Информационные войны и будущее.
Глава 1
Информационная война — что это такое?
Информационная война — всеобъемлющая, целостная стратегия, обусловленная все возрастающей значимостью и ценностью информации в вопросах командования, управления, политики, экономики и общественной жизни.
Время и события побуждают серьезно поразмыслить над поставленным в названии статьи вопросом: безопасности информационных систем угрожают не только и не столько несовершеннолетние хакеры и недовольные сотрудники. Появление этого термина означает, что предстоит столкнуться с менее проработанной, но несомненно более серьезной угрозой со стороны внешних и внутренних враждебных сил. Обратимся к источникам в США.
Опубликованное «Пособие Института компьютерной безопасности по компьютерной преступности и информационной войне: существующие и потенциальные угрозы» вызвало многочисленные отклики экспертов по информационной безопасности из частного сектора, академических кругов, правоохранительных органов и военных ведомств, органов национальной безопасности. Комитет по правительственным делам Сената США проводит серию слушаний по компьютерной безопасности. Совсем недавно стало известно, что Администрация Клинтона намерена сформировать специальную группу в Министерстве юстиции под названием «Группа обеспечения кибербезопасности» (Cyber Security Assurance Group), призванную оказывать содействие в защите компьютеров от нападений в информационном пространстве, реагировать на чрезвычайные ситуации и расследовать любые диверсии кибертеррористов. Комиссия представителей органов национальной безопасности в течение года должна выработать программу контроля безопасности киберпространства. Итак, «информационная война» — новомодное словечко или это понятие пополнит лексикон информационной безопасности? Мартин Либики из Университета национальной обороны высказался так:
«Попытки в полной мере осознать все грани понятия информационной войны напоминают усилия слепых, пытающихся понять природу слона: тот, кто ощупывает его ногу, называет ее деревом; тот, кто ощупывает хвост, называет его канатом и так далее. Можно ли так получить верное представление? Возможно, слона-то и нет, а есть только деревья и канаты. Одни готовы подвести под это понятие слишком много, другие трактуют какой-то один аспект информационной войны как понятие в целом…»
Это мнение свидетельствует о том, что окончательная формулировка пока не выкристаллизовалась, но процесс идет. Так что же думают по этому поводу штатские? Что говорят и делают военные?
Определение и сфера действия
Следует отличать информационную войну от компьютерной преступности. Любое компьютерное преступление представляет собой факт нарушения того или иного закона. Оно может быть случайным, а может быть специально спланированным; может быть обособленным, а может быть составной частью обширного плана атаки. Напротив, ведение информационной войны никогда не бывает случайным или обособленным (и может даже не являться нарушением закона), а подразумевает согласованную деятельность по использованию информации как оружия для ведения боевых действий — будь то на реальном поле брани, либо в экономической, политической или социальной сферах.
Театр информационных боевых действий простирается от секретного кабинета до домашнего персонального компьютера и ведется на различных фронтах. Электронное поле боя представлено постоянно растущим арсеналом электронных вооружений, преимущественно засекреченных. Говоря военным языком, они предназначены для боевых действий в области командования и управления войсками, или «штабной войны». Последние конфликты уже продемонстрировали всю мощь и поражающую силу информационных боевых действий — война в Персидском заливе и вторжение на Гаити в прошлом году. Во время войны в Персидском заливе силы союзников на информационном фронте провели комплекс операций в диапазоне от старомодной тактики разбрасывания пропагандистских листовок до вывода из строя сети военных коммуникаций Ирака с помощью компьютерного вируса.
Атаки инфраструктуры наносят удары по жизненно важным элементам, таким как телекоммуникации или транспортные системы. Подобные действия могут быть предприняты геополитическими или экономическими противниками или террористическими группами. Примером служит вывод из строя междугородной телефонной станции компании AT&T в 1990 году. В наши дни любой банк, любая электростанция, любая транспортная сеть и любая телевизионная студия представляют собой потенциальную мишень для воздействия из киберпространства.
Промышленный шпионаж и другие виды разведки грозят великим множеством тайных операций, осуществляемых корпорациями или государствами в отношении других корпораций или государств; например, сбор информации разведывательного характера о конкурентах, хищение патентованной информации и даже акты саботажа в форме искажения или уничтожения данных или услуг. Иллюстрацией этой угрозы служит документально доказанная деятельность французских и японских агентов на протяжении восьмидесятых годов.
Сбор разведывательной информации также выходит на новые рубежи. Лаборатория Линкольна в Массачусетском технологическом институте разрабатывает аппарат для воздушной разведки размером с пачку сигарет. Другая лаборатория работает над химическими веществами, которые можно ввести в провизию неприятельских войск, чтобы позволить датчикам отслеживать их перемещение по дыханию или выделению пота.
Конфиденциальность все более уязвима по мере появления возможности доступа к постоянно растущим объемам информации в постоянно растущем числе абонентских пунктов. Важные персоны таким образом могут стать объектом шантажа или злобной клеветы, и никто не гарантирован от подложного использования личных идентификационных номеров.
Опасности, подстерегающие отдельных граждан, проиллюстрируем недавним инцидентом, когда кандидату в парламентарии от Австралийской партии труда пришлось отвечать на вопросы следственных работников, обнаруживших его имя и телефонный номер в списках подпольной телефонной станции как одного из источников поступления украденных телефонных карт компании AT&T.
Как бы то ни было, термин «информационная война» обязан своим происхождением военным и обозначает жестокую и опасную деятельность, связанную с реальными, кровопролитными и разрушительными боевыми действиями. Военные эксперты, сформулировавшие доктрину информационной войны, отчетливо представляют себе отдельные ее грани: это штабная война, электронная война, психологические операции и так далее.
Следующее определение вышло из стен кабинета Директора информационных войск Министерства обороны:
«Информационная война состоит из действий, предпринимаемых для достижения информационного превосходства в обеспечении национальной военной стратегии путем воздействия на информацию и информационные системы противника с одновременным укреплением и защитой нашей собственной информации и информационных систем. Информационная война представляет собой всеобъемлющую, целостную стратегию, призванную отдать должное значимости и ценности информации в вопросах командования, управления и выполнения приказов вооруженными силами и реализации национальной политики. Информационная война нацелена на все возможности и факторы уязвимости, неизбежно возникающие при возрастающей зависимости от информации, а также на использование информации во всевозможных конфликтах. Объектом внимания становятся информационные системы (включая соответствующие линии передач, обрабатывающие центры и человеческие факторы этих систем), а также информационные технологии, используемые в системах вооружений. Информационная война имеет наступательные и оборонительные составляющие, но начинается с целевого проектирования и разработки своей „Архитектуры командования, управления, коммуникаций, компьютеров и разведки“, обеспечивающей лицам, принимающим решения, ощутимое информационное превосходство во всевозможных конфликтах».
Многие ведущие стратеги полагают, что противостояние армий, погибающих на полях генеральных сражений, очень скоро займет свое место на свалке истории рядом со шпорами и арбалетами. Высшая форма победы теперь состоит в том, чтобы выигрывать без крови. В то же время довольно трудно представить боевые действия как игру на видеоприставке без страха и боли.
Каждый род войск создал в Пентагоне свою собственную рабочую группу по проблемам информационных боевых действий. «Форс 21» — название проекта полной модернизации вооружений и организационной перестройки, успешная реализация которого сулит появление абсолютно новых сухопутных войск США, в которых солдаты, танковые экипажи, пилоты вертолетов и командиры будут в мгновение ока получать информацию с полей сражений с помощью портативных или настольных компьютеров. Такие сухопутные силы обладали бы способностью наблюдать события в масштабе реального времени, и командование имело бы возможность четко и быстро принимать решения и действовать. Вооруженные силы США намерены фундаментально подготовиться к вступлению в грядущий информационный век.
В соответствии с проектом «Форс 21», сенсорные устройства «Глобальной системы ориентации» используют спутниковую информацию для определения местонахождения личности. В сухопутных войсках разрабатывают новые системы коммуникаций, радары и имитационные модели с тем, чтобы в любой момент операции буквально каждый от окопа до штаба знал, где он находится, где дислоцировано его подразделение, где расположился противник и какими должны быть наилучшие варианты действий.
Один американский научно-исследовательский коллектив в следующем году представит новый боевой шлем «воина двадцать первого века», оснащенный микрофонами и головными телефонами для связи, прибором ночного видения и датчиками теплового изображения, а также дисплеем перед глазами, который предоставит корректировки дислокации и разведывательные данные. Так видится сегодня идеальная модель. Но чтобы модернизировать арсеналы сухопутных войск, суммы, выделенные на закупки вооружений, должны быть увеличены почти в три раза и составить 21 млрд. долларов. Вряд ли скоро найдутся такие средства, а кроме того, конкуренцию сухопутным войскам составляют военно-морской флот, военно-воздушные силы, морская пехота.
