Бережной Сергей
Аркадий Стругацкий, Борис Сругацкий - Понедельник начинается в субботу, Сказка о Тройке
Бережной Сергей
____________________________________________________________ Аркадий СТРУГАЦКИЙ, Борис СТРУГАЦКИЙ. Понедельник начинается в субботу; Сказка о Тройке. / Послесл. А.Щербакова; Худ. А.Карапетян.-- СПб.: Terra Fantastica, 1992 (Золотая цепь; 2).-- ISBN 5-7921-0007-1.-- 416 с., ил.; 100 т.э.; ТП; 60х90/16. ____________________________________________________________
Издание это имеет несколько преимуществ по сравнению с уже существующими. Во-первых, как указано на шмуцтитуле, это оригинальный текст, в котором восстановлены "тонкие" моменты, по разным причинам удаленные из предшествующих редакций. Некоторые из таких фрагментов, прорвавшись единожды в печать, после исчезали (как, скажем, известное упоминание об "опричниках тогдашнего министра госбезопасности Малюты Скуратова" -- с.80-81). Некоторые не появлялись доселе вообще -- например: "Есть еще области, порабощенные разумными паразитами, разумными растениями и разумными минералами, а также коммунистами" -- с.182. (Внимательный читатель заметил, _что_ в этой фразе резануло глаз редактора -- то, конечно же, что коммунисты, вопреки исторической логике, не названы разумными наравне с минералами.) Заметно изменились "Послесловие и комментарий" А.Привалова. Восстановлено похвальное слово об иллюстрациях (о них чуть ниже), отработан "логический ляп", допущенный магистрами в третьей части, когда они фантазируют о возможном окончании земного пути Януса Полуэктовича Невструева. Шлифуя текст, Борис Натанович воспользовался практически всеми наработками группы "Людены" (например, во второй главе первой части впервые правильно процитирован роман А.Толстого "Хмурое утро" -- "сардиночный нож" наконец-таки заменен "сардиночным ключом"). Слегка досадно лишь, что автор и издатели забыли в спешке поблагодарить ребят. Единственную крупную лажу, допущенную издателями, я, к стыду своему, пропустил и мне указал на нее Андрей Чертков -- кстати, редактор этой книги. На странице 226 упоминается "расстрел на Сенной площади" -- конечно, имеется в виду расстрел на Сенатской. Указываю специально, дабы грядущие издатели не принялись перепечатывать этот ляп, как это уже случилось с "сардиночным ножом". "Сказка о Тройке" вошла в сборник в варианте, ходившем в самиздате и впервые напечатанном "Сменой" в 1987 году. Слава Богу, Борис Натанович оставил попытки совместить оба варианта повести, -- кажется, "совмещенный" вариант из двухтомника "Московского рабочего" ясно продемонстрировал, что нет ничего лучше первоисточника. Каковой здесь и представлен в первозданной красоте. (Когда еще придется писать о "Сказке" -- была не была! -рискну влезть. В отличие от большинства повестей Стругацких, "Сказка" заметно слаба финалом. В течение всей повести авторы гениально издеваются над тем, что некогда было тонко названо "административным восторгом" -- и этот процесс очевидно важнее результата. Оба существующие варианта финала повести совершенно неудовлетворительны: в одном из них Кристобаль Хунта и Федор Симеонович Киврин буквально пинками разгоняют Тройку, что реалистичным путем решения проблемы назвать трудно, а в другом магистры борются с Тройкой ее же собственными -- административными -- методами, что гораздо реалистичнее, но более чем уязвимо с этической точки зрения. Так или иначе, финал дает читателю иллюзию, что с Тройкой можно справиться -- как и все иллюзии, она не то что вредна, но просто опасна. Ни в одной другой своей вещи Стругацкие до подобного обмана читателя не опускались.) И, наконец, об иллюстрациях. Наконец-то кто-то решился поспорить с Мигуновым! Браво, Андрей Карапетян! Браво за смелость! Прежде всего, художник абсолютно точно подметил, что две эти повести должны быть проиллюстрированы в совершенно разных манерах. Если "Понедельник" требует подхода именно _иллюстративного,_ то "Сказке" необходимы иллюстрации гораздо более философские. Вряд ли можно спустить Карапетяну то, что он, конкурируя с Мигуновым, опирался в своих работах во многом именно на его иллюстрации к "Понедельнику" -- это заметно по сюжетам и композиции очень многих "картинок". Повторен был даже сам принцип иллюстрирования: сочетание полосных иллюстраций с иллюстрациями непосредственно в тексте. С другой стороны, язык не поворачивается выдвигать в адрес Карапетяна какие бы то ни было обвинения: я, как и большинство читателей, как, наверное, и сам Карапетян, так сжился с "мигуновским" видением "Понедельника", что иной подход вызвал бы чисто рефлекторное психологическое отторжение. С тем большим удовольствием хочу подчеркнуть очевидные удачи Карапетяна: в первую очередь, это совершенно обалденные кот Василий на страницах 27 и 48 и прижатое креслом блюдо на паучьих лапах на странице 147. В принципе, находкой можно считать и то, что Привалов, Корнеев и прочие магистры изображены обычно несколько более плоскими, чем, скажем, антураж музея в Изнакурноже. Это вполне сочетается с мнением Привалова о реалистичности собственного образа в повести (см. "Послесловие и комментарии"). Зато иллюстрации к "Сказке о Тройке" выше любой критики. Здесь Карапетяна никакие стереотипы не сковывали. Шедевр на шедевре! Какой полковник на странице 255! Какая пластика полосных иллюстраций! А как прекрасно замечен -- и подчеркнут -- художником намек авторов на постоянное присутствие в действии Панурга, злобного шута! Если бы в России была премия за лучшие иллюстрации года, то я без малейших колебаний голосовал бы за присуждение ее Карапетяну -- и именно за иллюстрации к "Сказке о Тройке". И, конечно, нельзя не упомянуть прекрасное послесловие Александра Александровича Щербакова. (Кстати, перечитал его и обнаружил схожие со своими речения насчет финала "Сказки"... Исправить, чтобы не повторяться? А-а, ладно.) Всем бы книгам такое. Так что стоять этому тому на моей "золотой полочке". Чего и вам-с...
