Влада Воронова

Каждая новая любовь…

(Рассказ)

Время близилось к полуночи. В придорожной закусочной сидел фотомодельно красивый, дорого и со вкусом одетый зеленоглазый блондин лет тридцати, мрачно тянул водку. Морщился, брезгливо кривил губы, — напиток оказался качества более чем низкого. Но продолжал пить.

— Брось травиться всякой дрянью, — подсел к нему смазливенький парнишка с подкрашенными глазами и губами. — Я помогу тебе забыть обо всех огорчениях гораздо лучше, чем это пойло сомнительного происхождения. Тебя ведь Павел зовут, верно? А я Сергей. Можно Серж.

— Отстань, — буркнул блондин.

— Это твоя машина на стоянке? Крутая тачка! Обожаю зелёные авто. Ты из того дачного посёлка, который в лесу за речкой? Крутые домишки.

— Тебе сказано было отвалить?

— Ты из-за того брюнетика так раскис? — не отставал парнишка. — Брось. Он не стоит твоих слёз. Слишком простомордый для такого стильного красавчика, как ты. К тому же он ведь стопроцентный натурал, верно? И менять ориентацию не собирается.

— Не собирается, — согласился блондин.

— Ну и не думай о нём. С твоей красотой глупо бояться одиночества. — Парнишка накрыл запястье блондина ладонью. Тот брезгливо стряхнул его руку.

Нисколько не обескураженный парнишка придвинулся ближе.

— Ты не думай, я не из-за денег. Ты мне правда понравился. Тебе я и бесплатно дам. Можешь взять меня как захочешь.

— Пошёл вон, — буркнул блондин.

— Не бойся, никакой заразы ты от меня не подцепишь, я в здешней больничке проверяюсь постоянно. Сегодня только результаты получил — всё чисто. — Парнишка придвинулся ещё ближе, положил блондину руку на бедро. — Со мной тебе будет гораздо лучше, чем с ним, обещаю.

— Вон!!! — отшвырнул его блондин. — Сгинь отсюда!

И сам выскочил из закусочной, метнулся к автомобилю, погнал к дачному посёлку.

На полдороги остановился. Скрестил на руле руки, ткнулся в них лбом.

Войти в дом, в котором уже никогда не будет Андрея, равносильно тому, чтобы шагнуть в могилу.

Господи, и надо же было так глупо и безнадёжно сорваться, открыть себя. Тем более, что и способ для этого выбрал не самый лучший.

Гадкий способ, прямо скажем. Очень гадкий. И подлый.

Андрей вытер губы тыльной стороной кисти. С трудом удержался, чтобы не сплюнуть — настолько отвратительным было жадное прикосновение чужого рта, цепкие и хищные, как у паука, объятия… Противно. Мерзко. Оскорбительно.

И дело даже не в том, что целоваться к тебе лезет парень. Хотя и это тоже неприятно. Однако гораздо мерзче оказалась именно насильственность поцелуя.

— Прости, — тихо сказал Павел. — Я не хотел…

— И поэтому попытался меня напоить, — зло процедил Андрей. — Что было в вине?

— Только вино. Просто сорт такой. Очень крепкое, даже крепче водки, но по вкусу ничего не заметно.

— Однако ты что-то не опьянел.

— Я масло сливочное предварительно съел. Холодное. Покрошить кусочками грамм сто и проглотить. Не то чтобы действие алкоголя блокирует, но притормаживает сильно.

— Спасибо, учту на будущее, — ядовито ответил Андрей и пошёл к дверям кабинета.

— Подожди! — вскрикнул Павел. — Я всё объясню…

— Зачем? — обернулся Андрей. — Я и так всё понял. Напоить в лёжку и отыметь по максимуму. Только надо было в вино клофелинчику добавить… Тут ты промахнулся.

— Я хотел заняться с тобой любовью, а не пялить мертвецки пьяное бревно. Я люблю тебя. Правда люблю. А вино… Просто чтобы напряжение снять.

— Ну вот допей его и не напрягайся.

Андрей рывком распахнул дверь в гостиную, но споткнулся о порожек — тело, одурманенное двумя бокалами вина на пустой желудок, слушалось плохо.

Павел успел подхватить Андрея под руки. Посмотрел в глаза, улыбнулся.

На этот раз поцелуй Павла был нежным и бережным, объятия — уютными и ласковыми.

Павел снова улыбнулся Андрею, мягко прикоснулся губами к шее возле уха, одной ладонью провёл вдоль позвоночника, другой — по бедру.

— Нет, — стряхнул его руки Андрей.

— Но почему? Ведь тебе приятно.

— Эрогенные зоны есть эрогенные зоны, рефлексы есть рефлексы. Им всё равно, кто на них воздействует. Но не всё равно мне.

— Ты можешь быть сверху.

— Что? — растерянно переспросил Андрей. Насколько ему было известно, Павел в своих сексуальных играх признавал только верхнюю позицию.

Павел смотрел с печалью и нежностью:

— Я люблю тебя. Для меня важнее всего в жизни быть с тобой, и мне всё равно, каким образом это произойдёт. Ты можешь взять меня как захочешь. Я буду только счастлив.

— Нет, Паша. Ты ведь знаешь, что я не такой. Мне нужны только женщины.

Павел робко погладил его по плечу, скользнул ладонью к груди.

— Для тебя это будет почти как с женщиной. Только намного лучше, обещаю! Ни одна из них не сможет быть приятной для тебя насколько, насколько я.

Андрей отстранился.

— Паша, зачем? С чего вдруг?

— Я люблю тебя. Можешь не верить, но это так. Я никогда ещё никого не любил. А тебя люблю.

Андрей ошалело помотал головой.

— Или я ещё не протрезвел и меня глючит, или ты рехнулся. Тебе что, других парней мало, одной с тобой ориентации? Да в любом ночном клубе…

— У меня давно уже никого нет, — оборвал Павел. — И не может быть никого. А в клуб я пойду только вместе с тобой. Если ты захочешь меня там выгулять. Показать народу своё приобретение.

— В смысле? — не понял Андрей.

— Я твой безраздельно — мыслями, чувствами, телом. Даже этот дом куплен только для тебя. Чтобы ты оставался здесь на выходные. Ты ведь любишь тишину, лесные прогулки, уединение… Я хотел разделить их с тобой.

Андрей сглотнул, отвернулся.

— И когда это у тебя началось?

— Не знаю… Год назад примерно. Может быть, немного дольше. Считай, с того дня, когда ты пришёл в офис.

Андрей хмыкнул.

— Когда я пришёл в офис, ты сказал, что меня не захочет даже сексуальный маньяк после десятилетнего полового воздержания.

— Я так сказал?! — возмутился Павел. И тут же опустил голову. Верно, сказал…

Свеженанятый молодой специалист, вчерашний дипломник, строго и холодно смотрел в глаза начальнику отдела и, с недавних пор, компаньону владельца предприятия:

— Меня предупредили о ваших постельных предпочтениях. Поэтому я должен прямо сказать, что являюсь абсолютным гетеросексуалом, и работать у вас буду только при том условии, что вы не станете ко мне приставать.

Павел скользнул презрительным взглядом по простоватому лицу новичка, по его невзрачной одежде. Ответил с фырканьем:

— В любом ночном клубе можно найти десяток страстных, не обременённых материальными проблемами парней, которым ты и в подмётки не годишься как по внешности, так и по интеллекту с воспитанием. А такое недоразумение, как ты, не захочет трахнуть даже сексуальный маньяк после десятилетнего полового воздержания. Так что перестань воображать о себе невесть что и подготовь график движения продукции по области за истекший квартал. С выводами и прогнозом.

Павел провёл ладонью по лицу, стирая воспоминая. Посмотрел на Андрея. Милое, немного нелепое, бесконечно дорогое каждой своей чёрточкой лицо.

— Ты хочешь наказать меня за глупые слова отказом? — с какой-то непонятной ему самому отчаянной надеждой спросил Павел. — Я не спорю с твоим приговором, просто хочу знать, как долго мне ждать прощения. И что я должен сделать, чтобы ты простил меня?

Андрей отрицательно качнул головой.

— Я всего лишь хочу понять, почему ты вдруг переменил мнение. Ты ведь даже не желал со мной разговаривать, в другой отдел перевёл… И вдруг начинаешь признаваться мне в любви.

— Вдруг? — с невесёлой усмешкой переспросил Павел.

— Я думал, мы друзья, — ответил Андрей. — Да ты меня даже со своими парнями знакомил!

— Я надеялся, что ты начнёшь ревновать. А сами они ничего для меня не значили. Как и я для них. Все эти смазливые куклы без мозгов и сердца хорошо умеют вертеть задницами в дорогих клубах, но любить ни один из них не способен. Мне же давно опротивели животные случки безо всякого намёка на чувство. Я хочу совсем другого. Я… Даже не знаю, как это сказать, какими словами… Я хочу, чтобы моя постель пахла только тобой, Андрей.

Тот отступил на полшага.

— Это какой-то бред и безумие.

Павел опустил голову.

— Да. Я обезумел давно и безвозвратно. Ещё до того, как фирма начала тот проект, в котором мы вдруг оказались в одной команде. Хотя никакого «вдруг» и не было. Директор зачислил тебя в группу по моему настоянию, несмотря на то, что в специалисте твоего профиля проект не нуждался. Но я хотел всегда тебя видеть, чувствовать твой запах, говорить с тобой, прикасаться к тебе… Ты ничего не замечал, всё выглядело так естественно. Если бы не сегодняшний вечер… Но я не мог больше молчать! Это стало невыносимым.

Андрей молчал. Павел глянул на него и заговорил быстро, захлёбываясь словами:

— Я сам не знаю, когда это началось. Просто вдруг встретил тебя в коридоре и понял, что ты — это ты. Моя любовь, моя судьба, моя жизнь. Я люблю тебя, и ничего уже тут не изменишь. Да и не хочу я ничего менять.

Андрей отступил ещё на полшага.

— Так значит и повышение, — тихо сказал он, — и все награды за проекты… Это всё только лишь потому, что задница моя тебя приглянулась?

Павел посмотрел на него недоумённо и вдруг рассмеялся:

— Ты что говоришь такое? Придёт же в голову подобный вздор! Всё, что ты получил, ты добился сам. Помнишь, как все удивлялись, что ты практически мгновенно разобрался в проблеме, в которой понимать не должен был ничего? Но ты не только сразу уяснил суть дела, ты ещё и замечал детали, на которые никто из нас внимания не обращал. Очень важные детали, как оказалось. Без них проект никогда не достиг бы такого успеха. Да и другие твои идеи… Ты сам заработал все свои прибавки и привиле