга, его спокойная и добрая поддержка помогли ей с годами примириться с потерей родителей и вырасти в ту уравновешенную и спокойную молодую женщину, какой она стала, гораздо в большей степени, чем ее растущая привязанность и любовь к этому прекрасному старому дому.

Поставив "вольво" в гараж рядом с кричаще-красным "порше" Доминика, она некоторое время еще посидела в машине, барабаня пальцами по баранке руля и раздумывая над тем, не вызваны ли ее дурные предчувствия состоянием здоровья Мартина.

Пожалуй, нет. Пару лет назад у него нашли какое-то сердечное заболевание, но он наблюдался у одного из самых известных кардиологов страны и по его совету собирался в ближайшее время отойти от дел; поэтому он готовил Доминика к тому, чтобы тот занял его место коммерческого директора фирмы "Кингз Рэнсом".

"Нет", - она взяла сумочку, вышла из машины и вытащила из багажника свои вещи. Что касается здоровья Мартина, то он его контролировал; он уже гораздо меньше занимался делами фирмы, и фактически последние полгода они находились в руках Доминика. Даже празднование его дня рождения сегодня, из-за которого Селина примчалась из аэропорта прямо сюда вместо того, чтобы, как обычно после своих коммерческих поездок, остаться на ночь в городе и провести весь следующий день в главном офисе, будет проведено очень скромно, в кругу семьи, в отличие от обычных блестящих приемов, которые так удавались Ванессе.

"Так из-за чего же беспокоиться?" - спрашивала она себя, пересекая мощенный булыжником двор стремительной походкой, при которой развевались полы ее теплого белого пальто, хлопая по стройным длинным ногам, обутым в высокие кожаные сапоги.

Все ее тревожные предчувствия моментально испарились, как только она открыла дверь и вошла в большой мягко освещенный холл: радушие старого дома окутало ее уютом и теплом. Чугунный очаг, вделанный в массивный каменный камин, излучал приятное тепло, от которого усиливался аромат белых гиацинтов, в большом количестве расставленных повсюду в вазах.

Поставив чемодан у ног, Седина медленно и счастливо улыбнулась: ей было хорошо, по-настоящему хорошо. Со стороны кухни вышла домоправительница Мэг и окликнула ее:

- Я услышала, что вы приехали. Удачно съездили?

- Да, очень. Спасибо, - на ее лице появилась улыбка, которая сама по себе, даже если не обращать внимания на ее высокую, гибкую и очень женственную фигуру, на ее ослепительные черты лица и непокорную гриву каштановых волос, могла сразить наповал мужскую особь любого возраста и положения. - А где все?

- Никого нет. Кроме Доминика, но он закрылся в кабинете и просил, чтобы его не беспокоили. - Мэг довела костлявыми плечами. - Ужин, как всегда, в восемь. Вы не забыли, что сегодня у вашего дяди день рождения?

- Ну а вы как думаете? - Селина привыкла к тому, что Мэг считала необходимым все на свете организовывать. Сбросив с себя пальто и разгладив лацканы великолепного костюма из тонкой шерсти коричневого цвета, она попыталась кое-что организовать сама:

- Будьте лапочкой, принесите, пожалуйста, чай в мою комнату. Я хочу принять душ и немного отдохнуть, чтобы быть в форме к сегодняшнему вечеру. Да... - Поднявшись на несколько ступенек по широкой дубовой лестнице, она обернулась, держа чемодан в одной руке и пальто в другой, - если Доминик появится, будьте любезны, передайте ему, что я хочу поговорить с ним. - Может быть, он сможет успокоить ее относительно состояния их дел, и она наконец-то сможет отделаться от этого неотвязного беспокойного чувства, которое вот уже три дня как преследует ее. Затем спросила, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно беззаботнее:

- Ну, а здесь все в порядке?

- Я сказала бы вам, если бы что-нибудь было не так, - ответила с легким раздражением Мэг, но быстро смягчилась, потому что у Седины не было привычки ходить вокруг да около и она, как правило, выражалась очень, определенно. И дружелюбно добавила:

- С вашим дядей все в порядке. Даже и без вашей постоянной заботы он не утомляется. - Отметив про себя, что из золотистых глаз Седины, обрамленных длинными ресницами, уходит тревога, Мэг повернулась, чтобы отправиться приготовить чай, сообщив на ходу:

- Он отправился с вашей тетей в садовый питомник сделать заказ для того розария, о котором уже всю зиму идет разговор.

Чувствуя радостное облегчение, Селина поднялась вверх по лестнице. Как глупо с ее стороны поддаваться бессмысленной тревоге! Как же это не похоже на нее. Все, с этим покончено и забыто. Она даже не станет спрашивать Доминика о делах. Если бы дела шли совсем плохо, то он бы связался с ней. Или он, или Ванесса. Она быстро приняла душ, выпила чай, приготовленный Мэг, и решила прилечь на часок до того как заняться упаковкой шахмат из нефрита, которые она не раздумывая купила в Риме, сразу же поняв, что лучшего подарка для дяди Мартина не найти.

Ее комната находилась в той части дома, которая была настолько изолирована, что иногда Седине казалось, будто она одна в доме. Уже в полудреме она вдруг почувствовала, что ей холодно, несмотря на включенное отопление. Наверное легкий шелковый халатик, подумала она, не лучшая одежда для этого времени года - к вечеру окна дома стали покрываться тончайшими морозными узорами.

Она уже свесила ноги, чтобы встать, и как раз в это время зазвонил телефон; отбросив с лица рассыпавшиеся волосы, она полусонным голосом произнесла:

- Селина Росс, чем могу быть полезной?

На том конце провода ответили не сразу, и это секундное молчание насторожило Седину, она слегка нахмурилась, однако ее полные губы дрогнули, когда она услышала мягкий мужской голос: