Книги в электронном варианте скачать бесплатно. Новинки

Скачать бесплатно книги в библиотеке booksss.org

расширенный список авторов: А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
A B C D E F G H I j K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Главная
Бизнес
Интернет
Юмор
Психология
Разное
Как читать скачанную книгу?

Весна незнаемая. Книга 2: Перекресток зимы и лета

Автор(ы):Елизавета Дворецкая

Аннотация книги


Громобой, сын Перуна, странствует по земному и Надвечному мирам в поисках похищенной весны. С ее пропажей разорвался годовой круг, и бесконечная зима угрожает гибелью всему человечеству.

Тем временем где-то далеко уже спит новая, незнаемая весна, но пробудиться она сможет только после битвы сыновей Перуна и Велеса. А те уже давно ищут друг друга, разными путями приближаясь к перекрестку зимы и лета. Именно там должна произойти схватка, которая наконец восстановит разрушенный мировой порядок.



Скачать книгу 'Весна незнаемая. Книга 2: Перекресток зимы и лета' Елизавета Дворецкая

Скачивание книги недоступно!!!




Читать первые страницы книги

Елизавета Дворецкая

Перекресток зимы и лета

Глава 1

Громобой стоял, опустив к ноге тяжелый меч, и смотрел прямо перед собой. Взгляд упирался в толстую, в крупных трещинах, кору старого дуба, утопавшего в снегу. В памяти бродили отголоски громовых раскатов, снова и снова отражаясь от чего-то в голове, кожа еще помнила палящее дыхание пламени, а рукам и плечам было тяжело, как после какой-то неподъемно-трудной работы. И больше он ничего не помнил, как будто пришел сюда во сне и вот только сейчас проснулся.

С трудом оторвав конец клинка от снега, Громобой приподнял меч. На клинке блестела темно-синяя окалина, похожая на кайму молний в темной туче. От меча веяло жаром. Но ни следов крови на лезвии, ни кого-нибудь похожего на врага вокруг. Громобой убрал меч в ножны и потер лоб ладонью. Как-то же он попал сюда! Зачем-то же он пришел на этот пустой, засыпанный и задушенный снегом берег, к этому дубу, для чего-то же он достал меч, на кого-то им замахивался! И, видимо, ударил, и не зря – раз больше никого и ничего здесь нет. В мышцах еще жило воспоминание о каком-то усилии, но в голове была пустота.

И прежде с ним бывало, что он слишком расходился в обрядовых поединках Перунова дня[1] или в битвах у «Ледяных гор», зимой сооружаемых у оврагов за вымолом, а потом себя не помнил и только дивился, сколько рук и ног невезучих соперников сумел сгоряча повредить. «Кого возьмет за руку – у того рука вон, кого возьмет за ногу – у того нога вон, а возьмет голову – так крутит, ровно пуговицу…» Кто смеялся, кто причитал, а ему было стыдно. «Медведь рыжий…» Воспоминания о чем-то, когда-то очень близком, как собственная кожа, а сейчас ушедшем за горы и леса, стучались в сознание и мешали сосредоточиться. Нет, эти поединки и пляски, это копошение пестрой людской толпы, смех и голоса девушек – это не то, сейчас не это нужно. Сейчас надо вспомнить, как он сюда попал и что тут делал. Где-то рядом мерещилась черная пропасть. Его сила ушла туда, в пропасть, и что-то там сделала, но это дело было настолько ему чуждо, что разум в эту пропасть заглянуть не мог. Громобой испытывал странное, непривычное беспокойство, точно какая-то часть его самого ему не принадлежала. Как будто рука или нога осталась за чужими запертыми воротами, во власти каких-то неведомых сил, хотя сам он продолжает ее ощущать как живую и свою… Бред собачий!

А на берегу не было никого, кто мог бы ему хоть что-то разъяснить. Ветер равнодушно посвистывал в ветвях, мертвенно качались тонкие желтые стебельки, торчавшие кое-где из толщи сугробов. Весь берег, как облаком, был покрыт одиночеством; безжизненность, пустота вырастали из снегов и наполняли воздух. Как будто на всем свете нет других людей, кроме него.

Оглядевшись еще раз, Громобой заметил на снегу следы. Следы были маленькие и странно неглубокие: там, где сам Громобой проваливался по колено, эти следочки погружались не глубже толщины ладони. Они тянулись вдоль берега, откуда-то издалека к дубу, рядом со следами самого Громобоя, и возле дуба кончались. Кое-где они были перекрыты следами Громобоя: значит, они пришли вместе, притом он шел позади. И видел его… ее… Следы были похожи, скорее, на женские. Но кто она была? И где она?

В голове гудело, как после сильного удара, и даже эти не слишком сложные рассуждения дались нелегко. Громобой снова вытер лоб. Волосы оказались мокрыми от пота, хотя вокруг было скорее холодно, чем жарко. Вспомнить ничего не удавалось: он видел следы на берегу, но никаких воспоминаний вид их не вызывал. Пусто, как снежное поле!

– Здравствуй, сынок! – произнес рядом спокойный женский голос.

Вздрогнув от неожиданности, Громобой обернулся и увидел женщину, выходящую из-за того же дуба. Ее не было за деревом, пока он стоял на месте и думал; она не могла ниоткуда подойти: с высокого мыска вся местность вокруг довольно хорошо просматривалась. Она выскользнула из какой-то неприметной щели, что вела в этот пустой и зимний мир из другого… совсем другого…

Вид ее показался смутно знакомым: средних лет, высокая, худощавая, большеглазая, с тонкими, строго сжатыми губами, с которых никогда не слетит лишнее слово. Одетая в простую, грубоватую одежду, с темным повоем[2] на голове, какие носят матери родов, она казалась одной из тысяч таких же женщин и в то же время первой среди всех, единственной и самой главной. Под строгим взглядом ее серых глаз, при виде суровых черт ее смуглого лица Громобою стало неуютно: как будто он, здоровый и сильный, превратился в мальчика перед лицом строгой матери.

– Снова довелось свидеться! – продолжала женщина, и Громобой, опомнившись, поклонился. – А теперь ты что же: по своей воле или поневоле пришел?

Женщина слегка склонила набок голову и глядела на него испытывающе, точно от его ответа многое зависело. И Громобой вспомнил, что уже однажды отвечал ей на этот вопрос. Вспомнилась темная избушка, в которой ему было тесно и где он почти доставал головой до кровли, вспомнилась дверь, через которую незнамо куда и выйдешь – то ли в прошедший век, то ли на Калинов мост, то ли к себе восвояси. И мелькнуло первое робкое воспоминание: в той избушке рядом с ним стоял кто-то – кто-то маленький, непоседливый, легкий, слабый, как облачко тумана, но он, Громобой, почему-то был сильно привязан к этому существу, не мыслил себя без него… Но оно теперь потерялось… Оставило немые следы на снегу и пропало…

– Да… поневоле не ходим! – Громобой ухмыльнулся, радуясь, что вспомнил-таки нужные слова и снова «повернул избушку»: женщина улыбнулась, лицо ее стало мягче и приветливее, как будто по этим словам она узнала его и решила, что с ним стоит разговаривать. – Здравствуй, матушка! – Громобой еще раз поклонился. В голове с каждым мгновением яснело, он теперь помнил почти все, что привело его к этому дубу, кроме одного. – В добрый час я тебя встретил. Помоги еще раз! Наставь на ум!

– Не помнишь? – понимающе спросила Мудрава.

Громобой мотнул головой. Он уже догадался, что в потере памяти нет его вины и что иначе и быть не могло. Он помнил всю дорогу от Прямичева и Убор, не помнил только, зачем пришел из Убора к этому дубу. Как видно, здесь он повстречался с чем-то таким, против чего его память и разум были слабоваты.

– Так и есть! – Мудрава кивнула. – Унесло ее от тебя – знать, пути разошлись, вместе вам быть не время.

– Кто? – нетерпеливо воскликнул Громобой, но Мудрава продолжала, как будто не слыша:

– И то верно: где же бывало, чтобы среди зимы лето с весной рука об руку ходило! Да оно и хорошо: раз унесло ее от тебя, стало быть, дух ее пробудился. Вошла в нее Весна, потому ворота и увели ее. А так хоть и не вертится годовое колесо, а уже скрипит – еще толканешь, гляди, и пойдет. Только вот искать ее тебе долго придется. Далеко она теперь: за лесами дремучими, за горами толкучими, за котлами кипучими, за огнями палючими. Завладел ею Велес…[3]

– Стой! – Громобой шагнул к Мудраве. Она замолчала, пристально глядя на него, словно проверяла, что пробудили в его душе ее слова. – Стой, мать! – повторил он, хмурясь от усилия вспомнить.

Он хотел непременно вспомнить сам, но образ не давался. Маленькое туманное облачко реяло совсем близко, обдавало тонким теплым запахом каких-то цветов, что ли, но ни лица, ни имени… Оно почти касалось его, оно звало, толкало, теребило, мучило сознанием чего-то важного, потерянного…

– Велес… – Громобой с мучительным усилием пытался схватить что-то, что носилось возле самого порога сознания. – Не Велес, а… сын его! Огнеяр! Да? – Он требовательно глянул на Мудраву. – Я к нему шел, потому как сказали, что он Лелю[4] у себя заточил, и оттого весна не идет… Вела сказала… – Громобой смутно помнил, откуда все это взял, но в самом знании был уверен. – Я же его искал! Она… Кто – она?

– Весна-Красна! – Мудрава вздохнула. – Слушай, сынок. И я не знала – теперь знаю. Лелю заточил не Велес и не сын его, а Светловой, сын князя речевинского. Он и Чашу Судеб разбил, и тем Чашу Годового Круга разрушил. Теперь Леля в священной Ладиной роще над Сварожцем живет и выйти оттуда не может. Огонь Небесный рощу кольцом окружает, не пускает ее на волю, а мать ее – к ней. Иди туда. Эта роща – твоя дорога к Ледяным горам, к новой Леле. Через рощу ты пройдешь и ее на волю выведешь, всему белу свету весну дашь.

– Но как же… – Громобой хмурился от умственного усилия, но никак не мог разобраться с этими двумя богинями Лелями, одна из которых давным-давно была заключена в священной роще где-то над Сварожцем, леший знает где, а вторая все это время была вроде бы рядом с ним и исчезла только сейчас, оставив эти вот следы на снегу. – Она же была со мной!

– Она и не она. – Мудрава склонила голову набок. – Не может так быть, чтобы весны не было. Нельзя родник засыпать – не в одном месте, так в другом он себе путь промоет. Как только одна Леля была в плен заключена, так белу свету другая понадобилась. А как понадобилась – так и народилась. И дух Весны в нее стал собираться, все больше и больше, капля за каплей. Так и пошло: одна весна – плененная, бессильная – в кольцо замкнута, а другая, новая, по белу свету ходит, никому не ведомая, никем не знаемая, но с каждым часом все сильнее и сильнее становится. Эта Весна с тобой и была. Люди ее не знали, боги не знали, и сама себя она не знала. Сама себя она узнает, когда все свои дороги пройдет, трое сапог железных стопчет, трое посохов железных изотрет… Только тогда она полную силу обретет. А до того далеко еще. Тогда и люди ее узнают, и боги узнают. Когда найдешь ты ее, когда у Велеса отобьешь, – тогда Перун[5] с Ладой[6] повстречается и золотые копья Зимерзлу[7] прочь погонят. Тогда…

Мудрава вдруг умолкла, не договорив, будто спохватилась, что сказала слишком много. Да уж! Громобою казалось, что он стоит под сплошным потоком молний и града: все гремит, блестит, бьет. Каждое слово – как молния: оглушает, а не ухватишь ничег

Книгу Елизавета Дворецкая Весна незнаемая. Книга 2: Перекресток зимы и лета скачать бесплатно,

Другие произведения авторов/автора



Спящее золото (Корабль во фьорде - 2)
Стоячие камни (Корабль во фьорде - 1)
Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых
Щит побережья, кн. 1: Восточный Ворон
Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых
Спящее золото, кн. 1: Сокровища Севера
Весна незнаемая, кн. 1: Зимний зверь
Спящее золото, кн. 2: Стражи Медного леса
Ясень и яблоня, кн. 1: Ярость ночи
Стоячие камни, кн. 2: Дракон судьбы
Корни гор, кн. 2: Битва чудовищ
Перстень альвов, кн. 1: Кубок в источнике
Утренний всадник, кн. 2: Чаша Судеб
Стоячие камни, кн. 1: Квиттинская ведьма
Ночь богов, кн. 1: Гроза над полем
Ясень и яблоня, кн. 2: Чёрный камень Эрхины
Утренний всадник, кн. 2: Чаша Судеб
Дракон восточного моря, кн. 3. Каменный Трон
Ведьмина звезда, кн. 2: Дракон Памяти
Лань в чаще, кн. 2: Дракон Битвы
Ведьмина звезда, кн. 1: Последний из Лейрингов
Щит побережья, кн. 2: Блуждающий огонь
Утренний всадник, кн. 1: Янтарные глаза леса
Перстень альвов, кн. 2: Пробуждение валькирии
Дракон восточного моря, кн. 1. Волк в ночи
Ночь богов, кн. 1: Гроза над полем
Ночь богов, кн. 1: Гроза над полем
Корни гор, кн.1: Железная голова
Лань в чаще, кн. 2: Дракон Битвы
Ночь богов, кн. 1: Гроза над полем
Лань в чаще, кн. 1: Оружие скальда
Дракон восточного моря, кн. 2. Крепость Теней
Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых
Ясень и яблоня, кн. 1: Ярость ночи
Спящее золото, кн. 1: Сокровища Севера
Огненный волк
Щит побережья, кн. 2: Блуждающий огонь
Как огонь от огня
Огненный волк. Книга 2: Князь волков
Червонная Русь
Лань в чаще. Книга 1: Оружие Скальда
Лес на той стороне. Книга 2: Зеркало и чаша
Щит побережья. Книга 1: Восточный Ворон
Корни гор, кн. 2: Битва чудовищ
Щит побережья, кн. 2: Блуждающий огонь
Огненный волк, кн. 1: Чуроборский оборотень
Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых
Спящее золото, кн. 2: Стражи Медного леса
Лань в чаще, кн. 2: Дракон Битвы
Стоячие камни, кн. 1: Квиттинская ведьма
Стоячие камни, кн. 2: Дракон судьбы
Корни гор, кн.1: Железная голова
Лес на той стороне, кн. 1: Золотой сокол
Ночь богов, кн. 1: Гроза над полем
Ясень и яблоня, кн. 2: Чёрный камень Эрхины
Утренний всадник, кн. 1: Янтарные глаза леса
Спящее золото, кн. 1: Сокровища Севера
Ведьмина звезда, кн. 2: Дракон Памяти
Перстень альвов, кн. 2: Пробуждение валькирии
Утренний всадник, кн. 2: Чаша Судеб
Лань в чаще, кн. 1: Оружие скальда
Дракон восточного моря, кн. 3. Каменный Трон
Ведьмина звезда, кн. 1: Последний из Лейрингов
Весна незнаемая, кн. 1: Зимний зверь
Дракон восточного моря, кн. 2. Крепость Теней
Лес на той стороне, кн. 2: Зеркало и чаша
Перстень альвов, кн. 1: Кубок в источнике
Щит побережья, кн. 1: Восточный Ворон
Лань в чаще, кн. 1: Оружие скальда
Утренний всадник, кн. 2: Чаша Судеб
Лань в чаще, кн. 2: Дракон Битвы
Ясень и яблоня. Книга 2: Чёрный камень Эрхины
Весна незнаемая. Книга 2: Перекресток зимы и лета
Щит побережья. Книга 2: Блуждающий огонь
Ведьмина звезда. Книга 2: Дракон Памяти
Ночь богов. Книга 1: Гроза над полем
Ведьмина звезда. Книга 1: Последний из Лейрингов
Ясень и яблоня. Книга 1: Ярость ночи
Спящее золото. Книга 1: Сокровища Севера
Перстень альвов. Книга 1: Кубок в источнике
Стоячие камни
Колодец старого волхва
Спящее золото
Золотой сокол
Зеркало и чаша
Оружие скальда
Как огонь от огня
Щит побережья
Корни гор
Ветер с Варяжского моря
Top-10
авторов книг
А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я