Джим Батчер

Выходной (Day Off)

Вор осматривал еще один обнаруженный портал, когда я кое-что услышал — топот приближающихся шагов. Святая женщина была на середине очередной проповеди: о внимательности, предусмотрительности и все в таком духе, но я поднял вверх руку, призывая к тишине, и она была вынуждена замолчать.

Топот раздавался примерно на расстояние около двадцати шагов.

Я раздраженно фыркнул и достал кинжал.

— Компания.

— Спокойнее, сын мой, — сказала Святая женщина. — Мы даже пока не знаем, кто это.

Разрушенный мавзолей был достаточно далеко от проторенных путей, чтобы кто-нибудь мог потревожить нас из праздного любопытства. Святая женщина была фантазеркой, если она думала, что эта компания может быть дружески настроена. Они показались спустя мгновенье — окружной судья и две дюжины его разбойников.

— Всегда в окружении купленных госчиновников, — проворчал чародей позади меня. Я оглянулся на него, а затем посмотрел на вора. Проворной маленькой шалуньи нигде не было видно.

— Вы проникли на запретную территорию, — прогромыхал судья. У него был громкий, рокочущий голос. — Оставьте это место немедленно, под страхом наказания Венценосных Законов.

— Сэр! — возразила Святая женщина. — Наша миссия здесь из разряда первостепенной важности. Мы имеем приказ от вашего собственного сеньора, который предписывает оказывать нам поддержку и помощь в этом деле.

— Но не попирать могилы моих подданных, — пророкотал он еще громче. — Прочь! Прежде чем я спущу девять огней Атарака на…

— Хватит болтать! — прорычал я и метнул тяжелый кинжал ему в грудь.

Направленный моими могучими мускулами, кинжал ударил его в сердце, двумя дюймами ниже левого соска. Превосходное попадание! Мой удар сбил его с ног. Сопровождающие его люди завыли в изумленной ярости.

Издав львиный рык я достал огромный меч из наспинных ножен и указал на две дюжины головорезов.

— Хватит болтать! — заорал я и разрубил двадцатифунтовым мечом ближайшего ко мне разбойника, как будто он был тонкой деревянной палочкой. Он свалился безвольной грудой.

— Хватит болтать! — прокричал я, продолжая махать мечом. Я с легкостью смял несколько следующих разбойников, словно они были из парафина. Слева от меня, из ниоткуда, возникла воришка и проворным движением перерезала ахиллесовы сухожилия другому негодяю. Святая женщина взяла наизготовку дубинку и затянула молитву своему божеству во всю силу лёгких.

Чародей пронзительно закричал, и огненный фаербол пролетев над моей головой, взорвался на расстоянии двадцати одного фута передо мною. Затем, как взрывная волна от ядерного взрыва он расплылся идеальным кругом, сжигая и запекая бандитов, а потом двинулся ко мне и нехотя остановился на расстоянии двенадцати дюймов перед моим носом.

— Ой, ладно тебе, перестань! — сказал я. — Оно работает совсем не так!

— Что? — потребовал пояснить чародей.

— Оно работает совсем не так! — настаивал я. — Даже если ты вызываешь огонь с помощью магии, то это по-прежнему огонь. Он ведет себя как огонь. Он расширяется сферически. И для закрытого пространства, это означает, что он расширяется гораздо дальше в коридорах и туннелях. Он не мог пройти всего-навсего двадцать футов, а затем остановится.

— Фаерболы используются, чтобы они взрывались именно таким образом, — вздохнул чародей. — Но знаешь ли ты, что это рутинная процедура, просчитать на какое расстояние такие вещи распространятся, когда срабатывают. Я имею в виду, оно всех бы отправило на тот свет.

— Это простая математика, — согласился я. — И есть лучший путь, чем фаербол, который распространяется на двадцать футов, сжигая всё вокруг. Что, неужели фаерболы действуют избирательно, высматривая повязанные ленточки?

Билли вздохнул и положил карточку своего персонажа и игральные кости.

— Гарри, — произнес он мягко. — Повторяй за мной: Это только игра.

Я поднял вверх руки и, насупившись, посмотрел на него через обеденный стол, на котором царил хаос из закусок, пустых коробок из-под попкорна, кусочков бумаги и крошечных маленьких моделей монстров и героев (включая массивную накаченную модель моего персонажа — варвара).

Джорджия, жена Билли — грациозная брюнетка, сидела с нами за столом, рядом примостилась ослепительно рыжеволосая Энди. Во главе стола прятался за несколькими складными ширмами, покрытыми фантастическими изображениями, Кирби.

— Я только говорю, — сказал я, — что нет причины, которая мешала бы изображать магию, по крайне мере, хоть чуточку точнее, не так ли?

— Опять все это разглагольствование. — Проворчала Энди. — Я имею в виду, что я знаю, что он настоящий чародей и все такое, …но Господи!

Кирби угрюмо кивнул:

— Это как взять физика на просмотр «Звёздного пути».

— Гарри, — сказала Джорджия твердо. — Ты делаешь это снова.

— Нет, не делаю, — запротестовал я. — Я только сказал, что…

Джорджия скептически приподняла бровь и пристально посмотрела на меня поверх своего орлиного носа.

— Ты знаешь правило, Дрезден.

— Тот, кто убивает веселое настроение — платит за пиво, — хором пропели остальные за столом.

— Ох, ну зарежьте меня за это, — пробурчал я им, но усмешка вылезла наружу вопреки моему недовольному взгляду, когда я полез в бумажник и выложил двадцатку на стол.

— Хорошо, — сказал Кирби. — Давай свои повреждения от фаерболла, Билл.

Билл бросил две квадратные игральные кости и воскликнул:

— Ха, два пункта выше среднего. Выкусите-ка, прихвостни!

— Они все мертвы, — подтвердил Кирби. — Мы можем хорошенько там отдохнуть до следующей недели.

— Вот хрень! — возмутился я. — Я только настроился прикончить кого-нибудь.

— А я всего-навсего одного сразила! — пожаловалась Энди.

Джорджия покачала головой.

— Мне даже не удалось закончить создание своего заклинания.

— Ах да, — позлорадствовал Билли. — Семь раз идентифицировать магические вещи и чинить то, что поломал тупой варвар, но я наконец-то повысил уровень. Как это тебе, Гарри?

— Я дам тебе знать, когда сам повышу уровень, — сказал я, вставая. — Но все идет так, как я хочу. Почему? Потому что уже завтра у меня, Гарри Дрездена, будет выходной.

— Вот те раз! — воскликнул Билли, усмехнувшись мне, когда остальная компания начала наводить порядок после вечернего игрового сеанса.

Я надел черный кожаный плащ и пожал плечами.

— Никаких учеников, никакой работы, никаких командировок по делам Совета, никакой стражеской чепухи, никаких поездок из города по делам «Паранета». Моё, очень личное, свободное время.

Джорджия посмотрела на меня, широко улыбаясь.

— Скажи мне, что ты не собираешься провести время впустую, пританцовывая вокруг этой мистической дыры в полу, которую ты называешь лабораторией?

— Нуу, — протянул я.

— Гляньте, — улыбнулась Энди. — Он покраснел!

— Я не покраснел, — ответил я и, подхватив пустые бутылки и коробки из-под пиццы, направился в маленькую кухню Билли и Джорджии, чтобы выбросить их в мусор.

Джорджия проследовала за мной, крутясь рядом, желая тоже выбросить несколько клочков бумаги.

— Горячее свиданье со Стейси? — спросила она тихим голосом, чтобы сохранить приватность беседы.

— Думаю, что если я хоть раз назову её «Стейси», Анастасия пристрелит меня, за то, что я чересчур ленивый, чтобы назвать её полным именем, — ответил я.

— Ты кажешься немного нервным из-за этого.

Я пожал плечами.

— Это будет первый раз, когда мы проведем вместе целый день, без чего-нибудь, пытающегося порвать нас на лоскутки по пути. Я… Я хочу, чтобы все сложилось удачно, ты понимаешь? — Я небрежно провел пальцами по волосам. — Я имею в виду, мы вдвоем сможем использовать этот выходной.

— Конечно, конечно, — сказала Джорджия, глядя на меня спокойными, понимающими глазами. — Ты подумал над тем, куда сходить вместе с ней?

Я пожал плечами.

— Не знаю. У неё и у меня очень разные взгляды насчет… нуу, практически насчет всего, за исключением того, что надо делать с существами, которые портят людям жизнь.

Высокая, стройная Джорджия оглянулась назад в обеденную комнату, где её невысокий, крепко сбитый, накаченный муж убирал фигурки.

— Противоположности притягиваются. Знаешь, есть даже песня про это… ну и все такое прочие…

— Одно чувство во все времена, — пропел я. — Никто из нас не пытается продлить, то что между нами, на века. Мы нравимся друг другу. Мы заставляем друг друга смеяться. Господи, это так приятно, эти дни… — вздохнул я, и немного застенчиво посмотрел на Джорджию. — Я всего-навсего хочу, чтобы завтра она приятно провела время.

На интеллигентном лице Джорджии появилась улыбка:

— Я думаю, это здравая позиция.

Я подошел к своей машине — старому, побитому временем «Фольксваген жук», который я зову «Голубым Жучком», когда Энди торопливо направилась ко мне.

Когда я впервые встретил их, — ребятишек из колледжа, которые собрались вместе и изучили магию превращения в волков, это была совсем юная дюжина называющая себя «Альфами». Они проводили время как вервольфы, защищая и обороняя город, который нуждался в их помощи и, которую он получал. После обучения в колледже большинство из них разъехалось по различным уголкам страны, но Энди была одной их тех немногих, кто все еще вращались поблизости.

Большинство из «Альф» предпочитало одежду, которую было легко снимать — так удобнее при быстром превращении в большого волка, не надо возиться с узкими джинсами и нижним бельём. В этот редкий летний вечер Энди была одета в маленький кокетливый пурпурный сарафан и ничего больше. Я скользнув взглядом по её волосам, её красивой фигуре и её длинным, стройным ногам, задерживая взгляд на похожих на носы бомбардировщика времен Второй Мировой Войны холмиках, которые вели себя интригующе энергично, колыхались в такт её торопливых шагов.