Наталья Александрова
Рыбкин зонтик (Подставная мумия)
Телефонный звонок прозвучал в ночной тишине резко, как крик о помощи.
Я вскочила с дивана, схватила трубку и выкрикнула со всей силой накопившегося в душе волнения:
— Где ты? Куда ты пропал? Нельзя же так, в конце концов!
— Это Наташа? — прозвучал в трубке незнакомый голос. — Вы дома? Слава богу! Значит, это не с вами…
— Кто это? Что — не с нами? Кто это говорит?
— Это Федор, — ответил с легким удивлением хрипловатый мужской голос. — Вы сегодня были у меня… у меня на даче. Вы с Романом. Я очень рад, что вы дома, значит, это не с вами случилось…
— Федор, ради бога, скажите наконец, что случилось? Романа нет, мы с ним разъехались, и я очень волнуюсь…
— Ах, вот как… — голос в трубке снова стал напряженным и растерянным. — Я не хочу вас пугать, может быть, это не то…
— Да в чем дело?! — выкрикнула я, окончательно теряя терпение. — Прекратите тянуть! Объясните, что случилось?
— Только не волнуйтесь…
— Хорошенькое дело — не волнуйтесь! Романа нет, вы звоните среди ночи, говорите загадками…
— Он был на белой «Шкоде»?
— Ну да, белая «Шкода Октавия»…
— Пожалуйста, не волнуйтесь… Мне позвонили по мобильному знакомые, на дороге милиция, ГАИ… белая «Шкода» не вписалась в поворот и рухнула в овраг… Но это, может быть, не он…
Я не удержалась на ногах и села на журнальный столик, который жалобно скрипнул. Сердце глухо билось где-то у горла.
— Не волнуйтесь, ради бога! Мало ли похожих машин! У меня есть знакомые в ГАИ, я попробую уточнить… не уходите никуда, я вам перезвоню…
«Куда я могу уйти? — стучало у меня в голове. — Куда, интересно, я могу уйти в два часа ночи? В кино? В клуб? В ресторан? Глупость какая! Не может, быть! Это наверняка не он! Мало ли одинаковых машин!»
Я пыталась отогнать эту мысль, не допустить ее в сознание, но в глубине души понимала, что обманываю себя, что наверняка разбился Роман, именно Роман… и виновата в этом я, только я, и никто больше…
Снова зазвонил телефон — я не чувствовала времени и не могла сказать, произошло это через пять минут или через полчаса.
Схватила трубку, поднесла ее к уху.
— Да, — послышался напряженный голос Федора, — это машина Романа… его самого отвезли в Пятую городскую больницу, на улицу Титова…
Я не стала его слушать, швырнула трубку, кинулась к дверям, опомнилась, сообразив, что хотела уйти в домашних тапочках, оделась, взяла деньги и вылетела на улицу. Сбегая по лестнице, почувствовала, как стучат зубы — не от холода, а от волнения.
Поймала ночного «бомбиста». Молодой небритый парень с красными от хронического недосыпа глазами окинул сердитым взглядом, не стал задавать лишних вопросов, но заломил двойную цену. Торговаться я, конечно, не стала — да, собственно, и не поняла, много или мало он запросил.
В приемном покое больницы горел нервный голубоватый свет и ходили взад-вперед озабоченные люди в белых халатах.
Я назвала дежурной сестре фамилию Романа, та пошелестела листочками, кивнула и позвонила куда-то по местному телефону. Появился высокий худой врач с выразительными темными глазами, спросил механически:
— Вы ему кто?
— Невеста, — прежде чем произнести это слово, я на секунду задумалась.
— А, все равно, — врач махнул рукой и протянул мне прозрачный пластиковый конверт, — это его вещи…
В конверте лежал обгоревший бумажник, права, еще какие-то документы.
— Он… очень пострадал? — спросила я, с трудом справившись с голосом и в ужасе глядя на бумажник Романа — во-первых, теперь уже не приходилось обманывать себя, убеждать себя, что это какая-то ошибка, что разбился кто-то совсем другой, кто-то незнакомый; во-вторых, глядя на обгорелую кожу бумажника, я поняла, как обгорел он сам, Роман, мой Роман, мужчина, с которым мы прожили вместе последний год и, кажется, собирались пожениться…
— Пострадал? — врач посмотрел на меня удивленными темными глазами. — Можно сказать и так… я бы сказал, что он пока еще жив, это чудо, и мы попытаемся этому чуду помочь.
Врач быстрыми, широкими шагами пошел по коридору, полы белого халата развевались, обметывая его длинные худые ноги. Я сделала над собой усилие и заторопилась следом. Заметив меня, врач оглянулся и неприязненно проговорил:
— Вы куда это? Вам нельзя!
— Он… где он? В реанимации?
— До реанимации, девушка, еще дожить надо. Пока он в операционной, а уж что будет дальше, знает только господь бог…
Врач скрылся за высокой белой дверью. Я замерла в коридоре, возле стены, выкрашенной в унылый блекло-зеленый цвет, чувствуя, как ее холод проникает постепенно в меня и все члены деревенеют.
Откуда-то немедленно вывернулась похожая на говорящую жабу нянечка в застиранном белом халате с черным больничным клеймом на груди. Она поглядела выпученными глазами и плюхнула прямо возле моих ног ведро с грязной водой. Вода выплеснулась, и несколько капель попало на ноги. Я промолчала, нянька, ожидавшая с моей стороны замечания, разочарованно вздохнула. Перехватив мой взгляд, брошенный на дверь операционной, старуха, естественно, поняла, что стою я здесь не просто так, поэтому орать все же постеснялась. Но совладать с собой не могла, поэтому, шаркнув возле самых моих ног шваброй, недовольно проворчала:
— Ходют тут всякие… тут, между прочим, посторонним находиться не положено… Операция за дверью, а на некоторых микробов миллион… антисанитария… и непорядок…
Она бухтела до тех пор, пока я не почувствовала подтекст и не вложила в руку говорящей жабы сторублевку. Та сразу преобразилась, сделалась любезной и доброжелательной (в меру своих способностей, конечно).
— Вот, девонька, халатик надень, — прошептала нянька, вытаскивая такой же, как у нее, застиранный халат, — чтобы ничего тебе не говорили… Ты вот тут посиди, вот стульчик есть… Сергей Михайлович — доктор хороший, только он уже сутки на ногах. Горе-то, горе-то какое! Ну ты не бойся, он хороший доктор, все сделает как надо…
Я села на подставленный стул, не сводя глаз с дверей операционной, и невольно начала вспоминать минувший вечер, события, предшествовавшие нашей ссоре с Романом.
Еще в начале недели Роман сообщил мне, что договорился в пятницу поехать на дачу к его знакомым. Людей этих, Федора и его жену, я совсем не знала, хотя и была знакома с Романом достаточно давно. Роман сказал, что знакомые эти не очень близкие, но поехать к ним следует обязательно, это нужно для бизнеса. Ну что ж, надо так надо, и я согласилась, хотя, если честно, ехать мне не хотелось.
Во-первых, так выходило, что я никого там не знаю, кроме Романа. А Роман-то как раз знаком со всеми, значит, он будет усиленно занят деловыми разговорами с мужчинами и легким флиртом с дамами, и мое присутствие в том и другом случае одинаково неуместно. Стало быть, мне остается либо самой пытаться завести легкий флирт с первым попавшимся кавалером, либо тихо напиваться в темном уголке и полном одиночестве. И тот и другой способ времяпрепровождения для меня неприемлем, потому что пью я очень мало и только легкое вино, а флиртовать с посторонними мужчинами считаю неприличным. Не подумайте, что я какая-нибудь старомодная ханжа, просто я пересмотрела свое поведение с некоторого времени, а именно: с тех самых пор, как примерно месяц назад Роман начал заговаривать о женитьбе. Я посчитала, что наши отношения вступают в новую фазу, и решила вести себя примерно.
Итак, я довольно стеснительна, и с людьми схожусь трудно, поэтому вечер в незнакомой компании обещал быть не слишком интересным. Но раз мой будущий муж и повелитель сказал, что обязательно нужно ехать, — я буду приветлива и послушна.
Мы условились, что Роман заедет за мной сразу после работы — в шесть часов. Но человек, как известно, предполагает, а бог располагает. Я работаю менеджером в крошечной фирмочке, получаю не бог весть сколько и работой своей совсем не дорожу. Поэтому когда Роман сказал, что после свадьбы я должна буду забыть о работе и посвятить себя семье, я нисколько не расстроилась. Я тут же сообщила об этом директору фирмы, и он упросил меня поработать еще хоть месяц, пока он найдет кого-нибудь вместо меня. Для чего нужно было ждать месяц, я поняла значительно позже. Директор наш, Вася, по выражению его секретарши Ленки, — «толстый и красивый парниша». Еще он очень любвеобильный. Как я уже говорила, фирма у нас маленькая, и сотрудниц женского пола в ней всего трое: секретарша Ленка, я и уборщица Татьяна Васильевна (в прошлом ведущий инженер). Когда я пришла на фирму, Ленка уже работала там довольно давно: она тут же сообщила мне, чтобы я была начеку, поскольку директор начнет в самом ближайшем времени подбивать ко мне клинья. Лучше отвадить его с самого начала, советовала Ленка, если, конечно, я не хочу с ним спать. А если хочу, то — флаг в руки, барабан на шею, вперед и с песнями, она, Ленка, ничуть не ревнует, потому что у них с директором если что и было, то давным-давно, и теперь Вася ценит ее как работника и преданного друга. Я спать с Васей не хотела, о чем тут же и дала ему понять прозрачными намеками. Надо отдать должное директору, он все понял и быстро отвязался.
Теперь же он собирался подойти к выбору нового менеджера очень ответственно и серьезно, то есть сначала найти девицу, которая устроит его в качестве любовницы, а потом уже принять ее на работу, чтобы не получилось накладок, как со мной.
И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот вечер пятницы притащилась очередная кандидатка. По смешкам и оживленной болтовне, доносящейся из кабинета, мы поняли, что дело у девицы с директором на мази. Однако я нервничала, потому что Вася велел мне ждать, чтобы ввести потом новенькую в курс дела. Как буд
