Книги в электронном варианте скачать бесплатно. Новинки

Скачать бесплатно книги в библиотеке booksss.org

расширенный список авторов: А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
A B C D E F G H I j K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Главная
Бизнес
Интернет
Юмор
Психология
Разное
Как читать скачанную книгу?

Край Половецкого поля

Автор(ы):Ольга Гурьян

Аннотация книги


Эта увлекательнейшая историческая повесть рассказывает о событиях давно минувших дней, о временах, когда великий князь Игорь защищал землю Русскую от половецкого нашествия. 1179 год. Восьмилетний деревенский мальчик Вахрушка уходит странствовать по Руси с тремя скоморохами — деревня его умирает от голода, саранча опустошила поля, все, что в доме было, продали и проели и до весны никак не дожить. К зиме пришли скоморохи ко двору князя Игоря, собиравшего полки на битву с половцами. Рисунки Б. Диодорова



Скачать книгу 'Край Половецкого поля' Ольга Гурьян

Скачивание книги недоступно!!!




Читать первые страницы книги

Ольга Марковна Гурьян

Край Половецкого поля

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ СТРАНСТВИЯ

Глава первая УЖИН

Поздно вечером в село пришли три мужика. Они остановились у крайней землянки. Старший мужик спросил:

— Сюда, что ли? — Сам себе ответил: — А хоть бы и сюда, — и дернул дверь.

Дверь была не замкнута, шатнулась и отворилась. Три мужика стали спускаться по вырубленным в земле ступеням.

Внизу в полумраке Вахрушкина мать сидела подле пустой прялки и плакала. Услышав, как стукнула дверь, подняла голову и застыла в страхе.

Три чужих мужика пришли ночью. Что им надобно? Какой у них злой умысел, какое готовят недоброе дело?

Она хотела вскрикнуть — язык отнялся, захотела вскочить — ноги онемели.

Мужики увидели ее испуг, и старший заговорил:

— А ты не бойся, не пугайся, красавица. Мы не разбойники-грабители, мы мирные люди, странники перехожие.

Вахрушкина мать не шевельнулась, а мужик говорил:

— Уж мы шли, шли, шли долгою дорогой. Красное солнышко закатилось, взошел месяц двурогий. Наши ноги притомились, наши силы притупились, наши лица запылились. Дай нам водицы умыться, соломки лечь и укрыться. Одну ночь позволь переночевать.

Такой у этого мужика был сердечный голос, певучий, тягучий, будто темный гречишный мед пролился, будто колыбельная песня баюкала. Как было не поверить?

Вахрушкина мать вздохнула, поднялась, поклонилась и сказала:

— Сделайте милость, ночуйте. Места хватит. Все пусто.

И действительно, землянка была совсем пустая. Будто корова ее языком вылизала. Будто осенний ветер ее выдул — вихрем унес и ухват и жернова, и миски и плошки, и куру-несушку вместе с лукошком, и связки лука из-под потолка, и тряпье, и овчины. Совсем было пусто. Лишь в дальнем углу была накидана куча соломы.

— Я вам соломки подстелю — мягко будет, — сказала Вахрушкина мать. — А угостить мне вас нечем. Я и рада бы испечь вам пирогов, да нет у меня ничего. Ни крупинки, ни зернышка. Все давно выскребла. Сама плачу, языком слезы слизываю. Соленые, будто и еда.

Она опять заплакала, а солома в углу зашуршала. Что-то там зашевелилось.

— У нас есть еда, только сварить бы ее надо, — сказал мужик.

— Еда?… — спросила, не поверила, Вахрушкина мать. А из соломы в углу посыпались прутики и былинки, будто что-то изнутри проковыряло круглое отверстие, и оттуда выглянул глаз.

— Ядрейка, доставай запас! — приказал мужик, и второй выступил вперед.

До тех пор, ссутулясь, стоял он за спиной старшего, положив ему, как ласковая лошадь, подбородок на плечо, а теперь он вышел вперед, и стало видно, что он длинный, как жердь, и руки-ноги у него тощие, а щеки припухлые и туловище раздутое, толстое — живот бугром и спина горбом. Молча, изогнувшись, он то одной, то другой рукой стал вытаскивать из-за пазухи сперва большой темный каравай, потом одну за другой десяток репок и молодого гуся со свернутой шеей. Засунув длинную руку себе за шиворот, достал оттуда крепкий и курчавый кочан капусты.

По мере того как он извлекал эти сокровища, раздутая не в меру рубаха все опадала, опадала, скрылся горб, сгладился бугор, и под конец стал Ядрейка тощий-претощий — впрямь жердь.

Тогда, нагнувшись вперед, сложившись вдвое, он обеими руками снял с головы острый колпак, и глянь — колпак был полон грибов: маслят и рыжиков. Но и это было еще не все!

Распустив свои длинные рукава, он потряс ими над столом — оттуда посыпались орехи. И, наконец запустив острый палец в рот, он поковырял там и вдруг вытащил из-за одной щеки яйцо, из-за другой второе.

Тут Вахрушкина мать принялась ахать и охать, и всплескивать руками, и бить себя по бокам, и смеяться. А Ядрейка — совсем непонятно откуда: из воздуха, что ли? — завертел на острие пальца краснощекое яблоко.

Ядрейка обвел всех глазом, подмигнул и положил яблоко на стол. И будто по этому подмигиванию, мановению приподнятой брови солома в углу разлетелась во все стороны, и оттуда вышел парнишка.

Вот он! Глядите на него, глядите во все глаза. Это Вахрушка, Вахромей, Варфоломей! Эта повесть о нем! Он здесь самый главный, хоть оно поначалу и незаметно.

Это парнишка лет восьми, волос белый, глаза круглые, нос уточкой и сопли забыл утереть. Рот щербатый: не хватает двух зубов. А лицо веснушками засижено. Насмотрелись? Так будем продолжать.

— Это мой сыпок, — сказала Вахрушкина мать. — Поклонись, Вахруша.

Вахруша не поклонился. Он стоял и смотрел на полный стол, поднял одну ногу, замер как зачарованный, только белесые ресницы дрожали. И вдруг понял, что вся эта еда ему вовсе не снится, что сейчас дадут ему отведать и хлебушка, и репок, и, может быть, гусятины шматок. Он взвизгнул и пошел на одной ножке вокруг стола скакать, хлопая себя по животу и вскрикивая в восторге. Остановился, еще посмотрел и пошел на руках, болтая ногами в воздухе. Опять остановился и уставился на яблоко.

Третий мужик, молодой и очень красивый, все это время стоял так небрежно и равнодушно, будто его и не было здесь. Теперь он подошел к старшему и что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнул головой и пробормотал:

— Отойди, Алешка. Я и сам без тебя заметил.

Вахрушкина мать сняла с полки чудом уцелевший единственный горшок и наполнила его водой до того уровня, где снаружи шел волнистый узор.

— А горшок-то у тебя дедовский. Быть такому горшку всегда полному, хлебать из него досыта, не знать бы ни нужды, ни горюшка, — ласково проговорил старший мужик.

— Нужды я нахлебалась досыта, — ответила мать Вахрушки и принялась ощипывать гуся. — А горя я испила через край.

— С нами счастья откушаешь, — неожиданно сказал Ядрейка. Голос у него был высокий и дробный, будто овца проблеяла. И внезапно вытащил из-за онучей нож острый. В свете лучины нож сверкнул красными огнями.

Вахрушкина мать замерла, ладонь разжалась, и гусиный пух вылетел и закружился над столом.

Тут Вахрушка подскочил, бросился на Ядрейку, боднул головой в живот, замолотил кулаками, подпрыгнул повыше, норовя добраться до лица, ударить побольней. А Ядрейка-то длиннющий, а Вахрушка-то маленький — сам с пальчик, голова с ноготок. Однако вцепился Ядрейке в рубаху на груди, царапается, кусается, кричит.

— Не трожь, не трожь!

— Да кого я трогаю? — тоже закричал Ядрейка, тщетно пытаясь отцепить его от себя. — С чего ты дерешься? Я же только хотел капусту покрошить.

Глава вторая НОЧЬ

— Пришли прузи, и хрусты,[1] и гусеницы, — подперев рукой щеку, нараспев говорила мать Вахрушки. — И гусеницы источили капусту в огородах, стала она вся сквозная, как соты пчелиные, пальцем бы можно кочан проткнуть — ни одного листка не осталось целого. А хрусты накинулись на кусты и деревья, и, хоть до осени было далеко, стали деревья голые, и все веточки на них дрожат и хрустят, будто хворост иссохший. А прузи по небу летели черными тучами грозовыми, солнце застили, и стала ночь. По земле ползли, рекой катились, морем необозримым затопили поля и луга. Ох, горюшко, страшно было это видеть, ужасно смотреть. Где вчера все было зелено и золото, в одни сутки стало черно. Ни травы, ни проса. Все пожрали проклятые прузи…

Три мужика сидели, опустив головы, свесив руки меж колеи, слушали.

— Остались мы ни с чем, — говорила Вахрушкина мать. — Ни курам зерна, ни козе травки, ни людям хлеба. А впереди осень, и зима, и весна. Как жить?

Думали мы, думали, ночи не спали. Порешил мой хозяин: чем без дела голодом сидеть, пойти искать заработка. «У тебя коза, у тебя куры. Козу сменяешь на репу и просо. Как-нибудь до весны проживете. Я весной вернусь, принесу, что заработаю, опять всем обзаведемся». Он ушел, а у меня в ту же ночь злые люди клеть взломали и козу с курами увели. И теперь мы все, что в доме было, продали и проели и до весны нам никак не дожить.

Мужики сидели, опустив головы, думали. Старший расчесал пальцами бороду, сказал:

— Утро вечера мудреней. Постели нам, а завтра пораньше разбуди. Там что-нибудь и надумаем.

Все легли, и так как они были очень сыты, то сейчас же заснули. Только старший мужик хоть и прикрыл глаза веками, а не спал.

Как все стихли, он стал размышлять и прикидывать, что случится наверное, а что, может быть, будет, а может быть, нет, а чего никак не будет. И что всем хорошо, что одним хорошо, а другим плохо, а что всем совсем ни к чему.

Вы небось думаете: чего же он не спит, раз уж так сильно устал за день? Чего он не зароется поглубже в солому, не взобьет ее под головой, не прикроется потеплей, не успокоится, как все люди?

А тому было три причины.

Первая была та, что не раз случалось ему видеть опустошенные саранчой поля и видывал он людей, умиравших с голоду.

Вторая была причина, что, как остановились они недавно повыше Чернигова, в городке Блестовите, стал молодой мужик Алешка сумрачный и рассеянный, на вопросы отвечал грубо, дело делал нехотя, что ни шаг ступал, все оглядывался. От него теперь всего можно ждать. Как бы не подвел?

А третья была причина, что увидел он себя мысленно пареньком по девятому году, одним сынком у отца с матерью, желанным и балованным Еванушкой, Евашенькой. Как, не спросясь, ушел он ясным утром по грибы, и таково было хорошо в лесу.

Книгу Ольга Гурьян Край Половецкого поля скачать бесплатно,

Другие произведения авторов/автора



Набег
Край Половецкого поля
Набег
Обида маленькой Э
Один Рё и два Бу
Top-10
авторов книг
А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я