Инга БЕРРИСТЕР

МАЯК В ТУМАНЕ

Глава 1

Как всегда, сидя за рулем машины, катившей по пивной улице Вулертона, Кейт ощутила теплое чувство удовлетворения. Что ни говори, перебравшись в Йоркшир, она совершила в своей жизни поступок. Кейт влюбилась в Йоркширскую долину с первозданным великолепием ее в здешние поселки с их, построенными на века домами. У неё вошло в привычку каждый день видеть скалистые склоны гор — плод тысячелетнего труда дождей и ветра. Казалось, долина была специально создана для человека. Если только человечество само не уничтожит себя, скривив губы, подумала Кейт и остановила машину возле магазина трикотажных изделий, где была хозяйкой на пару со своей ближайшей подругой Маргарет Боуз.

Оказавшись два года назад в Вулертоне и выкупив по дешевке это маленькое, допотопное ателье, Кейт и представить не могла себе, какую успешную карьеру она сделает. Теперь Кейт приходилось регулярно вылетать в Лондон и Нью-Йорк, где заказчики в лице самых престижных магазинов одежды буквально-таки дрались за то, чтобы получить очередную партию джемперов и свитеров, изготовленных по ее рисункам усилиями местных надомных вязальщиц. Помимо личного успеха Кейт могла записать на свой счет и то, что ее работницы получили возможность дополнительного заработка, подчас превышавшего доходы их мужей.

Поначалу жены фермеров, опекаемые женой здешнего викария, со скептицизмом восприняли предложение вязать по ее рисункам, но, узнав, с каким успехом идут на рынке их изделия, они преисполнились энтузиазма. И теперь Кейт имела в своем распоряжении целую бригаду вязальщиц, за качество труда которых она всегда могла поручиться. Женщины долины были смолоду приучены, дожидаясь длинными осенними и зимними вечерами возвращения мужей, использовать свободные от домашних трудов часы для приработка, а Кейт и Мэг оставалось заезжать к ним и забирать готовые изделия.

— Ну, наконец-то! А то я уже собиралась закрываться, — с улыбкой встретила Мэг подругу.

— Я немного задержалась у Сары, — пояснила Кейт.

Вдова Сара Кэдди, несмотря на свой преклонный возраст, была одной из лучших вязальщиц, работавших на Кейт. Шотландский род Кэдди был одним из самых древних в Эббдейле, но внук Сары с женой и детьми три года назад переехал в Новую Зеландию, и, хотя у Сары было много знакомых, она страдала от разлуки с родными. Ферму на склоне горы, где Сара прожила всю сознательную жизнь, она после смерти мужа продала и теперь жила в крохотном, безупречно чистом домике на другом конце поселка.

Сара была, что называется, душевной женщиной. Об этом в один голос говорили все, кому приходилось иметь с ней дело. Вообще, быт маленького провинциального поселка во многих отношениях продолжал оставаться тяжелым и неустроенным, но Кейт ни за какие коврижки не поменяла бы такую жизнь на более удобную — в большом городе. Именно здесь, в Вулертоне, она обрела душевный мир и надежду на будущее после пережитой ею катастрофы…

Кейт вздрогнула и мотнула головой, отгоняя от себя воспоминания о событиях, в результате которых она оказалась в Эббдейле. С тех пор прошло два года, и раны ее зарубцевались, но одного прикосновения к ним было достаточно, чтобы снова вспомнить старую боль. И даже умиротворение здешней жизни не могло изгладить из сердца Кейт ощущение утраты, когда волшебное зеркало надежды на глазах у нее раскололось вдребезги, разбилось на миллионы ранящих осколков…

В свое время ее, можно сказать, буквально спасло знакомство с Мэг. Кейт занесло в Вулер-тон совершенно случайно. Одержимая единственным стремлением — уехать как можно дальше от Лондона, она мчалась в сторону Шотландии, но на подъезде к Вулертону машина неожиданно сломалась. В мэрии, куда Кейт пришла выяснить, где можно остановиться на ночлег, она и познакомилась с Мэг.

День, проведенный в ожидании, когда закончится ремонт машины, растянулся на два, три, четыре дня, а на пятый Кейт поняла, что она ни за что на свете не хочет уезжать из этой тихой долины.

Мэг, рано овдовевшая, все еще молодая и преисполненная нерастраченной энергией женщина, прониклась идеей новоприобретенной подруги, и они сообща купили магазин. И хотя шерстяные изделия всегда успешно расходились в здешних суровых местах, именно джемперы, связанные по рисункам Кейт, обеспечили бум местному надомному трикотажному производству.

— Мэтт заедет за мной через полчаса, — сообщила Мэг, забирая из рук Кейт охапку только что привезенных ею джемперов, и добавила: — Картофельная запеканка с мясом в духовке.

Проводив взглядом Мэг, поднявшуюся в свою спальню, чтобы переодеться к свиданию с местным фермером Мэттом Рексли, Кейт подумала, что подруга за время знакомства с этим парнем здорово изменилась и, можно сказать, заново родилась. Мэтт тоже в свое время остался вдовцом с малолетней дочкой на руках. Они познакомились в молодежном клубе, где Мэг из чистого энтузиазма вела со школьниками занятия по вязанию. Мэтт привел туда свою дочь.

В долине с такими событиями, как свадьба, не спешат, но Кейт понимала, что рано или поздно ей придется решать, кем заменить подругу в магазине. Наверное, нужно будет нанять сменную работницу в магазин на те дни, когда я буду объезжать вязальщиц и встречаться с оптовыми покупателями, подумала Кейт. Впрочем, успокоила себя она, времени у меня еще более чем достаточно.

Перед тем как подняться на второй — жилой — этаж дома, Кейт окинула взглядом торговый зал. Это было среднего размера помещение со стенами бледно-абрикосового цвета. В цветовом решении преобладали бежевые, персиковые и светло-кремовые тона: плетеная, персикового цвета мебель, на диванных подушках — чехлы из кремовой ткани. Пол зала был выкрашен светлой краской, на нем лежало несколько ковриков из овчины. Мэг в свое время сомневалась по поводу такого непривычного для здешних мест оформления интерьера, но магазин был куплен под закладную на имя Кейт, и она не стала с ней спорить. Когда же дело начало приносить доход, а их жертвы были с лихвой вознаграждены, Мэг поняла, что подруга во всем оказалась права.

Мэг исчезла в спальне, а Кейт прошествовала на кухню и заглянула в духовку, проверяя, не пора ли вынимать запеканку. Во время жизни в Лондоне ей, вероятно, показалась бы смехотворной мысль о том, чтобы самой готовить себе еду.

Осиротев совсем маленькой, Кейт выросла в умудренной жизнью крестной матери, которая неоднократно выходила замуж и разводилась с такой же легкостью, с какой перебиралась с одного роскошного курорта на другой. Как только Кейт окончила школу, Норма и крестницу начала всюду таскать с собой. Жизнь, которую они вели, была бонвиванством в классическом смысле слова, но Кейт искренне наслаждалась ею, пока… пока она не встретилась с Джейком.

Поначалу Кейт приняла его за одного из многочисленных ухажеров Нормы, хотя смутно ощущала, что Джейк — а именно так звали этого нового мужчину из ее окружения — слишком тверд и неуступчив, чтобы довольствоваться ролью пажа в многочисленной свите крестной. Норма, по-видимому, тоже чувствовала это и заметно нервничала в его присутствии.

Кейт впервые поняла это вечером во время ужина в Канне, где, собственно, она и познакомилась с Джейком. Норма, звеня как колокольчик тонким девичьим смехом, представила Кейт своего “милого пасынка” — Джейка Харви. Кейт поняла, что, скорее всего это сын одного из многочисленных мужей Нормы. Последняя по счету авантюра с браком провалилась у крестной в тот год, когда Кейт заканчивала школу. Впрочем, Кейт не вдавалась в подробности бесчисленных романов своей приемной матери и не держала в памяти имена бывших супругов Нормы.

Серые глаза Джейка Харви, острые, как льдинки, неотрывно смотрели на Кейт. “Джейк, не смущай ребенка!” — резко сказала тогда Норма, и он, саркастически усмехнувшись, высвободил Кейт из прицела своих глаз. После этого Норма отослала ее спать под тем предлогом, что им с Джейком нужно кое-что обсудить, и Кейт всю ночь проворочалась в постели, вспоминая этот взгляд.

Интересно, похож ли Джейк на своего отца, думала она. Если да, то неудивительно, что их брак с крестной быстро распался. Да, грубоватая мужественность Джейка притягивала взгляд, его стройное, мускулистое тело поражало своим совершенством. И, тем не менее, было в его облике что-то отталкивающее, возможно, его небрежная и абсолютная уверенность в том, что во всем мире нет ничего, что могло бы противостоять его воле. Если бы она сразу прислушалась к своим опасениям, ничего бы не было, со вздохом подумала Кейт.

Из спальни вышла Мэг и, немного смутившись, спросила:

— Ну, как я выгляжу?

Сегодня Мэтт вел ее в ресторан, и Кейт поспешила заверить подругу, что шелковая блуза и бархатная юбка смотрятся на ней просто замечательно.

— Я не похожа на молодящуюся старуху? — с беспокойством в голосе поинтересовалась Мэг.

Кейт от души расхохоталась и, вытирая слезы, сказала:

— Ну, что ты, разумеется, нет! Тебе сорок, а не девяносто лет, Мэг! Рано еще задаваться такими вопросами!

— Сорок пять — это более чем достаточно, чтобы смотреть на тебя, как на дочку, — сухо сказала Мэг. — И коль скоро речь зашла о возрасте, то это тебе следовало бы бегать на свидания, а не мне!

— Спасибо, как-нибудь обойдемся! — буркнула Кейт и торопливо отвернулась к духовке — якобы для того, чтобы проверить, готова ли замка.

— Бьюсь об заклад, Кевин Харгривс положил на тебя глаз, — не сдавалась Мэг, вспоминая местного врача. — На этой неделе он звонил тебе раз шесть, никак не меньше.

— Он звонил мне в связи с тем, что я собираю подписи под обращением о закрытии атомной электростанции, а он согласился помочь мне, — решительно возразила Кейт. — Они сошли с ума с этой идеей о введении нового энергоблока! Мало им неприятностей в Бразилии и России, хотят все испытать на собственной шкуре!.. Я уж не говорю о ракетах…

— Кейт, я понимаю, как остро ты воспринимаешь эту проблему, — успокаивающе подняла руки Мэг, — но для многих станция — единственное место, где можно получить работу, и с этой точкой зрения тоже стоит считаться… Молчу, молчу!