Владислав Былинский

Испытатель Иов

Упование его подсечено, и уверенность его – дом паука .

Rondo

От испытаний меня отделяли четыре ступени познания: соматическая, семантическая, сакральная и суицидальная. В ожидании экзаменаторов довелось мне воплотиться в рыбу, ящерицу, хвостатую зверушку и яйцеголового пришельца, подсевшего на иглу сновидений. В плаванье я ушёл с тем, кому не нужны глаза, чтобы видеть, разум, чтобы понимать, и память, чтобы забывать; сбросив беспамятного безумного слепца в бездну, я начал странствовать самостоятельно, обращая калейдоскопический хаос в представимые категории, наращивая даль за горизонтом и срывая цветы сновидений.

Ступень -4. Блиц-тест.

– - Кто вы?

– - А как вы думаете?

– - Прилично ли отвечать вопросом на вопрос?

– - Зачем мне вообще отвечать на вопросы?

– - Неужели вас не интересует самоидентификация?

– - Меня интересуют три вещи: звёзды, женщины и одиночество.

– - Почему?

– - Разгадав их, я узнаю и всё остальное.

Заключение: психически устойчив, соматически зрел.

*

В Преддверье так темно, скучно и тесно, что даже мучительные трансформации интеллекта не в тягость. Вот где идеальная среда для самообразования. Вне всякого сомнения, образоваться я был обязан самостоятельно. Много позже я узнал, что и в Реальности существуют места медиативного постижения сущего -- аудитории, сауны, кабинеты, сортиры, обезьянники. Но нигде больше не встречал я столь тепличных условий для закалки рассудка.

Ступень -3. Развёрнутый тест.

– - Что такое воля?

– - Клинок в рукаве.

– - Что такое любовь?

– - Угли за пазухой.

– - Что такое жизнь?

– - Способ насладиться белковым телом.

– - Что такое смерть?

– - Память в дамп, тело в пыль, регистры в нуль.

– - Что такое рождение?

– - Обретение профиля после перезагрузки.

– - Что такое звёзды?

– - Вечность.

– - Что такое женщины?

– - Обман.

– - Что такое одиночество?

– - Всего лишь противоядие от жизни.

Заключение: мышление конкретно-логистическое, метафоричность отсутствует.

*

Я рос и матерел. Мрак в глазах и пустота не тронутого бытием ума весьма способствуют просветлению. Ограниченный жизненный объём навевает в воображении картины безграничной Вселенной, которую следует создать при первой возможности -- или даже раньше.

Ступень -2. Зачёт.

– - Скажите-ка, эмбрион, что важнее: сознание или подсознание?

– - Подсознание ни к чему тому, кто развил в себе сознание.

– - Тогда продайте его нуждающимся, раз вы такая сознательная личность.

– - Моя недвижимость не продаётся. Сдам в аренду Интуиции, Совести, Вере и другим нуждающимся. Прописка своя.

– - Назначьте цену.

– - Я договорюсь с ними без посредников.

– - Станут ли бессмертные жить в твоём мрачном замке?

– - Да, если я этого захочу. Мечте и Красоте предоставлю скидки. Потасканной Фантазии уступать не намерен. А больной на голову Влюбчивости придётся заплатить сверх положенного за перерасход эмоций и амортизацию сердечной ткани.

– - Малыш, скидками их не заманишь…

– - Вот вредный дед, клинышком бородка! Ну ты пристал! Будешь занудствовать -- не будет мне от тебя зачёта, вот и всё!

Заключение: адаптационные механизмы работоспособны.

*

Вопросы выползали из щели между мирами -- мокрые горячие вопросы, от которых тошнило. Ответы появлялись сами, с частотой альфа-ритма. Я вытаскивал их прямо из Океана, прилагая небольшое и приятное усилие к пуповине. А затем выбирал понравившийся -- и кидал в морду монстра.

Ступень -1. Экзамен.

"Тема: как я представлю себе мир, в котором мне выпадет жить.

Раскрытие темы:

Поливерсум -- слоёный торт из почти одинаковых, но слегка различающихся вселенных. Высоченная башня блинов, сцепленных клеем событий.

В начале начал -- мы именуем этот длинный миг Инсталляцией -- кругляши были тождественны друг другу. Затем они изменились, каждый на свой лад, под воздействием Времени.

Поливерсум -- самовосстанавливающаяся система. Одно из свойств многолистного мира -- автоматическая коррекция сбоев. Если блинчик изгрызли мыши, то всё, что существовало на нём, продолжит воплощение на соседнем кругляше.

Поливерсум -- объективно существующая среда, необходимая для роста субъективных миров. Их мы зовём реальностями; реальность конкретного человека принято называть его представлением действительности. Сознание либо существует в данном представлении, либо отсутствует в нём -- и тогда нет ни соответствующей реальности, ни времени. Тогда вместо живой ткани событий перед взглядом человека полощется чёрный занавес безвременья.

Поливерсум -- иллюзион и театр. Каждый живущий "переживает" множество рождений и смертей: программа стартует и завершается, виснет или "вылетает". Незавершенная задача восстанавливается системой и таким образом, продолжает творенье мира. И так -- до получения результата или полного краха.

Поливерсум -- зал просмотра мультимедийных вселенных. Чтобы завершить образ, развернём всё вышеизложенное в понятийные ряды модного ныне киберрэпа. Нарисуем в воображении мистический проектор миров, а рядом поместим компьютер Демиурга, ворочающий одновременно мириадами замкнутых систем. Каждая из них управляется сообщениями от потоков сознания и воздействуют на соответствующую группу реальностей посредством обработчиков событий: поступков и даже актов "чистой воли". Это выглядит парадоксом -- но программная среда, с её условными переходами, как и материальный мир, подчиняется закону выбора будущего.

В теории возмущений, трактующей воздействие как вязь интерферирующих "промежуточных состояний" с недоопределёнными вероятностями, выбор осуществляет случай, а в макромире -- человек. Но схожесть квантовой и киберрэповой картин очевидна: сообщения, поступающие в систему, иногда вовсе не зависят от предыстории, являясь моментальными случайными откликами на её изменения.

Мы -- варианты. Мы можем править чью-то жизнь и называть её своей. Число попыток очень велико.

Прикол здесь вот в чём: а если задача требует сверхресурсов? маги всякие, бессмертные всякие, исторические личности… -- тогда процесс либо приостанавливается, либо начинает отнимать ресурсы у других процессов. И то, и другое приводит к сбоям и подвисаниям задач.

Вот о чём надлежит помнить магам и историческим личностям".

Заключение: учёностью не обделён, жизни не знает. Годен во младенцы.

Allegro

Мне желали удачи, мне дарили дары. Но стоило лишь переступить Порог -- всё разительно изменилось.

Ступень 0. Выпуск.

Ковёр вечности ушёл из-под ног. Тяжесть-судьба навалилась на плечи. Чтобы не расквасить нос, мне пришлось сгруппироваться. Упав, я поднялся -- и ступил на скрипящие половицы времени.

Я воплотился в преждевременно созревшего вундеркинда. Настоятельница приюта, любившая обнажаться на глазах у малышей, вычислила это по моему взгляду. Её рудиментарные груди настолько удачно сочетались с клювом ведьмы, угрями давленых желаний во лбу и отвратительной вонью сексодуранта "Вороной ты мой", что мы, новобранцы, только что прибывшие в мир, хором взвыли, выгнулись дугой и впали в кому.

Наступил мёртвый час. Настоятельница улыбалась зеркалу, теребя соски. Затем увидела моё отражение.

– - Ещё один чокнутый гений в пелёнках! -- сказала женщина с печалью Кассандры, глядящей на розовую пятку Ахиллеса. Обернулась, подошла, склонилась, сдавила большими пальцами мой кадык, но вдруг передумала. Интуиция предостерегла настоятельницу от самоотверженного поступка. Она вздохнула и принялась рулеткой измерять мои полушарии -- те, что сверху и снизу. Затем нарекла меня Изифом и пять лет подряд называла Шизифом, пугая рулеткой и непроизвольно тянущимися к моей шее крючками пальцев.

Детство, отрочество и юность пробежали как один бессмысленный фильм, скомпилированный из шедевров мастера бездарным эпигоном. Уверенность в своём предначертании покинула меня в момент достижения половой зрелости. Развращённый снами и знаниями, стал я вначале вредным тинейджером с неутолёнными гормональными потребностями, затем прыщавым юношей с неуёмной тягой к спорам. Когда и эта скоротечная фаза жизни отъехала от меня, я расплевался с монастырём, отказался от пострига и дальнейшего обучения, столковался с приватным медиком, однажды изгнавшим мой хронический гайморит, и поступил носителем тяжестей на фабрику биочипов. Там я накачал мышцы и украл партию второсортных экземпляров, продав её подлецу-медику за неприемлемую цену, после чего пустился во все тяжкие.

*

Это было золотое время увеселений, признаний, пьянства и неразборчивых связей. Мой мобильный коммутатор собрал сотни телефонных номеров и сетевых адресов. Я жил на бегу и зачастую, просыпаясь, долго вспоминал, где нахожусь и как меня сюда занесло.

Даже драки в ту пору были весёлыми и никогда не заканчивались увечьями. Деньги быстро иссякли, забавы и компания осталась. Следовательно, не было ничего удивительного в монотонном росте моего совокупного долга. Однажды я понял, что это обстоятельство слишком нервирует моих кредиторов. Возникла необходимость стать вором или трудягой. Я склонялся к первому варианту.