Валерий Гусев

Шпаргалка для грабителей

 Глава I

Город колдунов

 Эта история началась очень обычно. А если точнее – с самого обычного папиного вранья. Не удивляйтесь, сейчас все объясню.

Наш папа (он полковник милиции), как только ему предстояла какая-нибудь опасная поездка, тут же придумывал для мамы, как он говорил, легенду.

– Ну какая там командировка, – улыбался он маме, убедительно прижимая обе руки к одному животу. – Еду отдохнуть, к старым друзьям. Рыбалка, охота, крепкий сон на сеновале, пробежки на свежем воздухе. Веришь?

Мама верила (или делала вид, что верит), а потом, спустя большое время, мы узнавали... Рыбалка – это засада на берегу озера, охота – это задержание опасных преступников, крепкий сон на сеновале – это бессонные ночи в местном отделении милиции, а пробежка на свежем воздухе – это погоня за бандитами под мерзко свистящими пулями.

Но на этот раз неправды было, наверное, мало. Так как папа сказал маме, что он берет нас с собой. Своими любимыми детьми он рисковать бы не стал. Правда, и в папин отдых мы тоже, в общем-то, не очень поверили. Работники милиции просто так отдыхать не ездят. Они все время работают. И в будни, и в праздники. И днем, и ночью. И в дождь, и в снег. Потому что беда человеческая не выбирает ни хорошую погоду, ни приятное время суток. Скорая медицинская помощь и скорая милицейская помощь выезжают по первому тревожному зову.

– Не волнуйся, мать, – говорил папа на кухне за чашкой кофе. – Это славный маленький зеленый городок. И очень тихий. Его даже на карте нет. Но он очень древний. И очень исторический. В нем в стародавние времена жили удивительные, необыкновенные люди...

– С двумя головами, что ль? – недоверчиво перебил его Алешка.

– Возможно, – ответил папа, немного подумав, – я их не видел. Но они умели летать на крыльях из птичьих перьев, они слагали сказки и былины, умели лечить, колдовать и делать шапки-невидимки.

– Круто! – обрадовался Алешка. – Мне бы такую шапочку!

– А зачем? – спросил папа. С очень хитрой иронией.

Но Лешка и глазом не моргнул и даже на секунду не задумался:

– Я бы, пап, ограбил банк и все деньги раздал бы бедным людям и беспризорным детям.

– Молодец! – похвалила его мама.

– А потом? – спросил папа.

– А чего потом? – Алешка даже поморщился от папиной недогадливости. – А потом еще один. А потом опять. В общем – все банки ограбил бы!

У него прямо целая программа. Мама смотрела на него, широко распахнув глаза, а папа чуть заметно улыбался. И он сказал:

– Ну вот, Леш, кончились банки, кончились деньги. Что дальше-то?

– А все! – Алешка пожал плечами. – Бедных уже нет. Все стали одинаковыми. И никому воровать и грабить не надо.

Распорядился! Как, оказывается, легко решается проблема социального неравенства. Были бы шапка-невидимка да денежки в банках...

Маме эта программа очень понравилась, и она сказала решительно:

– Езжай, Ленька! Ищи эту шапочку. А я тут работу проведу. Со своими подружками и соседками. И с вашими школьными учителями. Чтобы тебя в президенты выбрать. Уж Зинка точно за тебя проголосует.

Мама права. Ее подруга Зинка за кого хочешь проголосует. Лишь бы ее по телевизору показали. Один раз в ее жизни такое счастье уже случилось. Какой-то корреспондент с оператором снимали какую-то очередь в какой-то новый магазин. Корреспондент долго тараторил какую-то чушь, а потом сунул Зинке под нос микрофон: «А вы что скажете?» И Зинка сказала: «Иди отсюда, дурак!»

И с этого момента вся жизнь лучшей маминой подруги тети Зины разделилась на две части: до и после. В любом разговоре она подчеркивала:

– Это когда еще было? Это было еще до того, как я снималась на телевидении. А уж вот это было после.

Короче говоря, мы с папой отправились за шапкой-невидимкой. В славный, маленький, зеленый, тихий городок Липовск. А там началось!.. По полной программе. Рыбалка, охота, сладкий сон на сеновале, пробежки на свежем воздухе. Мрачные подвалы и летающие колдуны в лебединых перьях... Надеюсь, это понятно?

Липовск и правда был очень славный. Мы подъехали к нему со стороны какого-то холма и увидели его сверху, целиком и полностью. Он лежал перед нами, как маленький старинный зеленый торт на большом блюде. Каемкой у этого блюда была узкая речка Липовка, заросшая по берегам кустарником и корявыми ветлами.

На холме, как нам рассказал папа, тыщу лет назад стояла настоящая крепость с подземными ходами. Сейчас на этом месте ведут раскопки археологи. Мы даже увидели их несколько штук. Они там, в своих комбинезонах и шляпах с полями, бродили и копались в земле, наверное, выкапывали из нее всякие древности. Очень старые, но очень ценные. В виде сгнивших деревяшек и ржавых железок. И битых черепков.

Алешка опустил стекло в дверце и помахал им изо всех сил рукой. Но они ему в ответ не помахали. Насколько я знаю своего младшего брата, он такое невежливое невнимание без ответа не оставит.

А мы между тем спустились с холма в город и остановились возле двухэтажного деревянного здания старинного типа, уютно расположившегося под двумя развесистыми липами. Это была гостиница. Папа объяснил, что раньше это была не гостиница, а это был так называемый «Дом колхозника». Когда колхозники и крестьяне приезжали в Липовск, чтобы продать на рынке свои овощи и фрукты, то они ночевали в этом бревенчатом доме. А сейчас этот дом приветливо распахнул перед нами скрипнувшую дверь. Не сам дом, конечно, распахнул, а охранник в виде швейцара. Это был молодой краснощекий парень. И он что-то с трудом жевал. И с трудом думал, молча глядя на нас. Проглотил... и сказал:

– Оболенские? Прошу в апарта́мент. Вас ждут. Второй этаж, «угловой люкс».

«Угловой люкс» оказался чем-то вроде двухкомнатной квартиры, с маленькой кухней и санчиком. Обстановка – скромная и простая. В первой комнате – это для нас с Алешкой – телевизор, два диванчика, журнальный столик с вазой для цветов, два кресла в белых чехлах и картина художника Шишкина про мишек, срисованная с конфетной обертки.

В другой комнате – для папы – кровать, письменный стол с телефоном и маленький сейф в углу.

Когда мы вошли, то увидели, что возле журнального столика сидит молодой офицер милиции, а на вазе без цветов висит его милицейская фуражка. Он браво вскочил, кинул фуражку на голову, отдал честь и доложил:

– Майор Шишкин. Прибыл в ваше распоряжение.

– Очень хорошо, – сказал папа. – Здравствуйте, майор.

– А это ваша опергруппа, товарищ полковник? – Это майор про нас с Алешкой спросил. – Товарищей надо покормить с дороги. Пойдемте в буфет.

Майор Шишкин подошел к двери и крикнул в нее:

– Кистинтин!

Вошел задумчиво жующий охранник. Красные щеки его усердно шевелились.

– Кистинтин, – приказал ему майор, – принесите вещи полковника из машины.

– Кистинтин, – негромко и с уважением повторил Алешка. – Иностранец, наверное.

– Не думаю, – возразил майор Шишкин. – Просто его так прозвали.

Буфетчица по имени тетя Нюта, пожилая старушка, посмотрела на Алешку с сочувствием и сказала:

– А тощой-то. Плохо кормленный. Надо его поправлять. – И она поставила перед Алешкой тарелку с сочной котлетой, величиной с футбольный мяч, и с жареной картошкой.

– Я столько не съем! – ужаснулся Алешка.

– Я тебе помогу, – успокоил его папа.

Нам с папой котлеты достались размером поменьше, но тоже очень вкусные, и картошки с солеными огурцами было много.

И мы зазвенели вилками и стаканами с яблочным компотом. Алешка довольно быстро управился и отложил вилку.

– Помочь? – усмехнулся папа.

– Помоги, – усмехнулся Алешка и, отдуваясь, отодвинул пустую тарелку.

Майор Шишкин одобрительно крякнул.

Словом, в буфете нам понравилось. Он, наверное, еще помнил те времена, когда здесь «заправлялись» добротной деревенской пищей приезжие колхозники...

– Ну что, товарищ полковник, – сказал майор, когда мы вернулись в свой «люкс», – поедем в район, в Управление? А ребята пока с городом познакомятся.

– Не заблудятся? – спросил папа.

– Никак нет. Тут всего одна улица. Остальные – переулки. Пять штук всего.

В общем, папа уехал в Управление, «крепко поспать на сеновале», а мы пошли знакомиться с одной улицей и со всеми переулками.

«Одна улица» протянулась от реки, от пешеходного моста, до круглой площади, мощенной старинным блестящим булыжником; между камнями пробивалась кое-где тоненькая зеленая травка.

Сначала мы с Алешкой, конечно, поднялись на холм, где археологи вели раскопки крепости и ее подземных ходов.

Чем занимаются археологи, любой дурак знает. Напомню: выкапывают из глубины земли всякие битые черепки, всякие гнутые ржавые железяки, всякие гнилые деревяшки и рассыпающиеся от одного взгляда кости. И каждый раз ахают: «Ах! Это кости козла девятого века! Ах! Это фрагмент человеческих портков десятого века! Ах! Это наконечник для стрелы двенадцатого века!» – «Что вы, коллега, это фрагмент штопора нашего века!»

В общем, они там вовсю ахают над своими находками, но никого к себе поахать вместе с ними не подпускают. Мы побродили вокруг раскопок, огороженных пестрой лентой на колышках: «Пост. вх. запр.!» За этой лентой, где-то в каких-то траншеях бродили бородатые люди в комбинезонах и, завидев нас, махали нам руками, чтобы мы к ним не лезли.

А мы и не лезли. Пока что. Пока что нам и без них было не скучно. Мы пока что знакомились с городом. Нам в этом деле никто не мешал: папа уехал в райцентр на рыбалку или на сеновал, а в самом городе людей было очень мало, одни козы бродили по главной улице. Они время от времени блеяли, щипали редкую травку и пытались зачем-то обгладывать кору деревьев.

В общем, мы спокойно бродили по городу. По правде говоря, бродить-то особенно было негде. В городке, как и предупредил майор Шишкин, была только одна улица, главная. Она называлась красиво и загадочно – «Б. Липовая ал.». Алешка, как задумчивый козленок, уставился в табличку с названием улицы и попытался его расшифровать.