Борис Николаевич Бабкин

Сокровища мёртвых

Якутия, Долина Мертвых

– Слава Господу! – раздался многоголосый крик.

Куривший у входа в пещеру лысый мужчина звучно хлопнул ладонью по лбу и плюнул.

– Комаров тут полно, но все равно идут сюда, верят в эту хренотень. А кто он есть-то, этот спасенный Богом?

– Хрен его знает, – равнодушно отозвался плотный бородач с карабином на плече. – Мы пытались выяснить. В районе Живого озерка пропали трое. По крайней мере о них были заявления. Но один точно не этот спасенный, ростом мал. Двое других вроде подходят. Пытаемся установить, есть ли у них какие-нибудь отметины. Ну например, зубы золотые или шрам от аппендицита.

– А эти, похоже, верят в его святость, – хохотнул лысый, – и касаются осторожненько. А менты, значит, не в курсе? – уточнил он.

– Разумеется, нет. На этом посланец Божий имеет неплохие бабки. Хитер, чертяка. Каждый сколь может, столь и дает, выходит кругленькая сумма.

– А ты, Антип, веришь в эти гробы золотые?

– Так сей говор еще от предков нашенских идет. Искали тут многие. И при советской власти искатели бывали. Да и власть тогда вроде пыталась найти эту самую сокровищницу. А по мне, ежели правду баить, один хрен. Я тут душой оттаял. Мои родичи все старой веры придерживались. Дядя баял, что еще при царе наш род в Сибирь загнали. А при Советах сюда ушли. Вроде и запрета особого не было, но староверов сажали. И убивали бывало. А я здесь человеком себя чувствую. А ты, Прошка, кажись, тут только из-за наживы. Так хорошего тебе ждать нечего. Бог не любит таких. Считай, весь мир сейчас на деньги молится. Из-за денег…

– Тсс! – остановил его Прохор. – Хохол идет.

– Это не Хохол, – усмехнулся Антип.

– Мир вам, – поклонился Прохор подходящему невысокому бородачу, – и здоровья.

– Вам того же! – Невысокий перекрестил их двумя пальцами.

– Спасен Господом, – нараспев нестройно проговорил хор мужских и женских голосов.

Мимо лежащего на основании широкого каменного креста длиннобородого мужчины тесной цепочкой двигались люди. Каждый с поклоном касался ладонью груди лежащего, а другой рукой опускал в бочонок деньги. Перед крестом на округлом камне стоял седобородый мужчина в белом балахоне с крестом в левой руке. Правой он крестился сам и крестом благословлял собравшихся.

– Ты чего такой смурной? – спросил Антип подошедшего к ним мужчину с завязанными на затылке длинными волосами.

– Да снова одного нет. За неделю уже трое пропали. Грибники, мать их! – не сдержался он и тут же перекрестился. – Прости, Господи, речь мою.

– А трупы находите? – спросил Прохор.

– В том-то и дело, что нет. Не знаем, что и думать. Святоша рвет и мечет. В то, что сбегли, никто не верит. А где они, хрен их знает.

– А кто на сей раз? Бабы али мужики?

– Да старик. Аховый. А до этого две бабы. И куда деваются?

– Сколько собрали пожертвований? – спросил старец в белом балахоне.

– Три тысячи двести пятьдесят пять, – ответила крепкая женщина в черном платке.

– Меньше, чем в прошлый раз, а народа больше было. Видать, скупеет люд.

– Каждый дает кто сколько может, – сухо проговорила она. – Зря вы, посланец Божий, народ корите. Кто этот уродливый, никто не знает. Бог ему судья, как и нам всем. – Она перекрестилась.

– А я, Фекла, служу Господу нашему единому, – укоризненно произнес посланец. – За веру, еще при царе поруганную, сколь страдания принял, а не отступил. А ты меня укоряешь. Народ я в веру вернул.

– Бог веру в людей вселяет. А за лишения земные ожидает верующего рай.

– Верно говоришь, Фекла. Я за веру готов смерть лютую принять, но не отступлюсь.

– Снова пропал человек, – послышался голос вошедшего мужчины, – некий Ахов. И никто ничего не знает.

– Уже трое пропали, – зло напомнил старик. – А следов нет. Ежели зверь задрал али лихой человек жизни лишил, куда бренные останки делись?

– Берет для разговора их кто-то, видать, кому-то неймется найти…

– Молчи, грешник! – громко перебила его Фекла. – Об этом и говорить нельзя. А людей пропавших найдем, далее реки Олененок не уйдут.

– Оленек, – поправил ее мужчина с хвостиком.

– Оленек далее, – сказал старик. – И поселок есть такой – Оленек. А есть и Олененок, и река, и поселок. Точнее, речонка и маленький поселок. Оттуда к нам немало людей идет. Там и ключ, якутом похищенный. Якута того солдаты пристрелили, когда Ваньку-людоеда искали. Ванька тогда в родной поселок, вертолет захватив, вернулся и наказал смертью лютой неверную жену и мужчину, блудника ее, смерти предал. Вот и попал якут, ключ похитивший, под пули солдат. Он ключ своим родным оставил в Олененке. А ушедших Господь велит найти и наказать, тела огню предавши.

Река Олененок

С метрового обрыва в воду упал набитый мешок с привязанным к горловине ржавым катком от бульдозера. И сразу ушел под воду.

Якутск

– Тело Натальи Деновой обнаружено около поселка Тюнг, – доложил майор милиции, – у истока реки, в пяти километрах от речки Муна. На перекате и найдено женское тело. Опознать его практически невозможно. За месяц до того, как ее Денов под лед за собой уволок, Наталья зубы золотые вставила, по ним эксперты и определили.

– Было бы лучше, если бы нашли труп Денова, – проворчал седой полковник милиции. – А то, откровенно говоря, опасаюсь, что объявится этот хищник скоро. Не знаю почему, но мне все думается: Денов жив…

– Извините, товарищ полковник, – сказал майор, – но прошло четыре с половиной месяца. Денов с женой бросился в разбитую взрывом у берега реку. Лед там был почти метр толщиной. Так что выжить он никак не мог.

– Но водолазы обследовали реку вниз по течению, а тело Денова не обнаружили. Для полного спокойствия нужен труп Денова. Он запросто мог где-то застрять, и его занесло грунтом во время паводка, но, однако, трупа нет, а значит, допустимо то, что Денов жив. И еще. Денов всех удивил, когда спас эту москвичку, черт бы ее побрал. Вроде как защищает она его. Тут в газетенке какой-то написали, что если бы не посадили Денова ни за что, то ничего противоправного он не совершил бы. А тут еще с вертолетом никак разобраться не могут, как да что. Почему не отреагировали сотрудники группы Гусева? Его затаскали уже, чуть ли не соучастником делают. Да и москвичка эта кашу заварила. К ней поехал кто-нибудь, не знаешь?

– Да все я прекрасно понимаю, – раздраженно произнес помощник прокурора республики. – Эта Войцевская делает себе рекламу довольно дешевым способом. Она утверждает, что Денов, этот бандит-людоед, совершил преступление только потому, что был незаконно осужден.

– Никакой рекламы Войцевская себе не делает, – возразил сидевший у окна полковник ФСБ. – Вертолет потерпел аварию, ее муж опоил вертолетчика чаем со снотворным. Вертолет разбился, остались в живых трое – Войцевская, Сопов и Денов, который бежал из лагеря. И Денов спас ей жизнь. А ее стали упрекать в том, что она выжила благодаря тому, что Денов кормил ее мясом Сопова. И она пошла в тайгу искать Денова. Они встретились около метеостанции, где Войцевская и Денов спасли метеоролога, на которого напал поднятый розыскниками медведь. Метеорологу вызвали санитарный вертолет, а Денов его захватил. И можно было поставить на этом точку. Не могли двое спецназовцев видеть Денова. Они помогли загрузить в вертолет раненого метеоролога и вернулись к дому. Денов под угрозой оружия заставил вертолетчика долететь до бригады охотников на волков и высадил там Войцевскую. Там она и узнала, что ела приготовленную по старинному рецепту якутских охотников кашицу из раздробленной волчьей лапы с добавлением…

– Перестаньте, Лазарев, – поморщился помощник прокурора. – Увольте меня от подробностей меню этой дамочки. Она же обвиняет нас…

– Она говорит правду. А вот почему не довели дело Торовых до суда, мне, например, непонятно. В том, что именно они подожгли баню с задержанными, сомнений нет…

– Но нет и улик, – возразил лысый подполковник милиции. – Слова командира группы…

– А какого черта их оставили на свободе? – зло спросил фээсбэшник. – И все свидетели сразу же замолчали или изменили показания. А против Торовых было немало. Да что теперь говорить! – Он махнул рукой. – Лучше ответьте, Андрей Семенович, на кой черт вы снова начали дело о вертолете? Хотите парней под статью подвести? Не выйдет. С этим делом разбиралась комиссия, все выяснила. Восстановили произошедшее посекундно. Вины спецназовцев нет, не могли они видеть Денова. Обвинять вертолетчика тоже нельзя. Денов наверняка убил бы всех, если б он поднял тревогу. Дело прекращено. А вы и в Москву кого-то отправили. Надеюсь, не для того, чтоб заставить Войцевскую замолчать?

– У нас свобода слова, пусть говорит что хочет, – недовольно произнес помощник прокурора. – Я считаю, что за захват вертолета Деновым должны понести ответственность…

– Ведь вы знаете, – усмехнулся фээсбэшник, – комиссия проверила все факты и пришла к единому мнению: спецназовцы не виноваты. Они помогали раненому человеку. Я не понимаю, зачем вообще нужно было начинать это дело? Есть свидетели, и они дали точные и ясные показания. Знаете, у меня сложилось впечатление, что кто-то хотел отвлечь следствие от дела Торовых.

– Что вы себе позволяете, Лазарев? – Помощник прокурора вскочил.

– Я говорю то, о чем молчат остальные, – спокойно отозвался тот. – Кто полетел в Москву?

– Савиных.

– Хорошо, что не Кручин. Он бы довел Войцевскую до нужного состояния.

Тайга в окрестностях хребта Кулар

– Матрена! – зычно прокричал мужчина. – Отзовись, Матрена!

– Где ее леший носит, прости Господи? – перекрестившись двумя пальцами, спросил вышедший на поляну бородатый мужчина с доверху наполненной грибами корзиной. На поясе у него висел длинный нож.