Амнуэль Песах
Такие разные мертвецы
П.АМНУЭЛЬ
ТАКИЕ РАЗНЫЕ МЕРТВЕЦЫ
- Это совершенно разные вещи, - сказал Саша Варгуз и добавил для большей убедительности: - Совершенно разные.
- Я понимаю, что разные, - согласился Наум Сутовский, нисколько не сдвинувшись со своей точки зрения. - Но все же одинаковые.
Саша пожал плечами и принялся разглядывать девушку, присевшую на соседней скамейке. Ей бы лучше стоять, а не сидеть, - подумал он. - С такими ногами. Плечи у нее куда хуже. Нет, лучше бы ей стоять. А еще лучше - лежать.
- Как ты понять не хочешь, - продолжал, между тем, Наум, - что, если эта тема - воскрешение мертвых, - присутствует почти во всех мировых религиях, значит, корни этой идеи должны быть вполне реальны. И, естественно, везде одинаковы.
Девушка встала, продемонстрировав удивительную красоту своих длинных ног, и прошла мимо друзей, бросив короткий недоуменный взгляд в сашину сторону.
- Жаль, - сказал Саша, когда девушка поднялась в подруливший к остановке автобус номер четыре алеф.
- Жаль, согласен, - подхватил Наум, приняв сашин вздох за реплику в споре, продолжавшемся уже второй день. - Но с этим ничего не поделаешь, все мы смертны, и, в то же время, почти во всех религиях присутствует мотив вечной жизни.
Разговор происходил в Иерусалимском Саду независимости, Саша и Наум сидели на каменной скамье, смотрели в сторону автобусной остановки, поджидая свой сорок восьмой, и привычно спорили - на этот раз о том, существует ли вечная жизнь. Оба учились на физическом факультете в Еврейском университете, снимали вдвоем трехкомнатную квартиру в Писгат-Зееве, и каждый из них полагал, что лучше знает не только физику, но и все прочие науки, включая те, что названы науками исключительно по недоразумению. Сашины родители жили в Араде, где работали в компьютерном центре нефтепромысла "Арад петролеум, Инк." А родителей Наума вовсе не было в Израиле - они еще год назад уехали в Канаду, но сын решил остаться, чтобы закончить обучение.
Сказать, что оба были талантливы - значит, сказать некую банальность, поскольку даже идиот, тупо взирающий на дым, поднимающийся к небу, может быть талантлив в своем роде.
Подкатил сорок восьмой, двухэтажный, с выдвижными крыльями и вертолетной тягой - именно такой, какой Саша любил больше всего. Науму было все равно, лишь бы вез, а как - по улице или над домами, - это уже проблема водителя и дорожной полиции. В окно он обычно не смотрел, потому что мысли были заняты другим. И он продолжал развивать свою мысль, в то время как Саша не мог оторвать взгляда от знакомого до деталей лабиринта улочек квартала Меа Шеарим. Водитель, пролетая над пересечением улиц Штраус и Малкей Исраэль, снизил скорость, чтобы пропустить шедший в том же эшелоне экспресс на Неве-Яаков, и Саша выгнул шею, чтобы успеть разглядеть рисунок на пластиковом покрытии небольшой площади. Сегодня здесь был изображен Мессия, очень похожий на последнего Любавического ребе, которому неделю назад исполнилось семьдесят лет.
- Вот вам иллюстрация на тему "Наука и религия", - пробормотал он. Наум, продолжавший рассуждать о воскрешении и смерти, этой реплики не расслышал.
Хочу отметить сразу, что историю эту я передаю исключительно со слов Саши Варгуза, в качестве доказательства представившего мне официальную бумагу из Института Штейнберга, гласившую, что А.Варгуз прошел сеанс личного вариационного обзора 14 марта 2027 года. Таких бумаг у меня самого накопилось десятка три. Наверняка каждый израильтянин хоть раз побывал в Институте альтернативной истории, удивить кого-нибудь этой справкой было нельзя. А все остальное - слова.
Если верить словам, получалось, что в день, с которого я начал рассказывать эту историю, друзья, вернувшись домой, продолжали спорить на тему о том, действительно ли в далеком или близком будущем возможно воскрешение мертвых. Саша считал спор сугубо теоретическим. Разглядывая сначала иерусалимских девушек, а потом иерусалимские кварталы, он как-то упустил момент, когда Наум перешел от абстрактного теоретизирования к практическому воплощению. Поэтому он был, по его словам, изумлен, когда Наум вдруг заявил:
- Ну хорошо, значит, ты согласен с тем, что умирает лишь физическое тело, а духовная сущность, записанная в едином биоинформационном фоне Вселенной, продолжает существовать.
- Ну, - сказал Саша. Изумила его не идея, достаточно тривиальная, по его мнению, но то обстоятельство, что Наум выдал этот пассаж совершенно естественно, будто двое суток не доказывал обратное.
- Отлично, - продолжал Наум. - В таком случае, может настать момент, когда напряженность этого биоинформационного поля станет так высока, что неизбежно произойдет возрождение вещества. Как, например, из вакуума рождаются протонно-антипротонные пары в поле тяжести черной дыры.
- Чушь, - сказал Саша. - Теоретически это возможно, но для этого напряженность поля должна быть...
- А какой она должна быть? - вкрадчиво спросил Наум. - Сколько человек должны отправиться в мир иной, увеличивая тем самым биоинформационное поле Вселенной, чтобы напряженность этого поля стала достаточной для начала обратного процесса? А? Ты же у нас большой спец в квантовой физике.
Мог бы и не напоминать. Саша был решительно против любых идей, даже отдаленно связанных с религиозными догмами, но вопрос, заданный другом, был вполне физическим. Если, конечно, принять начальную идею о переходе "души" умершего человека в состояние информационного стазиса.
По словам Саши, в тот вечер им не удалось подключиться к "мировой считалке" - суперкомпьютеру Гарвардского университета, который работал на внешний пользовательский рынок. Ночью, вместо того, чтобы спать, они продолжали спорить.
- Я думаю, - говорил Наум, - что все происходило так. Раньше, очень давно, когда людей не было, напряженность биоинформационного поля Вселенной равнялась нулю. Потом это поле возникло - когда стали уходить, так сказать, в мир иной пещерные люди. С каждой новой смертью напряженность поля возрастала - ведь вся личность умершего переходила теперь в энергетическую волновую структуру. За тысячи лет напряженность поля возросла в миллиарды раз - ведь это нелинейный процесс, а вовсе не простое сложение мыслей и духовных сущностей! Теперь смотри - существует определенная граница напряженности. Если эта граница достигнута, если число умерших приблизилось к некоторому пределу, нелинейные процессы начинают доминировать, и поле будто взрывается - вся его энергия и информация скачком переходят в вещественное состояние. Умершие воскресают - все и сразу. И это неизбежно, это прямое следствие постулата о существовании мирового энергоинформационного поля.
- Согласен, согласен, - говорил Саша, перебивая друга, - но ответь мне! Если воскреснет мертвец, в каком теле он окажется? Какая вещественная форма возникнет из энергетической записи? По-моему, очевидно, что та же самая, в которой человек находился в момент смерти! Если он умер когда-то от рака, то и воскреснет с этой же болезнью и будет вынужден тут же умереть опять, но не сможет, поскольку поле уже достигло верхней границы.
- Теория! - кричал Наум. - Бред! Естественно, он воскреснет здоровым! Энергоинформационное поле не хранит записи всяких дефектов, а болезнь это дефект! Он воскреснет в полностью здоровом теле!
- Ну хорошо, - с сомнением соглашался Саша. - Но ведь, воскреснув, этот человек не станет вечным. И лет через тридцать опять умрет и...
- И опять воскреснет, поскольку, как мы выяснили, поле не сможет уже выдерживать такого количества душ. И будет этот процесс циклическим и вечным. Пока, конечно, существует Вселенная.
- А Мессия? - неожиданно спросил Саша. - Он ведь должен придти первым и возвестить, что, мол, пора...
- А что Мессия... - пробормотал Наум. - Может, это некий сигнал, сгусток биоинформационной энергии, предвестник того, что максимум поля достигнут, и процесс вот-вот начнется...
- Ну-ну, - с сомнением сказал Саша, - а срок в шесть тысяч лет, срок ожидания Мессии, он что...
- Это срок экспоненциального роста биоинформационного поля. Можешь смеяться, но это даже в уме легко просчитать, зная общие характеристики этого типа полей. Примерно за шесть тысяч лет после своего возникновения биоинформационное поле Вселенной достигает своего максимума.
- Откуда об этом знали наши с тобой предки, ничего не понимавшие в биоэнергетике? - спросил Саша.
Наум пожал плечами, чего Саша не увидел, поскольку разговор происходил в темноте - каждый лежал на своей кровати и смотрел в потолок.
- Интуиция, - вяло произнес Наум, не найдя лучшего объяснения.
В три сорок ночи, когда Саша уже спал, а Наум ворочался на аминаховском матраце, не находя удобной позы, раздался отрывистый звонок, сообщавший, что система суперкомпьютера в Гарварде готова к принятию задания.
Надеюсь, современный читатель понимает, что даже самый совершенный компьютер с любыми прикидами, какие только возможны в двенадцатом поколении, это все равно пример классического идиота, способного выполнить любое задание, но не способного дать совет, как воспользоваться решением.
Утром 12 марта 2027 года, проведя четыре часа в состоянии глубокой задумчивости, граничащем с полной прострацией, суперкомпьютер предложил решение, и Наум, так и не сомкнувший глаз, прочитал на дисплее:
"Использованы данные прироста и смертности народонаселения, согласно материалам Всемирной организации здравоохранения от 1 января 2027 года. Использованы волновые матрицы биоинформационного поля в точном приближении Вайцзеккера-Иванова. Результат: насыщение поля наступит 2 мая 2054 года в 17 часов 11 минут мирового времени (плюс минус 3 минуты). Явление материального предвестника, именуемого Мессией, опережает коллапс поля на 3 суток 2 часа и 43 минуты (плюс минус 3 минуты). Переходу в вещественное состояние подлежат 69 триллионов 343 миллиарда 298 миллионов 111 тысяч 765 волновых структур, условно именуемых "духовными сущностями". Готов к продолжению работы."