Берендеев Кирилл
Каждому дарована надежда
Берендеев Кирилл
Каждому дарована надежда
Игорь Колобов свернул на Садовое кольцо и заскрипел зубами с досады. До начала эфира оставалась не больше четверти часа, а пробка, в которую он умудрился со всего размаха въехать, продержала бы его гораздо дольше. Он в третий раз за последнюю минуту бросил взгляд на часы. Времени оставалось все меньше и меньше, а поток машин и не думал двигаться.
За три переключения светофора он умудрился всеми правдами и неправдами продвинуться вперед метров на двадцать и перестроиться в правый ряд. Спустя пару минут он добрался до перекрестка и уже на красный свернул на Пречистенку. Бульварное было забито в той же степени, и Колобову пришлось колесить по центру в поисках переулка с нужным направлением движения. Карту он забыл дома и теперь ругал себя и за эту неосмотрительность.
Вообще, Игорю не везло с самого утра. Во-первых, позвонил управляющий их радиостанции и попросил в срочном порядке заменить слегшего с гриппом Павла Ткача. Хотя и сам Игорь чувствовал себя неважно, почему и отпросился вчера, отказаться он не смог. Пришлось, приняв изрядную дозу антибиотиков, тащиться на работу. Автомобиль завелся только через четверть часа, поощряемый изрядной руганью владельца. Когда Колобов выбрался с Хамовнического Вала на Комсомольский проспект, он уже чувствовал, что опоздает.
Обогнув одну пробку у Пятницкой, он тотчас же очутился в другой, не менее солидной. Теперь, черепашьим шагом Игорь пробирался по запруженной торгующими с рук людьми Рождественке к зданию радиостанции. Пешеходы, словно издеваясь над ним, лениво освобождали проход.
И в довершении всех мук, в машине зазвонил телефон. Колобов остановил в отчаянии свой потрепанный "жигуленок" прямо посреди улицы и снял трубку. Его машину тут же обступил поток спешащих по своим делам пешеходов.
- Все еще добираешься? - поинтересовался звонивший.
- Как видишь, - Колобов взглянул на часы. До эфира оставалось три минуты. За это время он мог бы добраться до аппаратной разве что на самолете. - Андрей, будь друг, посиди еще немного? Мне ехать осталось минут десять от силы.
Вместо ответа он услышал голос Андрея Вересаева, обращенного к радиослушателям. Сообщив название новой песни и ее исполнителя, ведущий вернулся к разговору.
- Извини, старик, могу подождать от силы пять минут. У меня назначена встреча, на которую не опаздывают. В крайнем случае, если ты не доберешься за это время...
- Не доберусь.
- Я поставлю что-нибудь подлиннее и рекламу. Пускай слушают "Времена года" Вивальди, когда-нибудь надо же начинать приучать людей к классике.
Попрощавшись, Колобов снова тронулся в путь; по пути толпа постепенно рассеивалась, и наконец, улица не очистилась от нее совершенно.
Едва Игорь успел пересечь Трубную площадь, как телефон зазвонил снова.
- Это опять я, - сообщил Вересаев. - Ты не шибко занят?
- Через пару минут буду на месте, если ты это имеешь в виду.
- Я не об этом. Не в курсе кто привез охапку кассет с последними записями?
- Кассет? А почему не дисков?
- Это не по моей части, вообще-то. Я не об этом хотел тебя спросить. Ты у нас вроде по современному андеграунду спец.
- Допустим.
- Тогда скажи мне, кто такой Валерий... - Вересаев замолчал, забыв фамилию певца и, по всей видимости, разыскивая нужную кассету. - Э-э... а, вот. Ты Валерия Никонова знаешь?
- Еще раз, - Колобов на мгновение потерял нить разговора, обгоняя, чахлый, едва тащившийся "Запорожец".
- Валерий Никонов.
Минутная пауза. До аппаратной уже рукой подать, только бы Андрей не сделал "дыры" в эфире.
- Первый раз слышу.
- То есть как это? Он что, еще не раскрученный?
- Может, любитель. Ты его слушал?
- Не успел, сделаешь за меня, я уже поставил Вивальди и исчезаю в небытии.
- Секунду, а кассета?
- На столике. Обычная "металлическая" "соня", какая в любой лавке найдется. Кроме подписи карандашом ничего, никакой иной информации.
- Бред. Я лично ничего.... Ладно, приеду - разберусь.
Колобов влетел в студию за полминуты до окончания очередной композиции. Главный директор была уже в легкой панике и не находила себе места. Ее секретарша сидела в эфирной, где дрожащими руками собиралась менять диски, предназначенные для прослушивания. Увидев, ворвавшегося словно вихрь Игоря, она в облегчении едва не грохнула их на пол.
- Наконец-то, пробормотала директриса, садясь в кресло. - От тебя с ума сойти недолго.
- Надо надеяться на лучшее, - быстро проговорил он и, чтобы ему никто уже не возразил, скрылся в эфирной, скинув на руки пальто секретарше.
Кассету, о которой ему говорил Андрей, он увидел тотчас же, но сейчас пока было не до нее. Немного отдышавшись, он включил микрофон, и секретарша, не успевшая покинуть эфирную, так и замерла на пороге, сжимая пальто Игоря в руках.
- Добрый день, уважаемые радиослушатели, все, кто настроился на частоту радио "Олимпик". Вас приветствует ведущий Игорь - с этого часа и до половины девятого, я и ни кто иной буду представлять вам любимые песни, а так же выполнять все ваши пожелания, присланные наш пейджер, - Колобов повторил на всякий случай его номер. - А пока я представлю вам первую композицию группы "Альфавилл" - "Иерусалим". Следом за ней, без перерыва Патриция Каас, мадемуазель, которая поет блюз.
Игорь включил проигрывание, и секретарша поспешно вылетела из эфирной. Колобов блаженно откинулся в кресле и закурил. Взял в руки лежащую на столе кассету прочел заглавие, повертел в руках.
Но прослушать ее он смог только после окончания своего рабочего дня, в девять с минутами часов, когда эфирную занял его сменщик и у Игоря оказалось на сорок пять минут времени. И когда ему в руки попал свободный плеер.
Качество записи было весьма похвальное, а вот аранжировки оставляли желать лучшего. Но не это заинтересовало Колобова, - а голос самого исполнителя. Очень мягкий, лиричный, поднимающийся и опускающийся вслед за перепадами музыкальных тонов, он буквально очаровал Колобова. Игорь едва смог оторваться от прослушивания, лишь легкое похлопывание по плечу привело его в чувство. Он поднял глаза - перед ним стояла Ирина, главный директор радио "Олимпик".
- Чем это ты так заинтересовался? - спросила она, заинтересованно разглядывая ведущего, остановившимся взором разглядывающего обои на стене.
Колобов не стал объяснять, он просто молча протянул наушники Ирине.
- Где ты это нашел? - не отрываясь, поинтересовалась она. Игорь попытался было объяснить, что он тут не при чем, что честь находки принадлежит Андрею Вересаеву, неизвестно где выкопавшему эту пленку, но неожиданно понял, что его просто-напросто не слушают. Тогда он выключил плеер.
- Потрясающе, - Ирина даже не обиделась за прерванное удовольствие. Интересно, он сам их пишет или его можно найти через... - она не договорила. - Я о таком раньше не слышала.
- Я тоже.
- Надо найти парня. У меня есть кое-какие возможности для этого. Кстати, откуда взялась пленка?
Колобов объяснил еще раз. На сей раз его слушали внимательно.
- Интересно, - Ирина, задумавшись, склонила голову набок. - За цифровыми кассетами, насколько я помню, мотался Виктор в студию "Анкор". Но откуда он эту-то выкопал?
Колобов что-то хотел сказать, но она его перебила.
- Я ему сейчас позвоню. Продиктуй, пожалуйста, номер, я не помню на память. Если доберусь до него, конечно, а то вечно он в разъездах.
Добраться она не смогла. Автоответчик сообщил, что Виктор подойти не в состоянии, но вы можете.... Слушать она не стала и снова обратилась к Колобову. После некоторого нажила, он вспомнил номер пейджера Виктора, а затем, позвонив жене, продиктовал и телефон пейджинговой компании.
Только спустя полчаса адресат откликнулся. Трубку сняла, вырвав ее из рук секретарши, сама Ирина.
Разговор оказался коротким. Так ничего и, не выяснив о талантливом, но совершенно безвестном исполнителе, главный директор порекомендовала всем немедленно, в крайнем случае, с завтрашнего утра, заняться поисками Валерия Никонова. Если потребуется, она бросит весь коллектив на розыск. Как минимум на неделю.
Бросив трубку, Ирина недовольно улыбнулась собравшимся на ее зов сотрудникам и вкратце изложила пути решения поставленной перед ними задачи. После чего добавила уже почти добродушно:
- Завтра Андрей поставит пару песен Никонова в эфир. Посмотрим, какова будет реакция. Надеюсь, мы разогреем публику этим самородком. А когда кто-то из вас найдет самого певца, то мгновенно притащит его в студию. И пусть потом говорят, что хороших певцов не найти.
- А кто говорит? - поинтересовался Игорь, докуривая четвертую сигарету подряд и вставая за парацетамолом, упаковка которого лежала в его пальто.
- Неважно. И, кстати, я надеюсь, ты на нас не в обиде за сегодняшнее дежурство.
Колобов только рукой махнул.
На следующий день он позвонил в студию и узнал от Ирины несколько интересных подробностей. Виктор не терял зря времени и к этому моменту кое-что разузнал. Выяснилось происхождение пленки, ее нашел Павел Ткач, в последний день перед своей болезнью, так что сообщить ничего никому не успел. А выкопал он Никонова в оставшихся в наследство радио "Олимпик" фондов одной из студий звукозаписи. Три года назад они проводили конкурс среди любителей-бардов. Пришло довольно много материала, но студия к тому времени успела благополучно отдать богу душу, и имущество ее пошло с молотка. Часть фондов приобрел "Олимпик", и где-то среди полученного имущества затерялась кассета с записью голоса Валерия Никонова. Только одна она и пережила крах студии.
Уже вечером на пейджер радио "Олимпик" стали поступать сообщения от заинтересовавшихся творчеством Никонова слушателей. Большинство требовало новых песен, и Ирина приняла решение прокрутить половину кассеты, устроив своеобразный концерт по заявкам.
