Грешнов Михаил
Лицо фараона
Грешнов Михаил Николаевич
ЛИЦО ФАРАОНА
1.
Жан Ромен стоит перед дверью. Не простой дверью, в которую можно войти, постучавшись и услышав вежливое "Войдите". К этой двери он шел всю жизнь. Студентом Сорбонны он дал себе клятву найти и открыть ее. Тогда ему было восемнадцать лет, сейчас - пятьдесят четыре. И вот она перед ним, - вытесанная в камне, на глубине трехсот футов под песками пустыни. Кому, как не ему, по праву открыть ее?
Ромен знает, как открываются двери, - нажать на выступ в нижней части плиты, он их открыл сотню. Но эта - единственная. За ней усыпальница фараона Хуфу. Только плита отделяет Ромена от неистовой мечты встретиться с фараоном, - дверь, со своеобразной щеколдой, на которую надо нажать. И он нажмет на нее ногой, - как победитель на грудь побежденного.
Сделать это сейчас? Нет. Мир опутан тысячами условностей. И главная из них - дисциплина. Прежде, чем Ромен войдет в усыпальницу, за его спиной должна стоять комиссия; профессор Беркли из Лондона, профессор Пфейфер из ФРГ, египтологи Клер и Монтегю из Парижа, римский палеонтолог Винченцо. Всем им посланы телеграммы приехать к пятнадцатому июля. Дольше Ромен не согласен ждать. Он нашел гробницу. Это гробница Хуфу-льва Четвертой династии. Он положит руку на гриву льва! Может быть, Ромен жаждет сенсации, в нем говорит тщеславие? Что ж, - сенсация вещь неплохая. Тщеславие - тоже. Но комиссию он подождет.
Ромен отворачивается от дверей, идет гулкими переходами. И Хуфу подождет, рассуждает он. Больше ждал и еще подождет. Хотя - фараоны рассчитывали на вечность. Дьявольски хитро захоронен Хуфу. Тоже с расчетом на вечность. Те, кто хоронили его, отдавали должное фараону: благодарность и ненависть.
Бесконечно тянется галерея. Но вот - один поворот, другой. Ромен замечает глаз электрического фонарика, это ждет его помощник, Фариз Акаба. Ему было приказано ждать. У двери фараона Ромену хотелось побыть одному.
- Господин, - встречает его Фариз. - Не надо ходить к этой двери!
Ромен вглядывается в. длинное костлявое лицо помощника, в его умные бесовские проницательные глаза.
- Не надо ходить... - повторяет Фариз.
- Почему? - спрашивает Ромен.
- Мы в царстве мертвых.
- Ну и что?
- Это опасно.
Ромен не смеется над опасениями Фариза. Вместе они работают двадцать четыре года. Открыли девять этажей Подземного Города. Избежали сотни ловушек, ям и обвалов, приготовленных для них зодчими пирамид. Смеяться над опасениями Фарчза нельзя. Но коридор, ведущий к гробнице, безопасен, исхожбн взад и вперед.
- Не надо бояться, - говорит Фаризу Ромен,
Странно звучат слове в глухом подземелье - как шелест сухой травы.
- Господин...
Ромен - господин для Фариза. Он нашел его пятнадцатилетним мальчишкой в Саккре, во время голода 1940 года, взял сироту к себе, и с тех пор Фариз не отходит от него ни на шаг, Фариз неутомим в раскопках и предан господину, как пес. Его почти звериное чутье незаменимо в разгадывании жреческих хитростей. Ему на роду написано быть грабителем фараоновских усыпальниц, если б не страх перед богами, всосанный с молоком матери.
- Господин, - просит он, - уйдем отсюда.
Фариз с трудом читает французские слова, зато ему нет равных в раскопках. Он так же неутомим в работе, как и Ромен, но всегда, открыв новую гробницу или галерею, он оглядывается на что-то у себя за спиной. Ромену не раз казалось, что в душе Фариз против раскопок, что, несмотря на преданость, он остается египтянином, как его предки, - гордым и ненавидящим иноземцев, раскрывающих тайны его страны.
- Хорошо, - говорит Ромен, - уйдем. Но будем приходить сюда каждый день.
Фвриз молчит. В два фонаря они освещают дорогу и идут по расписанным фресками коридорам, мимо надписей, высеченных на камне или начертанных красками, а порою и просто сажей.
2.
В бараке, в клетушке, служащей ему кабинетом, Ромен садится за стол. Перед ним план некрополя. В центре большой квадрат пирамиды Хуфу, окруженной, точно стадом овец, четырехугольниками мастаб. Квадрат заштрихован в косую строчку, выделяется на бумаге, как черный флаг. К западу от него захоронения знати Четвертой и Пятой династий, к востоку - членов семьи Хуфу. К югу, в один-два ряда, - мастабы придворных. Все это - Город Мертвых, обиталище теней. Только к северу, перед входом в гробницу, пустыня - желтая и сухая, если на нее глянуть в окно. Ромен не смотрит в окно, наклонился над картой. Плотная густота мастаб толпится к западу от пирамиды. Тут на всю площадь бумаги размашисто написано синим карандашом; "Искать здесь".
Город на карте подан в двух измерениях. "Искать" относится к третьему измерению, идущему в глубину. Это догадка Ромена. Без интуиции в египтологии, как и в любой науке, добьешься немногого. Интуиция привела Шампольона к разгадке иероглифов, Картера - к саркофагу Тутанхамона. Она же подсказала Ромену путь к гробнице Хуфу.
В 1798 году первые исследователи "Дома Вечности" фараона обнаружили, что дом - пуст. Папирусы говорили о неоднократных попытках ограбления усыпальницы в древности, но и тогда гробница была пустой. Трудно поставить себе вопрос, но в том и сложность человеческого ума, что в лабиринтах и хитросплетениях он способен найти простой и, на первый взгляд, невероятный выход: что если гробница была вообще пустой? С самого начала? Со смерти того, кому она предназначалась?.. Встают и другие вопросы: может ли это быть? Для чего строили пирамиду?
И опять ум среди противоречий и лабиринтов искал и находил выход - в истории, в египтологии, в мышлении прошедшей и забытой эпохи. Постепенно разматывался клубок хитросплетений в прямую линию логики. Чем больше было величие фараона при жизни, тем укромнее выбиралось место для его погребения - да живет он вечно! Так требовала религия, так была устроена психика древних. К этому примешивались опасения, что гробница будет разграблена. Владыка уносил с собой немыслимые богатства, которые привлекали любителей легкой наживы. Ни ловушки, ни заклинания не сдерживали еретиков. Строилось по две-три усыпальницы - Снофру построил две пирамиды, которые так и остались пустыми. Если даже властителя хоронили в одной из гробниц, жрецы переносили его тело в другое место, уверяя народ, что фараон по-прежнему живет в своем доме, Погребение можно было найти случайно или разведав тайну жрецов. Поэтому гробница Тутанхамона и сохранилась до нашего времени. А другие? Сколько жило фараонов, которых мы знаем только по именам. Погребения их не найдены. А ведь их хоронили с большей пышностью, чем мальчишку Тутанхамона!
Искать - вот что поставил своей целью Ромен. Воображение его еще в детстве было поражено пирамидой Хуфу, Ее масштабы, величие беспокоили Ромена даже во сне. Когда была открыта гробница Тутанхамона, Ромену шел двенадцатый год. Все мальчишки хотели искать фараонов. Ромен хотел, наверное, больше всех. Мечтал о раскопках, рос, и мечта росла вместе с ним. Поступил в Сорбонну, изучал историю Египта, древние языки.
Студентом приехам в Каир. Увидел пирамиды на горизонте, добрался до них пешком. Обошел пирамиду Хуфу и спросил:
- Ты здесь?..
Пирамида спала в желтом солнечном зное. Фараон ме ответил. Тогда Ромен бросил вызов:
- Я тебя найду!
Фараон опять не ответил - не видел в его словах мудрости.
Что мог сделать юноша, даже наделенный пылкой мечтой и решимостью? Работать? Ромен начал работать - раскопщиком, десятником на раскопках, младшим научным сотрудником. Прошел всю школу до начальника экспедиции.
После войны опять пришел к пирамиде и сказал фараону как четырнадцать лет назад:
- Я тебя найду!..
Фараон и теперь промолчал, только пустыня ответила Ромену тысячелетним шорохом песка и ветра. Ромен был не один. Рядом стоял Фариз.
- Господин, - спросил он. - Ты разговариваешь с фараоном?
- Это моя клятва, Фариз, - ответил Ромен.
Они обошли пирамиду и весь некрополь.
- Только бы найти нить, - повторял Ромен. - Разгадку...
Ходили неделю, месяц, старались вдуматься в оостановку, понять строителей, создавших пирамиды и Го род Мертвых. Сознавали, что ничего нет случайного в том, как стоит пирамида, мастабы. У них уже был опыт: ни в Саккре, ни в Долине Царей Ромен и Фариз не встретили хотя бы простой случайности. Во всем была воля строителей и неуловимая тайна жрецов.
Почему с севера, со стороны входа в гигантскую пирамиду нет ни одного погребения? Почему Город уходит на запад? Ромен и Фариз выстукивали каждую скалу, каждый камень. Выстукивали землю у себя под ногами. Глянуть со стороны - вынюхивали, как гончие, запах прошлого.
- Мне кажется, господин, - сказал однажды Фариз, - что я хожу над могилами.
- Могилы рядом, - указал Ромен на мастабы.
- Нет, господин, не только рядом.
- Что ты хочешь сказать?
- Еще ничего не хочу сказать. Мне только кажется. Может быть, я догадываюсь.
Ромен не торопил помощника и не отвергал его мысль. В поисках могла помочь любая деталь - даже сны, даже бред, когда валяешься в приступах лихорадки.
Не отвергать мысли помощника, наоборот, будить ее и этим тревожить и будить свою мысль. "Хожу над могилами..." В Египте вся земля - сплошная могила древности. Не будем брать Египет, думал Ромен. Нужно исследовать этот клочок земли. Город Мертвых. Разве у него, у Ромена, не возникало ощущение, что ноги его тонут в прахе умерших? Нет, это не то. Это относится скорее ко всему Египту, древней земле, растворившей в себе тысячу человеческих поколений. Ходить над могилами... Кругом - Город Мертвых. И все-таки, все-таки, что в этом чувстве Фариза?
И в его собственном чувстве?
Между тем подходило оборудование, приезжали рабочие.
- Все же мне кажется, - возвращался к своей мысли Фариз, - что могилы у нас под ногами.
Ромен тоже склонялся к этому. Еще в древности большинство погребальных камер оказались пустыми. Где их обитатели? Не является ли Город Мертвых фикцией, камуфляжем? Где истинные погребения знати? Разграблены? Частично разграблены, Ромен с этим согласен. Но знать была не настолько глупой, чтобы подвергнуть себя бесславной участи. По верованиям эпохи с утратой мумии человек лишался вечного блаженства в садах Осириса. Знать тоже рассчитывала на вечность и умела прятать свои погребения. Может быть, прав Фариз, когда говорит, что ходит над могилами? Может быть, есть второй некрополь, подземный?
