Олег Азарьев
Храм Зла
Фантастическая повесть
Олег Азарьев
Храм Зла
Ведь нам приятно же поводить просителя. Пусть его натрет себе спину в передней! Будто уж и нельзя подождать ему! Какое нам дело до того, что, может быть, всякий час ему дорог и терпят оттого дела его!
Н. В. Гоголь, «Мертвые души», том 2
Граков шагнул на выдвижную металлическую площадку перед люком. От площадки вниз уходили решетчатые конструкции складного подъемника. Граков прищурился, машинально пригладил встрепанные ветром волосы и огляделся.
Промежуточный космопорт на Шарре был предельно стандартен. Четыре бетонных посадочных стенда с цветными разметками, окруженные башенными погрузчиками. Поодаль — квадратный многоэтажник Административного Центра и вспомогательных служб. Рядом с ним — цилиндрический монолит энергоблока и купол ремонтного ангара, к которому примыкали приземистые постройки складов. Сетчатый забор по всему периметру ограждал космопорт. Вдоль забора через равные промежутки возвышались трехметровые защитные башенки. Справа от ангара виднелись закрытые железные ворота под охраной еще двух башенок. Местность вокруг космопорта была плоской как доска. Вдалеке, почти на горизонте, смутно угадывались в сумерках очертания еще каких-то строений. Но это уже были шаррянские владения.
Поджидая ремонтников, пилот присел на высокий порожек люка и озабоченно задумался. Весь график полета кувырком пошел. Теперь на Тиане заждутся… И неизвестно, сколько придется торчать в этом захолустье… Кстати, надо сообщить на Землю о благополучной посадке на Шаре и сделать это, прежде чем ремонтники разворотят наноэлектронику в рубке…
Грузовой звездолет Гракова, модель Першерон-2Т, регистрационный номер 5245МЗ-562251, приписанный к Марсу, оборудованный четырьмя плазменными двигателями, ускорителем третьего поколения и блоком НМ-перехода системы академика Фшусса — рептилии с планеты Ссамашш, направлялся в пограничную колонию конфедерации «Созвездие», закрепившуюся сто тридцать семь лет назад на Тиане, — как потом выяснилось, у самой границы владений недружественных мариеков.
За пределами Солнечной Системы он успел совершить всего четыре из запланированных девяти переходов в НМ-пространстве. Во время подготовки к пятому переходу Мозг корабля обнаружил немотивированный и почти невозможный обрыв наноэлектронных связей в дублирующих системах НМ-блока.
«Да, в этих переходах, как ни крути, а заложена определенная доля риска, — удрученно подумал Граков и привычным движением потер двумя пальцами висок. — Ничего тут не поделаешь. То есть, в будущем, может, и поделают, а сейчас от риска никак не избавиться…»
При подобной аварии — и продолжение полета, и попытка вернуться на Землю становились почти невозможными. Без НМ-переходов расстояния между цивилизованными мирами оказывались непреодолимыми.
Однако безвыходных положений не бывает. И по всей освоенной части Галактики Союз Миров раскинул сеть промежуточных космопортов — полностью автоматизированных систем, где звездолеты могли дозаправиться или устранить неполадки.
По инструкции каждый грузовой автоматический корабль нес на борту одного человека, погруженного в ледяной сон в гибернаторе. Это был так называемый аварийный пилот. Между собой аварийные пилоты называли гибернатор Коконом. Он и был похож на кокон гигантского насекомого. Система пробуждения Кокона была полностью автономной. Она срабатывала даже тогда, когда был разрушен Мозг корабля, и рассчитана была на выживание и работу человека в самых неблагоприятных условиях. Люди бодрствовали лишь во время старта и посадки. Весь путь в космосе они, как правило, спали.
После долгих лет экспериментов ученые наконец пришли к выводу, что в сравнении с любой сложной электронной системой мозг человека, мыслящий не так быстро, мог находить совершенно неожиданные, парадоксальные решения проблемы.
Когда Мозг обнаружил аварию, то немедленно отменил подготовку к переходу и разбудил Гракова. Но ремонт НМ-блока можно было произвести лишь в космопорту. Ближайший промежуточный космопорт находился на планете Шарр.
За семнадцать дней полета к Шарру Граков ознакомился со скудными данными о планете. Там обитали разумные гуманоиды земного типа. Это была технически достаточно развитая цивилизация, которая управлялась бюрократической олигархией. Одна из земных экспедиций около трехсот лет назад открыла Шарр. Вскоре после этого, попугав шаррян неопознанными летающими объектами и собрав необходимые данные о планете, Союз Миров заключил с объединенным правительством Шарра — Верховной Канцелярией — договор о постройке на планете космопорта. В течение года он был построен и задействован. С тех пор космопорт посетили только раз. Это был звездолет змееподобных аннэров. Он нуждался в дозаправке. Посадка их произошла более полутора веков назад.
Шаррян не приняли в Союз Миров, поскольку они едва начинали осваивать околопланетное пространство. А членом Союза могла стать только та цивилизация, которая в состоянии была подготовить хоть один межзвездный перелет.
Граков заметил, что от ангара отделились темные старинного вида силуэты трех машин — две неуклюжие передвижные мастерские и пассажирский фургончик. И в этот момент космопорт залило ярким светом — разом зажглись прожекторы на высоких телескопических столбах, плавно выползающих из земли.
Глядя на приближающиеся машины, Граков покачал головой. Вот так старьё! Пора обновлять оборудование, иначе скоро звездолеты просто не смогут обслуживаться здесь. Неужели об этом космопорте забыли? А впрочем, может, и так. Шарр находится на отшибе. Да и не пользовались космопортом — ого-го, сколько. Местные, должно быть, вообще запамятовали о том, зачем здесь все эти постройки. Любопытно, а как у местных с выходом в дальний космос… или хотя бы ближний? Ни единого спутника на орбите. Жаль, в памяти корабельного Информатора нет снимков самих шаррян. Интересно, какие они? Впрочем, ждать недолго. В подобных космопортах облик андроидов копируют с разумных аборигенов, если таковые имеются, дабы не травмировать последних присутствием на планете чужеродных форм жизни — пусть даже искусственной и спрятанной подальше от любопытных глаз.
Машины остановились у гигантских корабельных дюз. Из фургончика вышли шесть человекообразных андроидов. Граков медленно поднялся, рослый, немного тяжеловатый, как все профессиональные пилоты, отправил вниз площадку подъемника и отступил в корабль. Вскоре андроиды сгрудились перед Граковым в слабо освещенном шлюзе. Они выглядели отштампованными с одной матрицы. Все — в черных комбинезонах с круглыми эмблемами Союза на груди. Лица вполне человеческие. Старший ремонтник, с серебряным шевроном на рукаве, протиснулся вперед.
— Добро пожаловать, — произнес он на Едином языке. — Что за причина вынудила вас совершить посадку?
— Отказал блок НМ-перехода.
— Весь?
— Двадцать восемь дублей из тридцати.
— Подобные случаи маловероятны.
— Но, увы, не исключительны.
В самом деле, еще в легендарные времена первых выходов землян в космос им пришлось убедиться, что чем сложней система, тем больше возможность ее отказа, особенно если она как следует поработала. Тогда-то и начали применять многократное дублирование. И все-таки оно тоже не всегда спасало от внеплановых ситуаций.
— Вы не пытались установить причину аварии? — спросил старший ремонтник.
— Мы с корабельным Мозгом пришли к выводу, что виноват в этом безобразии сам момент перехода. При выпадении корабля из НМ-пространства в этот процесс вмешались какие-то не поддающиеся учету факторы.
— Мы немедленно приступим к ремонту.
— Да уж, надеюсь, — проворчал Граков.
— Это наша обязанность.
— Тогда проверьте и остальные системы управления.
— Обязательно.
— Когда определите срок ремонта, немедленно сообщите мне.
Старший молча кивнул.
Узким коридором Граков повел андроидов к рубке управления. Мимо глубокой ниши с раскрытой капсулой гибернатора, тускло освещенной изнутри, они прошли в небольшое помещение с низким потолком, заполненное приборами. Перед панелью управления стояло единственное кресло. На панели светились огоньки — два зеленых и один красный. Экраны были погашены.
— Приступайте, — вздохнул Граков.
Андроиды уверенно рассыпались по рубке.
Граков вспомнил, что надо сообщить на Землю срок задержки. Но это возможно лишь тогда, когда ремонтники определят время своей работы.
— Только не лезьте в блок связи. Он мне вскоре понадобится.
— Блок связи трогать не будем до новых распоряжений.
Граков передвинул кресло и уселся за передатчик. Сообщение подготовил быстро. Оно получилось кратким, но вполне вразумительным.
«Задержан неисправностью НМ-системы. Для ремонта совершил посадку на ПЦТ4б № 359408. По окончании ремонта — дополнительное сообщение. Першерон-2Т, рег. № 5245МЗ-562251. Рейс 86. Аварийный пилот В. Граков»
Отключив передатчик, Граков спустился вниз, к машинам. На их желтых бортах тоже отсвечивали эмблемы Союза. Дверца пассажирского фургончика была приглашающе сдвинута. Внутри было темно. Граков забрался в салон, уселся в мягкое кресло. Дверца закрылась. Автомат плавно развернул машину. Фургончик, прибавляя скорость, помчался к Административному Центру.
Граков хмуро смотрел, как несется навстречу машине бетонное покрытие космопорта. Если ремонт затянется, надо будет придумать что-нибудь… какую-нибудь культурную программу что ли… Организовать себе экскурсию по памятным местам планеты… Если это дозволено договором. А впрочем, для начала надо хотя бы осмотреться, а потом придумать что-то. Экспромт иногда получается лучше любой предварительной задумки. Пусть будет экспромт.
