Конкистадор в стране снов
1.
Ликвидацию я наметил на три часа утра. Наш лайнер находился милях в сорока к западу от Киклад - живописного средиземноморского захолустья. Профессионалов, которые могли бы заподозрить неладное, в зоне досягаемости не было. Судовой врач, обаятельный бонвиван с испанской бородкой, известный всему кораблю как прекрасный специалист в области желудочных расстройств и почечных колик, мог безошибочно диагностировать разве что абстинентный синдром. К тому же любой медик вам подтвердит, что сердечный приступ в предрассветные часы - вещь довольно обычная. Конечно, рано или поздно полицейские эксперты доберутся до трупа, но к тому времени будет уже поздно. Метацианид, как и многие другие синтетические псевдопептиды, бесследно растворяется в организме в течение суток.
Мы с моим клиентом сидели в "Тропикане", закрывавшейся в семь утра и потому особенно популярной среди корабельной публики. Наша случайная встреча была, разумеется, хорошо подготовлена: изучив привычки клиента, я зарезервировал здесь столик заранее, а потом дождался его появления в битком набитом баре и приветственно помахал ему рукой.
Мы были знакомы - в круизе все немного знакомы. Пару раз пили вместе в барах, однажды курили ночью на палубе, наблюдая, как наливается электрическим светом тяжелый шар луны в темно-фиолетовом небе. Тогда я едва справился с искушением ударить клиента в основание черепа и отправить в последний полет к дробящейся на маслянистых средиземноморских волнах луне. Хотя экспромты в нашей профессии иногда приносят успех, я остаюсь сторонником хорошо продуманных и безукоризненно выполненных комбинаций с двойной подстраховкой. Возможно, именно поэтому я до сих пор жив, а все мои клиенты - наоборот.
- Шумновато здесь сегодня, правда? - спросил я, глядя, как он сворачивает пробку с бутылки "Remy Martin", судя по этикетке - десятилетней выдержки.
- Не только здесь, - сказал он и плеснул в шарообразный бокал темно-коричневой жидкости. - В "Калипсо", в "Бульдоге", в "Амазонках" - абсолютно во всех приличных заведениях битком. Удачно, что вы сегодня один. Или я ошибаюсь?
- В точку, - ответил я. - Один как перст. Пью виски. А вы, я вижу, настроились на коньяк.
Он кивнул.
- Прекрасный напиток. Позволяет отпустить сознание в свободный полет и в то же время не дает телу забыть о его бренных обязанностях.
- Слушайте, вы, часом, не менеджер по рекламе?
- Я историк, - он нахмурился. - Кажется, я об этом уже упоминал.
Упоминал, естественно. Но вскользь, так что случайному знакомому помнить об этом вовсе необязательно.
- Ах, да, - сказал я. - Конечно. Что-то такое, - я неопределенно покрутил пальцами в воздухе, - то ли индейцы, то ли индусы...
- Индейцы, мой друг, индейцы. Южная Америка, период Конкисты - знаете, было такое время, когда из-за моря вдруг явилась толпа фанатиков-христиан с аркебузами и стала устанавливать в Новом Свете новый порядок... Соборы вместо капищ, генерал-губернаторства вместо туземных империй, добрая паства Папы Римского вместо дикарей-язычников... Правда, под шумок уничтожили несколько миллионов местных жителей, но это так, издержки...
Я повертел в руках пустой бокал и глубокомысленно заметил:
- Бремя белого человека.
- Бремя глупого человека! Встретиться с неведомым и растоптать его - вот способ, которым европейцы познают мир. Упрощая его при этом до уровня детского конструктора. А те, кто стремится убежать от невыносимой ясности плоского мира, ищут спасения в алкоголе, психоделиках - в чем угодно, только бы увидеть скрытые его грани - пусть даже краем глаза.
- Сквозь наполненный стакан, - сказал я, поднимая свой бокал на уровень глаз. - Кстати, пора бы мне его наполнить.
- Правильное решение, - одобрил клиент. - И кстати, дружище, раз уж вы все равно туда собрались, не сочтите за труд попросить у бармена лимон. Я как-то запамятовал, а к коньяку он очень хорош.
Что ж, лимон так лимон, в конце концов, приговоренные к смерти имеют право на последнее желание - трубку доброго табаку да стаканчик виски.
Я никогда не задаюсь вопросом, за что приговорен тот или иной клиент. Во-первых, во многом знании многие печали. А во-вторых, никто не будет заказывать клиентов нашей конторе просто так, ради интереса. Услуги конторы стоят дорого, да и найти нас непросто.
Помимо виски я купил в баре коробочку с мятными драже. Хотя я терпеть не могу мяту, в течение ближайшего часа мне предстояло регулярно и довольно демонстративно кидать их в рот.
Я вернулся к столику с тарелочкой тонко нарезанного лимона и очередной порцией "Гленливета". Клиент задумчиво раскуривал трубку. Меня опять кольнуло неясное беспокойство - мысли он читает, что ли?
- Так на чем мы остановились? - спросил я, чтобы прогнать это наваждение. - Алкоголь как средство выбраться за пределы реальности?
- Нет, - сказал он решительно. - Алкоголь никуда не помогает выбраться. Но он отключает рацио, снимает с наших глаз шоры, не позволяющие даже присмотреться к необычному...
- Вы хотите сказать, что с помощью вот этого, - я пощелкал ногтем по стакану, - мы с вами, если как следует надеремся, сможем заглянуть за ширму?
Он засмеялся.
- Вот-вот, улавливаете мысль! Заберемся, так сказать, под покрывало к старушке Исиде... Вы что-нибудь слышали о толоахи?
- Ничего не слышал. Что это?
- Это божественное растение сна у мексиканских индейцев. А знакомы ли вам такие названия, как тео-нанакатль, айяхуаска, пейотль?
- Только пейотль. Кажется, кактус, из которого получают наркотик. Так ведь?
- Ну да. Вообще-то всеми этими растениями индейцы пользовались для вхождения в транс во время магических церемоний. В состоянии транса они совершали невозможные, невероятные вещи - перепрыгивали через огромные пропасти, превращались в зверей и птиц, перемещали свое восприятие - возможно, то, что оккультисты называют астральным телом - на многие сотни миль. Тому есть очень серьезные свидетельства...
Он замолчал, попыхивая трубочкой.
- Возьмите ЛСД, - сказал я, воспользовавшись паузой. - По-моему, его можно достать даже у стюардов... Оближите марочку и отправляйте ваше астральное тело хоть в Шамбалу. Увы, старина, в наш развращенный век такие путешествия недоступны разве что малым детям. Боюсь, вы романтизируете своих индейцев.
Клиент сделал мягкий жест правой рукой, будто отгоняя дым от своего лица.
- Я не о том веду речь... Индейцам были прекрасно знакомы и другие наркотики, более привычные для нас. Тот же эритроксилон кока - сейчас на нем держится добрая треть мировой наркоторговли, а начали культивировать его еще до инков... При всем том существует довольно ограниченный круг галлюциногенов растительного происхождения, обладающих весьма своеобразным влиянием на человеческую психику. Я бы сказал, что эти вещества обостряют восприятие тех рецепторов в коре головного мозга, которые помогают человеку нащупывать двери в иную реальность. Кстати, применение галлюциногенов - не единственный способ... Древние майя на протяжении веков уродовали черепа детям своей элиты - будущим вождям и жрецам. Им зажимали голову двумя деревянными дощечками, туго обматывали веревкой и оставляли так на год, а то и на два. Многие дети не выдерживали этой процедуры и умирали в страшных мучениях. Зато оставшиеся в живых приобретали некоторые сверхъестественные способности, потому что подобная трансформация головы ведет к стимулированию работы шишковидной железы. А священные растения помогали этим искусственно выращенным экстрасенсам в постижении истинной природы мира...
Я украдкой посмотрел на часы. Половина второго, а клиент все еще трезв, хоть и не в меру разговорчив. Коньяку в его бутылке меньше тоже не становилось.
- Представьте себе, - продолжал он между тем, словно забыв, зачем люди приходят в "Тропикану", - целую культуру, существующую между двумя мирами - огромный континент с блестящими цивилизациями, абсолютно чуждыми для нас именно из-за разницы координат во времени и пространстве...
- Насколько я понимаю, все они безвозвратно погибли, - сказал я для того, чтобы поддержать разговор.
Он мрачно кивнул.
- К сожалению. Мы имеем дело только с осколками древней культуры. Но для неподготовленного человека даже близкое знакомство с тайным знанием грозит серьезнейшими потрясениями.
Повисла пауза. Я вопросительно взглянул на клиента, ожидая продолжения. Он медлил, словно бы решая, рассказывать ли дальше или же перевести разговор на другие рельсы. Потом внезапно спросил:
- Нервы у вас крепкие?
- Не жалуюсь, - сказал я и не соврал.
Он медленно закатал рукав. Потом второй. Меня передернуло.
Загорелые мускулистые предплечья полосовали страшные рваные шрамы. Рубцы, толстые и белые, словно забравшиеся под кожу черви, ползли от локтей к запястьям.
- Это - плата за попытку вторгнуться в закрытые для простого смертного области, за дерзость человека, осмелившегося вступить на Путь Богов... Впрочем, история длинная, и я не уверен, что вы действительно хотите ее выслушать.
Я отхлебнул виски. Похоже, коньяк начал оказывать свое действие. Еще сто - сто пятьдесят грамм, до окончательного притупления вкусовых пупырышков, и можно приступать к ликвидации.
- Если история интересная, то я ваш, - сказал я. - Черт знает, как скучно в этих круизах. Только не обижайтесь, если я буду время от времени наведываться к стойке, ладно?
Клиент усмехнулся и подлил себе еще коньяку. Видно было, что он действительно настроился на длинную историю.
- Двадцать два года назад, - начал он, когда я, расположившись поудобнее, отсалютовал ему бокалом, - просматривая в архивах Севильи старые хроники эпохи Конкисты, я наткнулся на один документ...
2.
В 1649 году ученый иезуит Фернандо Монтесинос отправил своему духовнику Игнатию Монте
