Герасимов Сергей

Тень

СЕРГЕЙ ГЕРАСИМОВ

ТЕНЬ

Однажды утром Даша Полсор посмотрела на себя в зеркало.

- Мама, а я кажется похудела, - сказала она.

- Гулять надо меньше, - резонно заметила мама.

Даша Полсор была мечтательным и послушным существом восемнадцати лет. Меньше, так меньше, - подумала она и вздохнула.

Утром того же дня она дремала на политологии. Рыжая Марта рисовала на крашенной парте девяносто седьмой вагончик. "Семья нужна человеку для удовлетворения естественных потребностей и для того, чтобы служить ячейкой общества," - продиктовал лектор.

- Извините, каких потребностей? - вежливо переспросила рыжая Марта. Я не успела записать.

- Естественных, - повторил лектор.

- Хоть бы покраснел! - возмутилась Марта вполголоса. Потом она взглянула на Дашу и прищурилась.

- Ну что такое? - спросила Даша.

- Ты слишком похудела, тебе так не идет.

Даша взяла яблоко и принялась жевать.

Вечером мама положила Даше в тарелку двойную порцию рисовой каши. Мама начинала тревожиться. Даша съела рис, который терпела только из вежливости, и попросила добавки. Она тоже начинала тревожиться.

На следующее утро она снова остановилась перед зеркалом. Из плохо вымытого прямоугольника на нее смотрело совсем чужое лицо. Надувание щек и подпирание их языком создавали легкую иллюзию нормальности. Юбка, которая была тесной неделю назад, теперь свободно соскальзывала с бедер. Было решено позвать доктора.

Доктор был другом семьи, он жил в соседней квартире. Когда-то и где-то они вместе с дашиным папой то ли работали, то ли отдыхали. На правах друга он часто заходил в гости по вечерам, пил чай, играл в нарды и давал ненужные советы.

- Вижу, - сказал доктор, - и давно это у нее?

Он говорил так, будто Даши не было в комнате.

- Я уже три дня как заметила, - привычно соврала дашина мама, - да надеялась, что ничего страшного.

Дашу взвесили на весах "Росинка", которые выудили из поддиванной пыли. Вес уменьшился килограмм на двенадцать.

- Может быть, весы врут? - понадеялась мама. - Наверное, врут.

- Это с ней в первый раз?

- Нет, - сказала мама, - в третий. Это у нее от переживаний.

И мама стала рассказывать доктору о дашиных переживаниях. О том, как Даша впервые влюбилась в пятнадцать лет, потом еще раз в шестнадцать, и вот теперь в восемнадцать. Мама рассказывала подробно и тоже так, будто Даши не было в комнате.

Даше было немножко стыдно, но доктор был другом семьи, а мама всегда мама.

- Надо больше есть, меньше заниматься и чаще бывать на свежем воздухе, - сформулировал доктор. - От переживаний такое действительно случается, это не страшно. Я буду заходить.

В этот день Даша Полсор не пошла на занятия. Она лежала, ела, читала книжку и пила из чайной ложечки витаминную настойку, которую принес доктор. Она была послушной девочкой и делала все, что от нее требовали. Особенно, если это совпадало с ее собственными желаниями.

На ночь она наелась так, что не могла сидеть на стуле, а утром еще четыре килограмма ее собственного веса пропали неизвестно куда.

- Господи, какой ты скелет! - ужаснулась мама.

Даша посмотрела в зеркало. Не скелет, - подумала она, - я больше похожа на тень.

Еще недавно Даша Полсор была похожа на маленький соленый огурчик такая симпатичная и плотная. Сейчас от огурчика ничего не осталось, кроме симпатичности. Но симпатичность стала совсем иной: тонкой и томной. Только волосы остались те же - ровно подстриженные, с легкими кудряшками на ушах.

В этот день Даша снова не пошла на занятия. Оставшись одна, она разделась и осмотрела себя всю. Она понравилась себе. Бывают женские фигуры тонкие до прозрачности и гибкие, как тростник. Сейчас Даша стала чем-то подобным. Ее тело было гармонично, кости нигде не оттопыривали кожу, а ребра были заметны, только если потянуться вверх. Она стала тенью себя самой. Неважно как это случилось, но ей понравилось быть тенью.

Вечером она отпросилась погулять.

- Чтоб в одиннадцать была дома! - скомандовала мама.

- Мама, ты знаешь, сколько мне лет?

- Тогда совсем не пущу.

И Даша согласилась на одиннадцать.

Все три переживания Даши Полсор назывались одинаково - Славиками. Теперишний Славик был громадного роста, неуклюж, чуть глуповат и подстрижен приблизительно до лысости. Была ранняя весна и вечера были холодными, но Славик был одет легко, чтобы выглядеть помужественнее. Зимой Славик ходил без шапки, для того же.

Они прошлись вдоль аллеи из черных ночных тополей. Пахло раскрывающимися листьями и прошлогодним мусором. Фонари не горели, ради экономии. В конце аллеи виднелась темная арка и за ней остановка светящихся троллейбусов. В ветви тополей вплетались чистые звезды. Славик скучно молчал; Даша молчала напряженно. Юбка была подколота булавкой, но все равно была свободной.

- Ты похудела, да? - наконец-то заметил Славик.

- А тебе нравится?

- Ничего, мне и раньше нравилось.

- Я стала тенью, - сказала Даша Полсор.

- Угу, - скучно ответил Славик.

Они прошлись в сторону арки. Несмотря на холод, на скамейках сидели черные парочки. Меньшие тени сидели на коленях у больших теней, чтобы не так сильно мерзнуть.

- Я пошел, - сказал Славик.

- Почему?

- Поздно.

- Еще не поздно.

- Мне с тобой скучно, ты все время молчишь. Хочешь, пойдем ко мне?

Но Даша Полсор была хорошей девочкой и на такие предложения не соглашалась. Славик сказал "до свиданья" и стал уходить.

Даша закрыла глаза. "Пожалуйста, я хочу остаться с ним! - попросила она неизвестно кого, управляющего нашими судьбами, - пожалуйста!"

Она открыла глаза и увидела над собой небо. Небо двигалось рывками, в такт чьим-то шагам. Тополя качались на фоне звазд. Даша осмотрелась, но не увидела себя. Предметы вокруг изменились: скамейки стали высокими, столбики ограды скользили у самого лица, спина Славика была впереди и сверху.

Я стала тенью, - подумала Даша Полсор, - как хорошо, я стала его тенью.

У арки стоял одинокий фонарь. Даша растянулась над темной неровной землей, ее голова и плечи преломились на стенке площадки для игры в городки. Славик закурил и обернулся. Видимо, он был удивлен, оказавшись один. Он сделал еще шаг вперед и Даша упала на старый щит с изображением жизнерадостной мускулистой спротсменки. На спортсменке облупливалась краска. Сейчас Даша была совсем рядом с ним; она могла видеть его лицо. Лицо было безразличным; Славик уже забыл о ней.

Он докурил сигарету, прошел сквозь арку, подождал троллейбус и сел. Троллейбус поехал сквозь ночь. Даша лежала спиной на ребристом резиновом коврике и сливалась с тенью сиденья.

Славик вышели прошел у кабины водителя. Даша увидела машину, несущуюсяч прямо на нее. Еще мгновение - и она взлетела на блестящую лакированную дверцу автомобиля и, не успев ничего сообразить, снова упала в темноту.

В лифте горела лампочка. Очень высокий Славик почти касался головой потолка и Даша лежала на стене примерно на высоте своего обычного роста. Его лицо было совсем близким. Теперь всегда будет так, - подумала Даша, теперь я всегда буду с ним. Ей стало хорошо и спокойно.

Потом Славик ужинал, а Даша смотрела на его широкую мужскую спину. Из второй комнаты вышла большая кошка и недоверчиво понюхала Дашу. Брысь! подумала Даша; кошка поскребла пол когтями, еще раз понюхала тень и улеглась рядом.

После ужина Славик что-то писал за столом. Настольная лампа отбрасывала тень на дальнюю стену и Даша не могла разглядеть издалека что именно он пишет. Кажется, переписывал конспект. И наверное ее, дашин.

Зазвонил телефон.

- Да, - сказал Славик, - В одиннадцать? Но уже пол двенадцатого. Нет, не видел. Не помню куда. Я сказал "до свидания" и она ушла, а куда - не помню. Она сразу ушла, да.

Конечно, звонила мама, потому что было уже поздно. Даша Полсор никогда не забывала вернуться домой вовремя. Но теперь ей почему-то было все равно.

В течение ночи звонили еще два раза. Славик сонно шевелился, говорил в трубку те же слова и снова засыпал. Он не включал свет, поэтому Даша тоже чувствовала себя спящей и видящей сон. Она сливалась с общей темнотой комнаты. Когда начало светать, Даша улеглась темными голубоватыми полосками на его одеяле и небольшим кружком у подушки. Славик дышал ей в лицо, дыхание было теплым.

В семь утра в дверь позвонили, резко и длинно. Славик сел на кровати и сразу отодвинулся. Надев штаны, он пошел через две комнаты к дверям. Даша постелилась сзади. Она цеплялась за углы и предметы и успела ощупать уже почти каждую вещь в доме; она чувствовала себя хозяйкой и хранительницей очага.

В комнату вошли дашины папа с мамой, ее маленькакя сестра по кличке Заноза, доктор и двое в милицейской форме. Заноза неприкрыто радовалась возможности прогулять школу.

- Покажите удостоверение, - грамотно сказал Славик.

Милиционер мужского пола ткнул свою книжечку и прошелся по комнате, не снимая обуви. Милиционер женского пола сел за стол и приготовился записывать.

- Так, - сказал милиционер мужского пола, заглянув в дальнюю комнату и оставив грязные следы на ковре, - так, в доме тела нет. Или есть?

- В доме я один, - начал оправдываться Славик, - родители уехали к бабушке и послезавтра вернутся.

Милиционер женского пола начал записывать.

- Когда вы в последний раз видели Дашу Полсор? - спросил милиционер мужского пола.

Славик подробно рассказал. Было заметно, что он говорит правду.

- Значит, ты ей предложил пойти сюда?

- Да, но она отказалась, потому что пообещала прийти домой в одиннадцать.

- И что ты с ней сделал потом? Учти, есть свидетели.

- Ничего, она просто ушла.

Потом милиционер мужского пола рассказал всю историю. Свидетели действительно нашлись: четырнадцать мужского пола и двадцать восемь женского. Ровно по две девочки на мальчика - подружка бралась для страховки. (Даша удивилась, что так много влюбленных парочек с подстраховками умещались на скамейках вдоль аллеи; она заметила вчера только две или три.) Свидетели видели Дашу и Славика, но куда делась Даша, сказать не могли. Никто не видел, как она выходила из парка, и все видели, что Славик выходил один. Было известно, что он выкурил сигарету, ожидая кого-то, потом сел в троллейбус номер два и домой вернулся один, что подтверждали водитель, пассажиры, прохожие и соседи.