Жюль Верн
ПО ПОВОДУ «ГИГАНТА»
Похоже, что после смелых попыток Надара[1] аэростатика[2] вновь начала двигаться вперед. Одно время казалось, что эта наука давным-давно предана забвению, во всяком случае с конца 18-го столетия она почти не прогрессировала. Тогдашние физики как будто бы все уже открыли: газообразный водород для наполнения баллона, сеть для удержания оболочки и подвешивания к ней корзины и, наконец, выпускающий газ клапан. Равным образом были найдены способы подъема, а также спуска с помощью выпуска газа или сбрасывания балласта. Итак, вот уже на протяжении восьмидесяти лет искусство аэронавтики оставалось неизменным.
Значит ли это, что эксперименты Надара дали новый толчок прогрессу? Возможно, и я бы даже сказал: «очевидно». И вот почему.
Прежде всего этот отважный и неустрашимый человек вернул к жизни забытую науку. Он воспользовался своим положением в прессе, своими отношениями с журналистами, чтобы привлечь внимание публики. В начальный период великих открытий всегда необходим человек такого склада, искатель трудностей, любитель невозможного. Он ставит опыты, пробует, добивается в той или иной степени успеха и в конце концов сдвигает дело с мертвой точки. И тогда приходят ученые; они спорят, пишут, делают расчеты, и в один прекрасный день успех становится очевидным для всех.
Вот этот-то процесс и вызвали к жизни смелые полеты Надара. Если искусство подъема летательного аппарата и управления им в воздухе найдет применение на практике, то этим потомки во многом будут обязаны Надару.
Не буду рассказывать здесь о путешествиях «Гиганта»; другие сделали это, участники, отправлявшиеся в полет, чтобы рассказать о нем, и занимавшие удобные места. Я хочу только в немногих строках описать направление, которым пытается идти аэронавтика.
Прежде всего, повторю вслед за Надаром, «Гигант» должен стать последним воздушным шаром; трудности, возникшие во время его спуска, слишком хорошо показали, как опасен в полете такой большой аппарат[3], как легко становится он неуправляемым.
Итак, от воздушных шаров хотят попросту отказаться. Но возможно ли такое? Г-н Бабине[4] верит в это так, словно сам предложил эту идею. В свою очередь, господа де Понтон д'Амекур[5] и де Лаландель[6] утверждают, что победили трудности и решили проблему.
Но, прежде чем познакомиться с деталями их изобретения, закончим с воздушными шарами. Позвольте мне рассказать вам об аппарате г-на де Люза[7]. Я видел, как работает его модель, и это, безусловно, самая хитроумная из всех придумок, касающихся управления аэростатом, если только аэростат вообще является управляемым объектом. Впрочем, изобретатель шел логичным путем: вместо того чтобы искать способ толкания корзины, он пытается толкать сам шар.
Для этого он придал его оболочке форму удлиненного цилиндра. На этом цилиндре он укрепил лопасти винта. Потом соединил обе оконечности цилиндра с корзиной намотанной на блоки проволокой. Эта проволока может передавать импульс вращательного движения от любого моторчика к цилиндру, и тот будет буквально ввинчиваться в воздух.
Аппарат, безусловно, работает, и притом работает хорошо. Разумеется, он не в состоянии преодолевать очень сильные воздушные течения, но при ветрах средней силы, я полагаю, им можно управлять. Впрочем, в распоряжении аэронавта есть еще наклонные крылья; если повернуть их под определенным углом, то можно избавиться от вертикальных рывков.
Настоящий баллон должен быть изготовлен из меди, дабы избежать потери водорода, газа весьма летучего, и г-н де Люз надеется управлять подъемом и спуском с помощью кармана, помещенного внутри оболочки, в который он будет закачивать насосом воздух.
Такова в самых общих чертах схема его изобретения. Очевидно, что хитрее этой задумки может быть только идея о шаре, становящемся винтом. Будет ли удача сопутствовать г-ну де Люзу? Увидим, поскольку он обещает на своем аппарате в течение двух дней прогуливаться над Парижем.
Но я возвращаюсь к проекту Понтона д'Амекура и Лаланделя. В нем есть нечто серьезное; остается узнать, осуществима ли их идея средствами современной механики?
Вам, конечно, знакома детская игрушка, представляющая собой лопасть, которой придают быстрое вращение при помощи энергично разматываемой веревки; тогда предмет взлетает, и до тех пор, пока винт сохраняет свое вращательное движение, пока движение продолжается, аппарат не падает. Представьте себе действующую непрерывно пружину — тогда игрушка останется в воздухе.
Именно на этом принципе основан геликоптер г-на Понтона д'Амекура. Воздух — достаточная опора для винта, разрезающего его по косой. С точки зрения физики, это верно, и я собственными глазами видел, как летают небольшие модели, изготовленные упомянутыми господами: сжатая пружина, будучи отпущенной, поднимается вместе с винтом.
Но очевидно, что столб воздуха, разгоняемый винтом, придает аппарату вращение в обратном направлении; следовательно, к этому неудобству еще надо привыкнуть, поскольку аэронавт будет буквально ошеломлен этим воздушным вальсом. Установив два винта, вращающихся в противоположных направлениях, г-н Понтон д'Амекур может добиться полной неподвижности. Используя третий винт, вертикальный, он может направлять свое летательное устройство, куда пожелает. Итак, при помощи двух первых винтов он удерживает себя в воздухе, а с помощью третьего толкает свой аппарат так, как если бы дело происходило в воде.
Вот теоретически и найдено средство: геликоптер, но удастся ли построить его на практике? Все зависит от выбора мотора, вращающего винты. Он должен быть одновременно и мощным, и легким. К сожалению, до сих пор сделанные из алюминия или железа моторы, работающие на сжатом воздухе или на паре, не давали удовлетворительных результатов.
Я хорошо знаю, что конструкторы работают над моделями, а надо оперировать крупными объектами, потому что по мере роста размеров аппарата уменьшается его относительный вес. В самом деле, машина мощностью в двадцать лошадиных сил весит гораздо меньше двадцати машин мощностью в одну лошадиную силу каждая. Будем же терпеливо ждать решающего опыта. Изобретатели — люди образованные и решительные, они сделают все, чтобы реализовать свое открытие[8].
Однако им нужны деньги, и, возможно, много денег. Именно для того, чтобы получить эти деньги, Надар отдает всего себя: он собирает толпу, чтобы та глазела на его смелые подъемы. Однако зрителей приходит не так уж много, потому что они, вероятно, рассчитывают только на сиюминутное удовольствие. Если Надар предложит что-либо новое, пусть эти зрители подумают о будущей пользе, и тогда Марсово поле[9] не сможет вместить всех желающих.
Как видим, речь больше не идет о том, чтобы планировать или пассивно летать в воздухе. Задача состоит в нахождении способа совершать управляемые полеты.
Один ученый сказал с изрядной долей юмора: «Человек очень хорошо бы сделал, если бы превратился в птицу, но он смог бы стать только индюком, причем глупым индюком».
Так давайте же восхвалять геликоптер, взяв девизом слова Надара: «Всё возможное сбудется».
Примечания
1
Надар — псевдоним Гаспара Феликса Турнашона (1820–1910), французского фотографа, рисовальщика, журналиста и воздухоплавателя. Начинал он как карикатурист в популярном журнале «Шаривари». В 1853 г. увлекся фотографией, чуть позже — аэронавтикой. Был одним из первых воздухоплавателей, летавших на воздушных шарах. В 1858 г. сделал первый в мире аэрофотоснимок. Знакомство с Надаром способствовало пробуждению у Верна интереса к воздухоплаванию и в немалой степени послужило толчком к созданию первого, принесшего писателю широкую известность, романа «Пять недель на воздушном шаре». Надар был президентом, а писатель — секретарем «Общества поощрения воздушных сообщений». Верн вывел его в образе Мишеля Ардана в романах «От Земли до Луны» и «Вокруг Луны». В 1863 г. Надар построил огромный воздушный шар «Гигант», объемом около шести тысяч кубических метров, с гондолой, весившей 1200 кг. Об этом аппарате и идет речь в очерке Ж. Верна. Однако аппарат не оправдал ожиданий конструктора, и Надар занялся пропагандой летающих машин тяжелее воздуха, что, кстати, тоже нашло отражение в творчестве писателя (см. роман «Робур-победитель»).
2
Аэростатика — наука о построении аэростатов (летательных аппаратов легче воздуха, в т. ч. воздушных шаров) и управление ими.
3
Во время второго полета (18 октября 1863 г.) «Гигант», приземляясь, потерпел катастрофу, в результате которой многие пассажиры и зрители были ранены.
4
Бабине Жак (1794–1872) — французский физик, математик и астроном, много занимался вопросами метеорологии, усовершенствовал ряд оптических и метеорологических приборов, свыше 30 лет был профессором физики и математики в Высшей политехнической школе, известен также как блестящий популяризатор науки.
5
Понтон д’Амекур Гюстав де (1825–1888) — французский инженер, один из пионеров воздухоплавания. В 1863 г. создал алюминиевую модель вертолета, но до постройки самого аппарата дело не дошло. В том же году опубликовал брошюру «Завоевание воздуха винтом; Очерк новой авиационной системы». Он же придумал название для воздушной машины — «геликоптер», до сих пор употребляющееся в Европе и Америке. Известен также как выдающийся нумизмат. В 1865 г. основал Французское нумизматическое и археологическое общество и до самой смерти руководил им.
