Сергей Аверинцев

Из духовных стихов

* * *

Неотразимым острием меча, Отточенного для последней битвы, Да будет слово краткое молитвы И ясным знаком — тихая свеча. Да будут взоры к ней устремлены В тот недалекий, строгий час возмездья, Когда померкнут в небесах созвездья И свет уйдет из солнца и луны.

Стих об уверении Фомы

Глубину Твоих ран открой мне, покажи пронзенные руки — сквозные раны ладоней, просветы любви и боли. Я поверю до пролития крови, но Ты утверди мою слабость: блаженны, кто верует, не видев, но меня Ты должен приготовить. Дай коснуться отверстого Сердца, дай осязать Твою тайну, открой муку Твоего Сердца, сердце Твоего Сердца. Ты был мертв и вот жив вовеки, в руке Твоей ключи ада и смерти; блаженны, кто верует, не видев, но я ни с кем не поменяюсь. Что я видел, то видел, и что осязал, то знаю: копье проходит до Сердца и отверзает Сердце. Кровь за кровь и тело за тело,  и мы будем пить от чаши;   блаженны свидетели правды,  но меня Ты должен приготовить. В чуждой земле Индийской,  которой отцы мои не знали,   в чуждой земле Индийской,  далеко от родимого дома,  в чуждой земле Индийской  копье войдет в мое тело, копье пройдет мое тело,  копье растерзает мне сердце. Ты назвал нас Твоими друзьями,  и мы будем пить от чаши, и путь мой на восход солнца,  к чуждой земле Индийской,— и все, что смогу я припомнить  в немощи последней муки: сквозные — раны — ладоней  и бессмертно — пронзенное — его навеки.

* * *

Он сказал им: довольно.

Лука. 22:38 Что нам делать, Раввуни, что нам делать? Пять тысяч взалкавших в пустыне — а у нас только две рыбы, а у нас только пять хлебов? Но Ты говоришь: довольно — Что нам делать в час посещенья, где престол для Тебя, где пурпур? Только ослица с осленком да отроки, поющие славу. Но Ты говоришь: довольно — Иерей, Иерей наш великий, где же храм, где злато и ладан? У нас только горница готова и хлеб на столе, и чаша. Но Ты говоришь: довольно — Что нам делать, Раввуни, что нам делать? На Тебя выходят с мечами, а у нас два меча, не боле, и поспешное Петрово рвенье. Но Ты говоришь: довольно — А у нас — маета, и морок, и порывы, никнущие втуне, и сознанье вины неключимой, и лица, что стыд занавесил, и немощь без меры, без предела. Вот что мы приносим, и дарим, и в Твои полагаем руки. Но Ты говоришь: довольно —

Стих о святой Варваре.

Диоскор говорит к Варваре, к дочери обращает слово: — Варвара, дочь моя, Варвара, я велю рабам выстроить башню. У самого берега моря башню для твоего девства. Рабы мои выстроят башню по мысли своего господина. Два окна они в башне устроят, одно — на сушу и одно — на море: одно — во славу богов суши, одно — во славу богов моря. Таков приказ господина, смерть — кара за ослушанье. — Диоскор, Диоскор, отец мой, что увижу я в окна башни? — В окно ты увидишь сушу, в другое увидишь море. Косны устои суши, буйны пучины моря. Род приходит, и род проходит, но земля и море — вовеки; что было, то и будет вечно, и нет нового под солнцем. — Диоскор, Диоскор, отец мой, что увижу я в окна башни? — Большие звери терзают малых на суше и в пучине моря; кривого прямым не сделать, и человек — злее зверя. Сердца людей — жесткие камни, и слава Кесаря — над миром. Рука его легла на сушу, другая рука — на море. — Диоскор, Диоскор, отец мой, что услышу я в окна башни? — Услышишь, как поют на свадьбе услышишь, как воют над  гробом. Богатый и бодрый пляшет,  убогий и хворый плачет. Голос сильного — грозен, голос слабого — робок.  Голос Кесаря — над миром, и никто ему не прекословит. —  Диоскор уехал из дома, в доме — дочь его Варвара.   Рабы отца моего Диоскора, примите от меня ласку.  Я накормлю вас досыта и сама послужу вам на пире,  я сама вам ноги омою и вынесу отборные яства;  после отпущу вас на волю на четыре стороны света.  Только сотворите мне милость, три окна мне устройте в башне,  во имя Отца и Сына и Господа Святого Духа. —  Диоскор в дом свой вернулся и на третье окно дивится:  — Варвара, дочь моя, Варвара, что в третье окно ты видишь?  — Я вижу в рубище славу и свет — в темнице  непроглядной. Рабы ликуют в оковах,  и дитя смеется под розгой. До крови, до кости, до боли,  до конца и без конца — радость. И земля, и море проходит,  но любовь пребывает вовеки. — Варвара, дочь моя, Варвара,  что в третье окно ты видишь? — Я вижу лицо Друга  за сквозными просветами ставней: на челе Его — кровавые росы, и в кудрях Его — влага ночи. Голова Его клонится тяжко, и нет ей на земле покоя. Я отворила Ему сердце, я вкусила от ломимого хлеба. — Варвара, дочь моя, Варвара, что в третье окно ты слышишь? — Я слышу, как поет дева в руках мучителей, в темнице: отнята ее земная надежда, и Жених ее с нею навеки. И никто не научится песни, что поют перед престолом Агнца; кто однажды ее услышал, пойдет за нею навеки. — Варвара, дочь моя, Варвара, меч мой творит Кесаря волю. Моею отцовскою рукою сотворю я Кесаря волю. — Да будет воля Отца и Сына и Господа Святого Духа!

БЛАГОВЕЩЕНИЕ

Вода, отстаиваясь, отдает осадок дну, и глубина яснеет. Меж голых, дочиста отмытых стен, где глинян пол и низок свод; в затворе меж четырех углов, где отстоялась такая тишина, что каждой вещи возвращена существенность: где камень воистину есть камень, в очаге