Биксби Джером

Мы живем хорошо !

Джером Биксби

Мы живем хорошо!

рассказ

Пер. - А.Н.Стругацкий

Тетя Эми сидела на крыльце в кресле-качалке с высокой спинкой и раскачивалась взад-вперед, обмахиваясь веером. Билл Сомс подъехал на велосипеде и соскочил перед домом.

Потея под послеполуденным "солнцем", Билл поднял из корзины над передним колесом коробку с продуктами и направился по дорожке к крыльцу.

Маленький Энтони сидел на лужайке и играл с крысой. Он поймал крысу в подвале - сделал так, что она подумала, будто почуяла сыр, самый пахучий и аппетитный сыр, о каком только крыса может мечтать, и когда она вылезла из норы, Энтони овладел ее мозгом и заставил ее выделывать разные штуки.

Увидев Билла Сомса, крыса попыталась убежать, но Энтони не захотел этого, и она кувырком упала в траву и осталась лежать, и глазки ее светились крошечным черным ужасом.

Билл Сомс поспешно прошел мимо Энтони и остановился у ступенек крыльца, что-то бормоча себе под нос. Он всегда бормотал что-то себе под нос, когда приближался к дому Фремонтов, или проходил мимо, или думал о нем. Все так делали. Все усиленно думали о разных глупостях, о ничего не значащих вещах, например, два-и-два-четыре-и-умножить-на-два-восемь и так далее. Все старались перепутать свои мысли и перескакивать в мыслях с предмета на предмет так, чтобы Энтони не мог узнать, о чем они думают. Бормотание под нос помогало.

Потому что, если Энтони схватывал какую-либо вашу мысль, он мог найти нужным сделать что-нибудь по этому поводу - например, вылечить головную боль у вашей жены или свинку у вашего ребенка, или вновь заставить доиться вашу старую корову, или утрясти какие-нибудь мелкие дела. При этом он мог не иметь в виду ничего плохого, но ведь трудно ожидать от него, чтобы в подобных случаях он делал именно то, что нужно.

Это - если вы ему нравитесь. Он тогда может попытаться помочь вам по-своему. И это бывает по-настоящему ужасно...

А если вы ему не нравитесь... Что ж, тогда может быть еще хуже.

Билл Сомс поставил коробку с продуктами на перила крыльца и перестал бормотать ровно на столько времени, чтобы сказать:

- Все, что вы заказали, мисс Эми.

- О, прекрасно, Вильям,- беззаботно сказала Эми Фремонт.- Господи, ну что за жара сегодня!

Билл Сомс съежился. Его глаза умоляли ее. Он яростно затряс головой и вновь прервал бормотание, хотя было видно, что ему очень не хочется этого:

- Ну что вы, мисс Эми... Ведь сейчас так славно, ну просто славно.

Настоящий хороший день!

Эми Фремонт поднялась с кресла-качалки и подошла к Биллу. Это была высокая худощавая женщина; в глазах ее зияла улыбающаяся пустота. Примерно год назад Энтони рассердился на нее, потому что она сказала, что не следует превращать кота в коврик из кошачьей шкуры, и хотя он всегда слушался ее больше чем кого-либо другого - других он вообще не слушался,на этот раз огрызнулся.

Огрызнулся мысленно. И это был конец Эми Фремонт, какой ее знали все. С тех пор у нее никогда больше не блестели глаза. И тогда весь Пиксвилл (население 46 человек) облетел слух, что даже члены собственной семьи Энтони не находятся в безопасности. После этого все удвоили осторожность... Когда-нибудь, возможно, Энтони и исправит то, что он сделал тете Эми. Мать и отец Энтони надеются на это. Когда он подрастет и ему станет жаль ее. То есть если это возможно. Ведь тетя Эми сильно изменилась, и, кроме того, Энтони теперь не слушается никого.

- Успокойся, Вильям,- сказала тетя Эми,- перестань бормотать. Энтони не сделает тебе ничего плохого. Бог свидетель, Энтони любит тебя! - Она повысила голос и обратилась к Энтони, который старался заставить крысу съесть самое себя: - Ты слышишь, дорогой? Ведь, правда, ты любишь мистера Сомса?

Энтони взглянул через лужайку на бакалейщика - пристальный взгляд ярких, влажных пурпуровых глаз. Он ничего не сказал. Билл Сомс попытался улыбнуться ему. Через секунду Энтони вновь обратился к крысе. Крыса уже сожрала собственный хвост, во всяком случае, отгрызла его, потому что Энтони заставлял ее откусывать быстрее, чем она могла глотать, и вокруг на земле валялись кровавые алые комочки. Теперь крыса пыталась достать до своей спины.

Бормоча себе под нос и изо всех сил стараясь ничего не думать, Билл Сомс на негнущихся ногах прошел по дорожке, забрался на велосипед и нажал на педали.

- До вечера, Вильям! - крикнула ему вслед тетя Эми.

Нажимая на педали, Билл в глубине души пожелал мчаться вдвое быстрее, чтобы как можно скорее убраться от Энтони и от тети Эми, которая временами просто забывает, как нужно быть осторожным. И ему не следовало думать о таких вещах, потому что Энтони поймал его мысли. Он поймал желание убраться от дома Фремонтов, как от чего-то плохого, и его пурпуровые глаза мигнули, и он послал вслед Биллу Сомсу крошечную хмурую мысль, совсем крошечную, потому что он был в хорошем настроении сегодня и, кроме того, Билл Сомс ему нравился или, по крайней мере, не ненравился; по крайней мере - сегодня. Билл Сомс жаждет убраться подальше? Что ж, Энтони обиженно помог ему.

Нажимая на педали со сверхчеловеческой скоростью,- так, впрочем, казалось, потому что в действительности это педали нажимали на его ноги,Билл Сомс исчез в клубах пыли, умчавшись вниз по дороге. Его тонкие испуганные вопли донеслись сквозь летнюю жару.

Энтони взглянул на крысу. Крыса уже сожрала часть собственного живота и издохла от боли. Тогда он послал ее в глубокую могилу на маисовом поле однажды отец с улыбкой сказал, что ему, конечно, нетрудно делать так со всеми животными, которых он убивает,- и пошел вокруг дома, отбрасывая странную свою тень в горячем медном свете, льющемся с неба.

На кухне тетя Эми распаковывала продукты. Она поставила горшочки от Мэйсона на полку, спрятала мясо и молоко в холодильник, а свекольный сахар и грубую муку сунула в шкафчик под раковиной. Картонную коробку она поставила в угол около дверей, чтобы мистер Сомс мог взять ее, когда придет в следующий раз. Коробка была испачкана, и потрепана, и порвана, и изношена, но она была одной из немногих, оставшихся еще в Пиксвилле. Выцветшими красными буквами на ней было написано: "Суп Кэмпбелла". Последние банки супа и всего прочего были съедены давным-давно, если не считать небольшого общественного запаса, к которому жители обращались только в особых случаях, но коробка еще держалась; а когда она и другие коробки развалятся, людям придется мастерить ящики из дерева.

Тетя Эми вышла на задний двор, где мать Энтони - сестра Эми - сидела в тени дерева и лущила горох. Каждый раз, когда мать проводила пальцем вдоль стручка, горошины - лоллоп, лоллоп, лоллоп - падали в сковородку у нее на коленях.

- Вильям привез продукты,- сказала тетя Эми.

Она устало опустилась на стул с прямой спинкой возле его матери и снова принялась обмахиваться веером. Она вовсе не была стара. Но с того дня, когда Энтони мысленно огрызнулся на нее, что-то скверное случилось не только с ее умом, но и с телом, и она все время чувствовала себя усталой.

- О, хорошо,- сказала мать.

Лоллоп! - упали в сковородку крупные горошины.

Все в Пиксвилле всегда повторяли: "О, прекрасно", или "Хорошо", или "Ну просто замечательно", что бы ни случилось и ни упоминалось - даже несчастье, даже смерть. Они всегда говорили "Хорошо", потому что, если они не старались скрыть свои подлинные чувства, Энтони мог подслушать, и никто не знал, что может тогда случиться. Вот, например, Сэм, покойный муж миссис Кент, вернулся домой с кладбища, потому что Энтони любил миссис Кент и услышал, как она плакала.

Лоллоп.

- Сегодня вечером будет телевизор,- сказала тетя Эми.- Я очень рада. Я всегда так жду телевизора каждую неделю. Интересно, что мы увидим сегодня вечером?

- Билл принес мясо? - спросила мать.

- Да.- Тетя Эми, обмахиваясь веером, взглянула на небо, пылающее равномерным медным огнем.- Господи, как жарко! Хотела бы я, чтобы Энтони сделал немного попрохладнее...

- Эми!

- О! - Резкое восклицание матери сделало то, чего не смогли сделать умоляющие жесты Билли Сомса. Тетя Эми в тревоге зажала рот исхудалой рукой.- О... Прости, дорогая.

Ее бледные голубые глаза торопливо обежали двор, проверяя, нет ли поблизости Энтони. Не то чтобы это имело значение - ему не надо было находиться поблизости, чтобы узнать, о чем вы думаете. Но обычно, если его внимание не было приковано к кому-нибудь, он был погружен в собственные мысли.

И все же какие-то вещи привлекали его внимание, и вы никогда не могли сказать, какие именно.

- Погода просто прекрасная,- сказала мать.

Лоллоп.

- О да,- сказала тетя Эми.- Прекрасный день, я бы нипочем не хотела, чтобы стало по-другому.

Лоллоп.

Лоллоп.

- Который час? - спросила мать.

Тете Эми с ее места был виден будильник, стоявший на кухне, на полке над печью.

- Половина пятого,- сказала она.

Лоллоп.

- Сегодня вечером мне хотелось бы чего-нибудь особенного,- сказала мать.- Хороший ростбиф принес Билл?

- Отличный, дорогая. Они забили бычка только сегодня, знаешь ли, и принесли нам лучшую часть.

- Дэн Холлиз будет очень удивлен, когда узнает, что сегодняшняя встреча у телевизора будет одновременно и празднованием его дня рождения!

- О, я думаю, он очень удивится! Никто не говорил ему?

- Все клялись, что не скажут.

- Это будет действительно прекрасно,- кивнула тетя Эми, глядя вдаль, на маисовое поле.- День рождения...

- Ну что ж...- Мать поставила сковородку с горохом на землю рядом с собой, встала и отряхнула фартук.- Я, пожалуй, пойду ставить ростбиф. А потом мы накроем на стол.- Она взяла горох.

Из-за угла вышел Энтони. Он не взглянул на них, а прошел прямо через аккуратно прибранный сад - все сады в Пиксвилле содержались аккуратно,мимо бесполезной ржавеющей коробки, бывшей когда-то семейным автомобилем Фремонтов, плавно перенесся через изгородь и вышел на маисовое поле.