Мы, актеры, хвалим добро, злодейство казним, различая, что славно, что скверно.

Мы скажем о мире, споем о разрухе, укажем, где счастье и где разрушенье.

Надпись на фронтоне китайского театра.

Часть первая

ПЫЛИНКИ НЕСУТСЯ ПО ВЕТРУ

Глава первая

КАК МАЛЕНЬКАЯ Э КУПИЛА СЧАСТЬЕ

По нашему летосчислению в 1282 году, жили в великолепном городе Ханбалыке молодая вышивальщица Сюй Сань со своей дочкой, Маленькой Э.

Этот город Ханбалык, столица китайской империи, был так целик и прекрасен, что равного ему не было во всем мире. С четырех сторон он был окружен высокой земляной стеной, и с каждой стороны стены было в ней по трое ворот, а всего двенадцать. Над каждыми воротами стояло на стене по дворцу с многоэтажными изогнутыми крышами, и на углах стен тоже стояли угловые дворцы. В каждом из них жило по тысяче солдат, чтобы охранять этот знаменитый город.

Те путники, которые подъезжали к нему с запада, видели издали выше стен и дворцов огромный плоский золотой зонт, венчавший белую башню Монастыря Мудрости. Эта башня была похожа на огромную бутыль, и ее горлышко сверху донизу обвивала жемчужная нить. Вся она была покрыта золотыми изображениями, и второй такой не было на свете.

Те, кто подъезжал к Ханбалыку с востока, видели высоко над стеной восьмиугольную башню, где персидские и византийские звездочеты следили за движением созвездий по бронзовым инструментам, украшенным изображениями драконов.

По самой середине города за беломраморной стеной стоял дворец императора. Было там множество зданий, и все крыши крыты золотой черепицей. Над дворцом был насыпан искусственный холм, который был виден со всех концов города. Этот холм был весь зеленый и от множества деревьев, и оттого, что земля была окрашена в зеленый цвет. Венчал этот холм зеленый дворец, крытый зеленой черепицей.

Неподалеку от дворца были в этом городе две прекрасные башни. На колокольной башне каждый вечер колокол ударял трижды, и тогда все огни в городе гасли. В барабанной башне огромный барабан всю ночь отбивал часы, и в тишине этот бой разносился подобно небесному грому.

И еще множество было там дворцов, и башен, и монастырей, и их крыши — красные, голубые, зеленые и желтые — сверкали над деревьями бесчисленных садов, будто стаи жар-птиц качались на зеленых ветвях.

Но были в этом городе переулки и тупики такие узкие, что двое прохожих не могли в них разойтись. Тот, кто попроще, жался к стенке, чтобы дать пройти тому, кто поважней. А тот, кому уступали дорогу, поспешно проходил, обеими руками подбирая полы своего халата.

В этих переулках теснились десятки тысяч домиков, таких маленьких, что, как вода из переполненной чашки, выплескивались их жители на улицу. На улице люди торговали, ели и брились. На улицу выливали нечистоты и выставляли горшки с цветами, которым не хватило места в доме. Среди цветов и нечистот ползали дети, брели слепые и прокаженные, и били в маленькие гонги, звенели колокольчиками, тарахтели трещотками продавцы сластей и торговцы углем.

В таком переулке, а назывался этот переулок «Дно горшка», жили вышивальщица Сюй Сань и ее дочка, Маленькая Э.

Сюй Сань овдовела рано и жила скромно и строго. Без дела на улицу не выходила, с соседями без нужды не встречалась, не имела привычки, стоя на пороге, судачить с прохожими. С раннего утра и до третьего удара колокола сидела она за большими пяльцами и вышивала шелками и золотом по тяжелому атласу. Она знала много дивных узоров и сама могла составлять их. Она умела вышить и драконов, круглых, стоящих и ползущих, и неподвижную воду, которую изображают косыми полосами всех цветов, и завитки волн. Случалось ей вышивать и пару пестрых уток среди лотосов, и цветы пионов, и аиста с веткой сосны, и разноцветных летучих мышей, которые приносят счастье.

Сидя на полу, рядом с пяльцами матери, Маленькая Э натягивала на ложку кусочек ткани и старательно вышивала то голубую мышку, то розового краба, то цветок сливы или пару травинок. Таким образом обрезки ниток не пропадали и Маленькая Э училась ремеслу, а ее пышивки шли на украшение детских туфель. Сама же она круглый год бегала босиком.

В назначенный срок приходила посланная купцом старуха, забирала готовые вышивки, платила Сюй Сань за работу и опять уходила, оставив ткань и нити для выполнения нового заказа.

Однажды, а было это под Новый год, Сюй Сань дала Маленькой Э немного денег и послала ее за покупками.

Сперва Маленькая Э побежала за новогодними пожеланиями, которые следует наклеить на входные двери, чтобы год был счастливым. На углу переулка сидел за столом старый ученый в рваном ватном халате. Он то и дело дул на пальцы, чтобы согреть их дыханием. Со стола свисало множество полосок красной бумаги. На верхней было написано:

ОТКРЫТ РЫНОК ВЕЛИКОГО СЧАСТЬЯ

Маленькая Э, конечно, не могла прочесть этих слов, но она поняла, что это и есть то, что ей нужно.

— Прошу вас, господин, продайте мне самое коротенькое счастье, — попросила она.

— Зачем тебе коротенькое, девочка? — ответил старик. — Купи лучше счастье, которого хватит на десять тысяч лет. Смотри, Какие прекрасные новогодние стихи:

Зазеленеет трава, распустится цвет абрикоса,

Снова настанет весна, счастье войдет в твою дверь.

— Нет, — сказала Маленькая Э. — Прошу вас, продайте мне самое что только есть дешевое!

Старик перебрал все пожелания, но все были чересчур драгоценны. Тогда он раздул жаровенку, на которой стояла мисочка с разведенной тушью, покрывшейся корочкой льда. Он, кряхтя, нагнулся, долго шарил под столом и достал два обрезка красной бумаги, немного помятой и чуть запачканной. На каждом обрезке он написал по одному знаку «Фу» — счастье. Пока он возился, Маленькая Э приплясывала от нетерпения и холода и, поскорей расплатившись с ним, побежала к продавцу сластями.

Этот был худ и с таким кислым выражением лица, что видно было — он только торговал сладким, но никогда сам его не пробовал. На прилавке у него лежали прекрасные лакомства, украшенные семенами и орехами, со сладкой начинкой из тертых черных бобов, одни в виде уточек, другие в виде дынь или рыбок. Но Маленькая Э купила самые простые кирпичики из темной муки и поспешила домой.

Сюй Сань раздела ее, уложила в постель, укутала одеялом и сказала:

— Как говорится: «Люди смеются над дырками, а над заплатами не смеются». Починю к празднику твой халатик.

Маленькая Э пошевелила пальцами ног, прислушалась, как они оттаивают и согреваются, и спросила сонным голосом:

— Когда мы будем угощать кухонного бога?

— Завтра, — ответила Сюй Сань, прилежно нашивая заплаты на холщовый халатик. — Завтра кухонный бог отправится в свою ежегодную поездку на небо. Там он доложит небесному владыке, как мы с тобой жили весь год. А если рот у него будет набит сластями, ему придется помолчать. Не придется ему тогда позлословить. Боги вроде чиновников — только и требуют подарки.

— Покажи мне халатик! — попросила Маленькая Э. — Какие красивые эти разноцветные заплатки. Можно подумать, что это рыбки плывут по волнам, звезды усеяли небо и цветы расцвели на кустах. Правда, похоже?

Сюй Сань на это не ответила и тоже легла спать.

Всю ночь сладкие кирпичики, уложенные пирамидкой на блюдечке, простояли перед изображением кухонного бога. На утро Сюй Сань сняла картинку со стены и сожгла ее в печке. Вместе с дымом кухонный бог отправился на небо. Сюй Сань и Маленькая Э в чистых халатах сидели и ели сладкое тесто. А вечером они смотрели, как на улице с треском разрываются шутихи, выбрасываются вверх фонтаны огненных брызг.

Глава вторая

КАК БЫЛ УБИТ ЗЛОДЕЙ А-ХА-МА

Китайский император Кубилай вовсе не был китайцем, а был он монгол из далеких северных степей. Он завоевал Китай хитростью и силой, после кровопролитной войны, которая длилась пятьдесят лет. И, будучи сам чужеземцем, он не доверял китайцам, а окружил себя людьми из иных стран и отдал им Китай в управление. Эти люди заботились лишь о том, как бы самим разбогатеть свыше меры, а на китайцев смотрели, как на рабов. Но хуже всех прочих иноземцев был любимец Кубилая, его первый министр, тюрк Ахмед, которого китайцы звали А-ха-ма.

Этот А-ха-ма всем распоряжался по своему усмотрению и всем управлял по своему желанию. А император ни во что не вмешивался, пил, пировал и охотился и, что бы ему ни сказал А-ха-ма, на все отвечал:

— Делай как знаешь!

В это время жил в Ханбалыке некто Чжан И, из числа офицеров, охранявших дворец. А-ха-ма похитил у него жену, мать и дочь, и несчастный Чжан И поклялся уничтожить чудовище, которое пожирало страну и притесняло народ. В этом намерении он открылся своему лругу Ван Чжу.

Этот Ван Чжу, человек огромного роста и силы, отковал богатырскую медную палицу и поклялся ею раздробить злодея. Вскоре к этим двум примкнул третий, и четвертый, и десятый, и сотый, и уже множество людей вступили в заговор и лишь ждали подходящего времени, чтобы привести свой замысел в исполнение.

Каждый год в середине третьего месяца император с наследником и со всем двором отправлялся на север за двенадцать дней пути в свой прекрасный летний дворец в Шанду. В Ханбалыке оставался А-ха-ма полновластным хозяином столицы. Жил он в своем собственном великолепном дворце, и столько там было стражи и свиты, что проникнуть туда было невозможно. Заговорщики поняли, что, если они хотят убить зверя, следует его сперва выманить из логова.