Геродот

Эрато (История, Книга 6)

Геродот

История

Книга VI

ЭРАТО

1. Так-то Аристагор, поднявший восстание в Ионии, окончил свою жизнь1. Гистией же, тиран Милета, после освобождения его Дарием, прибыл в Сарды. По приезде Гистиея из Сус Артафрен, сатрап Сард, спросил тирана: "Отчего, по его мнению, восстали ионяне?". А Гистией отвечал, что ничего не знает об этом и даже удивлен, как это ему, мол, ничего не было известно об этих событиях. Артафрен же, понимая, что тиран притворяется, так как тот прекрасно знал истинную причину возмущения, сказал: "С мятежом дело обстоит, Гистией, вот как: сшил эту обувь ты, а надел ее Аристагор".

2. Так высказался Артафрен о восстании. Тогда Гистией в страхе, что Артафрен раскрыл его обман, в первую же ночь бежал к морю, обманув царя Дария. Тиран обещал подчинить царю громадный остров Сардон, а теперь пытался стать во главе ионян в войне против Дария. Когда Гистией прибыл на Хиос, хиосцы бросили его в оковы (они подозревали, что тиран по поручению Дария замышляет переворот в городе). Впрочем, узнав затем о действительном положении дел, хиосцы освободили тирана.

3. Тогда ионяне спросили Гистиея, почему же он так настойчиво побуждал Аристагора восстать против царя и этим навлек страшную беду на ионян. Гистией скрыл от них истинную причину мятежа, но объявил, что царь Дарий задумал выселить финикиян с родины и поселить в Ионии, а ионян - в Финикии. Поэтому-то он и побудил ионян восстать2. Хотя царь был далек от подобных планов, но Гистией желал этим только напугать ионян.

4. Затем Гистией отправил в Сарды (через вестника некоего Гермиппа из Атарнея) послания к персам, с которыми уже раньше сговорился о восстании. Однако Гермипп не вручил посланий тем, кому они были направлены, но отнес и отдал их Артафрену. Артафрен же, узнав обо всем этом, приказал Гермиппу отдать послания тем, кому было поручено, а ответ персов отвезти Гистиею. Когда эти замыслы были таким образом раскрыты, Артафрен приказал казнить многих персов3.

5. Итак, в Сардах началось смятение. Расчеты же Гистиея (на восстание) не оправдались, и по его просьбе хиосцы отправили его назад в Милет. Между тем милетяне на радостях, что избавились от Аристагора, вовсе не имели желания принимать к себе в страну другого тирана, так как уже вкусили блага свободы4. И когда Гистией под покровом ночи сделал попытку силой проникнуть в город, какой-то милетянин нанес ему рану в бедро. Так-то изгнанный из своей страны тиран был вынужден возвратиться на Хиос. Гистиею не удалось, однако, убедить хиосцев дать ему корабли. Из Хиоса он переправился на Митилену и там уговорил лесбосцев предоставить ему корабли. Лесбосцы снарядили восемь триер и отплыли с Гистиеем в Византий. Потом они заняли крепкую позицию и стали захватывать все идущие из Понта [грузовые] корабли, кроме кораблей тех городов, которые изъявили готовность подчиниться Гистиею.

6. Так действовали Гистией и митиленцы. А против Милета между тем собиралось в поход огромное войско и флот персов. Персидские военачальники5 объединили свои силы и выступили против Милета, так как остальным городам они не придавали значения. Самыми лучшими мореходами в персидском флоте были финикияне; в походе участвовали также недавно покоренные киприоты, киликийцы и египтяне. Итак, персы пошли войной на Милет и на остальную Ионию.

7. Услышав об этом, ионяне послали своих представителей на собрание в Панионий6. По прибытии туда советники обсудили дело и решили не выставлять общего сухопутного войска против персов: милетяне должны были сами защищать свой город с суши. Зато было решено снарядить флот, собрать все без исключения корабли и как можно скорее сосредоточить их у Лады для защиты Милета с моря (Лада - островок, лежащий близ Милета).

8. Затем прибыли ионяне на своих кораблях с воинами и вместе с ними эолийцы, живущие на Лесбосе. Построены же корабли были в таком вот порядке. Восточное крыло занимали сами милетяне со своими 80 кораблями. Рядом с ними стояли приенцы с 12 кораблями и 3 корабля жителей Миунта. Затем следовали 17 кораблей теосцев; за теосцами - хиосцы со 100 кораблями. Возле них выстроились эрифрейцы и фокейцы. Эритрейцы прислали 8 кораблей, а фокейцы 3. К фокейцам примыкали лесбосцы с 70 кораблями. Наконец, на заднем крыле стояли самосцы с 60 кораблями. Общее число всех кораблей ионян было 353.

9. Это были корабли ионян. У варваров же было 600 кораблей. Когда персидский флот и сухопутное войско прибыли в Милетскую землю, то военачальники персов, увидев множество ионийских кораблей, устрашились и решили, что не в состоянии одолеть их. Не добившись господства на море, полагали они, им не взять Милета, и к тому же еще рискуют навлечь на себя за это немилость Дария. Поэтому персидские военачальники призвали на совет ионийских тиранов (эти тираны, устраненные Аристагором из Милета, вынуждены были искать убежища у персов и теперь участвовали в походе на Милет)7. Вызвав тех из них, кто находился в персидском стане, персидские военачальники обратились к ним с такими словами: "Ионяне! Пусть каждый из вас проявит [свою преданность], оказав услугу царскому дому. Попробуйте склонить ваших сограждан к измене остальным союзникам. Сообщите им это и скажите, что им вовсе не грозит наказание за мятеж: персы не предадут огню ни храмы богов, ни их частное имущество и будут обращаться с ними, как и прежде, милостиво. А если они все же не пойдут на измену, но попытают счастья в битве, то пригрозите им тем, что их ожидает на самом деле. Ведь в случае поражения они сами будут проданы в рабство, сыновей их мы оскопим, дочерей уведем в Бактры, а их родную землю отдадим другим".

10. Так говорили персидские военачальники, а ионийские тираны разослали вестников к своим землякам передать им предложения персов. Ионяне же (до них дошли эти условия персов) из бессмысленной гордости8 не пожелали принять персидских условий и изменить союзникам: воины каждого города думали, что персы обращаются только к ним одним.

11. Это произошло как раз после прибытия персов к Милету. Затем ионяне, собравшись у Лады, стали держать совет. На этом совете, кроме некоторых других, выступил также военачальник фокейцев Дионисий и сказал так: "Наша участь висит на волоске: или мы будем свободными, или рабами и вдобавок еще беглыми! Поэтому пусть вас не страшат лишения; теперь вам, конечно, придется тяжело, но зато вы одолеете врага и завоюете свободу. Напротив, если вы проявите слабость и неповиновение, то я вовсе не надеюсь, что вам удастся избежать суровой кары царя за восстание. Итак, послушайте же моего совета и доверьтесь мне. И я вам обещаю: если только есть на свете божественная справедливость, то враг или не посмеет вступить в бой, а если сделает это, то будет разбит наголову".

12. После этой речи ионяне подчинились приказанию Дионисия. Дионисий же каждый раз, выставляя свои корабли в открытом море в одну линию [кильватерной колонной], заставлял одни корабли проходить на веслах между другими9, применяя силу гребцов. При этом он выстраивал воинов [на борту] в полном вооружении. Остальную часть дня он приказывал кораблям стоять на якоре, заставляя воинов целый день трудиться. Семь дней подряд ионяне не выходили из повиновения, выполняя приказания Дионисия. На восьмой же день, истомленные мучительным трудом под палящим зноем, они подняли ропот, рассуждая между собою так: "Какое божество мы оскорбили, что претерпеваем такие муки. Мы совершенно сошли с ума, подчинившись этому болвану фокейцу, который выставил всего лишь три корабля. Став нашим начальником, он принялся унижать и мучить нас, и, как видно, много людей уже занемогло, а другим еще придется испытать ту же участь. Лучше терпеть любую напасть, чем такие мучения! Лучше даже будущее рабство (как бы тяжело оно ни было), чем теперешние муки. Давайте же перестанем ему подчиняться!". Так рассуждали ионяне, и после этого никто уже не хотел повиноваться Дионисию. Тогда ионяне, разбив палатки на острове (подобно сухопутному войску), стали в тени предаваться неге, не желая больше возвращаться на корабли для учений.

13. Когда самосские военачальники услышали о таком [настроении] и делах у ионян, то по совету Эака, сына Силосонта, решили (Эак ведь уже раньше по приказанию персов предлагал им покинуть ионян) разорвать союз с ионянами. Самосцы приняли это предложение как из-за полного развала дисциплины у ионян, так и от того, что теперь им стало совершенно ясно: одолеть царя они не могут. Ведь они хорошо знали, что одолей они даже теперешний флот [Дария], то явится другой, впятеро больший. Итак, лишь только самосцы заметили, что ионяне не проявляют мужества, то нашли в этом предлог [для измены]: ведь для них было важнее всего спасти от гибели храмы богов и свое имущество. Эак же, совет которого изменить [союзникам] самосцы приняли, был сыном Силосонта, внуком Эака и тираном Самоса. Его, как и других ионийских тиранов, лишил власти Аристагор из Милета.

14. Итак, когда финикийские корабли напали, ионяне также выступили навстречу врагу, построив свои корабли в два ряда один за другим. Затем противники стали сближаться и вступили в бой. Я не могу, однако, теперь точно сказать, кто из ионян в этой битве оказался трусом и кто проявил доблесть: ведь одни стараются переложить вину на других. Во всяком случае передают, что все самосские корабли, кроме одиннадцати, по уговору с Эаком подняли паруса и, покинув боевой строй, взяли курс на Самос. Триерархи этих кораблей вопреки приказу своих военачальников остались и приняли участие в битве. И за этот доблестный подвиг власти самосцев повелели начертать на столпе их имена с прибавлением отчества, а столп этот стоит у них на рыночной площади. Заметив бегство соседей, лесбосцы также последовали за самосцами. Так же поступило и большинство [кораблей других городов] ионян10.

15. Среди тех, кто стойко держался в битве, самые жестокие потери понесли хиосцы. Они совершили блестящие подвиги и не захотели показать себя трусами. Хиосцы ведь, как было упомянуто выше, выставили 100 кораблей, причем на каждом из них было по 40 отборных воинов экипажа. При виде измены большинства союзников хиосцы все же сочли недостойным уподобиться этим негодяям: сражаясь вместе с немногими оставшимися союзниками, они прорвали боевую линию врагов и захватили много вражеских кораблей11. При этом, однако, они и сами потеряли большинство своих кораблей.