Константин Юрьевич Бояндин

Осень прежнего мира

Моей бабушке, Горбачёвой Надежде Васильевне

История 1. Поправка и проклятие

I

Нападавшие появились словно из ниоткуда.

Человек, что привлёк их внимание, сидел на невысоком камне и, под проливным дождём, сосредоточенно рассматривал какой-то предмет. С точки зрения нормального человека, вероятно, было бы странно сидеть, промокнув до нитки, на камне, с едва светящимся фонарём в руке… но поживиться иногда удаётся в самых неожиданных местах.

Удар по голове был не очень сильным, но когда человек пришёл в себя, он валялся лицом вниз в бурлящей от дождя грязи, что-то холодное и острое прижималось к горлу, едва позволяя дышать, а чьи-то хриплые голоса с оживлением обсуждали его судьбу.

— …Если скажет, что тут у него хорошего, то и живым останется, — пояснил, наконец, один из них. Человека грубо подняли из грязи и поставили на колени. Всё его имущество, выброшенное из мешка, лежало на грязной тряпке, что была недавно его плащом.

— Ну, воробушек, подай голос, — потребовал обладатель второго голоса и встряхнул пленника. — Рассказывай, что у тебя тут к чему. Если здесь есть что ценное, то…

— Украшения… из могилы вождя арратов, — с трудом прошептал человек, когда из мешочка на тряпку выпали изящные, чуть потускневшие браслеты, венцы, бусы — всё тонкой работы и, несомненно, древнее. — В… музей Оннда… — человек захрипел — лезвие плотнее сдавило ему горло.

— Лучший музей — это наши карманы, — пояснил обладатель ножа и его напарник довольно заржал. — Что ж, за такую жалкую душонку сойдёт. Что у него магического?

— Ничего, — тихо отозвался второй. — Я уже проверил. Он не маг.

— Тем лучше. — Лезвие отодвинулось и человека отпустили. Он упал на четвереньки, с трудом глотая холодный и восхитительно чистый воздух. — А это что ещё за дрянь?.. — и тяжёлый сапог поднялся над куском каменной пластинки, которую человек рассматривал в момент нападения.

— Не… надо, — прохрипел человек, протягивая руку к пластинке. Нога задержалась в воздухе и второй грабитель, что поспешно прятал украденное в мешок, поднял голову. — Не раз… бивайте. Заберите, продайте, подарите, но не ломайте. Это очень ценный экспонат.

— Ну надо же! — восхитился обладатель лезвия. — Ему бы о своей шкуре заботиться, а он… — рука в перчатке подняла осколок за краешек. — Магическое?

Человек покачал головой. Сообщник повторил: — Нет у него ничего магического.

— Ладно, учёная душа, уговорил — рука положила пластинку в тот же мешок. — Будешь сидеть тихо — будешь…

Он не договорил. Сквозь плеск дождя и глухой рокот грома донёсся топот копыт. Кто-то быстро приближался со стороны большой дороги.

— Убегаем, — тот, кто держал мешок, скользнул во тьму.

Человек, шатаясь, поднялся на ноги и шагнул навстречу приближающемуся силуэту всадника.

Открыл рот, чтобы крикнуть.

Обжигающий холод пронзил ему грудь и заставил крик умереть, не родившись.

Всадник понял, что опоздал.

Грабители скрылись, напоследок убив свою незадачливую жертву.

Человек лежал в кровавой луже, постепенно размываемой дождём.

Вероятно, всадник вскоре двинулся бы дальше, поручив судьбу останков кому-нибудь ещё. Но слабый голос, что донёсся с земли, заставил его передумать.

— Помогите… — шёпот был едва уловим.

II

Трактирщик с большим неодобрением следил, как прислуга помогла закутанной в плащ фигуре внести окровавленное тело какого-то бродяги в главный зал заведения. Многие завсегдатаи — среди которых были и некоторые весьма влиятельные люди — с неодобрением следили за этой процессией.

— Мой трактир не место для… — начал было недовольный трактирщик, без особых церемоний хватая облачённого за рукав. Слова, правда, застыли у него в горле. Молодая, красивая и, вероятно, знатная девушка холодно взглянула на него из-под капюшона. Что-то невнятно пробормотав, хозяин склонился перед ней в поклоне.

— Не позвать ли стражу? — спросил он уже гораздо вежливее. — И лекаря? Напали на вашего… знакомого, благородная госпожа?

Девушка неторопливо откинула капюшон и попыталась придать намокшим волосам сколько-нибудь достойный вид.

— Нет, — голос девушки выдавал её северное происхождение. — Я сама справлюсь. Горячей воды, мыла, чистых тряпок. И побыстрее.

Несколько увесистых золотых монет немедленно вывели трактирщика из мучительного оцепенения.

— Слушаюсь, — и хозяин толкнул слугу в спину. Тот прекратил глазеть на гостью и мигом помчался выполнять приказ.

Когда слуги ушли и оставили её одну вместе с раненым, девушка тщательно осмотрела его.

На поясе у жертвы по-прежнему висел небольшой красно-коричневый мешочек. Интересно, почему его не украли? Почему даже не разрезали? Она попыталась взять мешочек, но пальцы… схватили пустоту. Поморгав и тряхнув головой, девушка повторила попытку.

Тщетно.

Впрочем, не кошелёк, каким бы загадочным он ни был, заставил её прийти на помощь. Голос. Точнее, язык.

Раненый произнёс слово «помогите» на Верхнем Тален, языке учёных, магов, вообще образованных людей.

А это означало, что он — хотя бы в знак благодарности — сможет ей помочь.

Она быстро извлекла всё необходимое из дорожного саквояжа и осмотрела рану.

Промыв её, капнула из небольшого хрустального флакончика и произнесла заклинание.

— Неточно, — голос вывел девушку из раздумий.

Сама рана была достаточно скверной и простого сращения тканей оказалось недостаточно. Лёгкие по-прежнему были повреждены, и сейчас девушка пыталась понять, какое из заклинаний полезнее, мысленно произнося части их формул.

— Неточно, — вновь шепнули губы раненого, но глаза не открылись. — Должно звучать так: 'suiran Covaddo'…

— Ты владеешь магией? — спросила его спасительница недоверчиво.

Ответа не последовало.

Впрочем, мало ли что скажет человек в бреду. Лучше уж знакомые формулы, какими бы неточными они кому-то ни казались. После нескольких попыток лечение было завершено.

— Приведите в порядок его и его одежду, — велела она слуге, бросая тому монетку. — Перенесите его в другую комнату и уберите в этой. Пусть его не тревожат.

Тон её и манеры держаться были весьма и весьма убедительны.

— Приветствую, — голос вывел человека из раздумий.

Память покинула его в кровавой луже на окраине Оннда, а вернулась здесь — пасмурным утром, в скромной комнатке скромного трактира. Одежда была чиста, и — хвала богам! — самое ценное из имущества оставалось при нём.

Что за чудеса?

Не притрагиваясь к завтраку, что источал ароматный пар, человек ощупал себя, осмотрел одежду и не заметил, как в дверь тихонько постучали.

Вошедшая оказалась красивой девушкой, в потрёпанной, но богатой походной одежде и с властными манерами. Кто такая? Где я её видел?

— Не узнаёшь? — голос звучал несколько нетерпеливо.

— Полагаю, что именно вам я обязан жизнью? — человек встал и изящно поклонился. — Чем смогу отблагодарить вас?

Девушка отметила, что её пациент был родом откуда-то с востока. Странно, конечно — Люди предпочитали Север, Запад и Архипелаг. Впрочем, какая разница?

Она заметила, что человек только что встал.

— Спустишься в общую комнату, — произнесла она и человек вновь убедился, что этот голос привык повелевать. — Там и поговорим.

Повернулась и ушла.

Человек сохранял выражение почтительности до тех пор, пока шаги не затихли вдали. Лишь потом позволил себе улыбнуться.

Люди с таким взглядом и тоном не любят улыбок в свой адрес, даже если на то есть основания.

В общем зале было довольно пустынно. Трактирщик, старательно глядя в противоположную от девушки и её пациента сторону, о чём-то беседовал с ремесленником в потёртой кожаной рубахе. Вопреки ожиданиям человека, пахло здесь вполне прилично. Впрочем, столица всё же…

«Меня уже ждут в храме», пришла в голову мысль. Однако важные дела — в первую очередь. Его сразу привлекла эта северянка… она постоянно притягивала его взгляд. Вот уж не ожидал! Он заказал лёгкого вина на двоих и сел напротив своей спасительницы.

— Я Коллаис, — произнесла девушка и осуждающе посмотрела на бутылочки с вином. — Не рановато ли?

— Не каждый день мне спасают жизнь, — ответил человек и разлил вино по бокалам. — Меня зовут Олли.

Девушка попробовала. Вино было вкусным, совсем не хмельным. Действительно, столица — даже в таком грязном кабаке подают такое вино…

Она рассматривала собеседника. Той ночью он показался седым стариком. Сейчас же выглядел самое большее на тридцать лет. Волосы светлые… ещё одна странность — откуда светловолосому взяться на востоке?

— Ты поправил меня, когда я обдумывала заклинание, — продолжала Коллаис на Верхнем Тален, внимательно наблюдая за собеседником. — Ты знаком с магией?

— Я не помню, что я говорил, — признался Олли на Верхнем языке, непринуждённо переходя на него. Осторожные взгляды, которые время от времени бросал на них трактирщик, сразу же прекратились. — Я скорее владею языками — разного рода — но не магией. Её я не практикую.

— Вот оно что, — медленно ответила Коллаис. — Тем не менее ты — человек учёный. У меня неприятности. Я полагаю, что смогу потребовать от тебя услуги, Олли?

— Разумеется, — ответил тот. Я готов оказывать вам услуги каждый день, едва не произнёс он вслух, но вовремя сдержался. Как бы искренне это ни прозвучало, последствия могли бы быть печальными. — Чем бы я мог помочь? Что с вами…

— Не задавай мне вопросов! — неожиданно злым голосом ответила Коллаис и стукнула кулаком по столу.

Во гневе она ещё красивее, восхищённо подумал Олли. Каштановые волосы, зеленоватые глаза… что она делает здесь, на Юге? Видно же, что родом из какого-нибудь северного королевства… их там хоть пруд пруди.