Николай Басов
Магия на крови
(Трол Возрожденный-4)
Глава 1
Трол Возрожденный, прозванный Воином Провидения и, как подозревали в черной Империи, являющийся воплощением Лотара Желтоголового, вернувшегося в этот мир согласно предсказанию через две тысячи лет после смерти, чтобы опрокинуть эту Империю, посмотрел на Ибраила, а затем на всех остальных. Его светлые глаза казались очень яркими.
— Нельзя ли подробнее, Ибраил? — спросил он очень спокойно. — Так сказать, для немагов.
Такое спокойствие было не к добру, оно настораживало любого достаточно подготовленного воина.
— Я экспериментировал с книгой Ублы, — стал рассказывать Ибраил. — Еще в пустыне, только прочитав эту книгу, я поразился, насколько точно, красиво и правильно она написана.
— Тогда ты нам сказал, что Убла оказался талантливым… э-э, литератором, — вставил Крохан, продолжая жевать.
— Вот именно. — Ибраил, что было на него не похоже, начал слегка горячиться. — Я подумал, что это его книга. А оказалось… Нет, разумеется, это его книга, он ее изготовил, уж не знаю, согласно каким рецептам и спецификациям. Он же ее и опробовал… Но дело в том, что не вполне он ее, так сказать… писал.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Роват, бывший имперский рыцарь.
Вся компания, а именно: Трол, Крохан, бывший капитан стражи Кадета, славной столицы королевства Зимногорье, Роват, тщательно маскирующийся под обычного северянина, но своим ростом, силой, манерами и выправкой свидетельствуя каждому, у кого были глаза, что являлся до недавних пор воином Империи, Зара Сабелыцица, караванщица, а ныне, кажется, член команды, взявшая на себя обязанности добровольного организатора всяких жизненных удобств, а также Самвел из Даулов, сержант кадетской стражи, двое братьев и рыцарей Белого Ордена по именам Бали и Батар, и в довершение всего двое возниц из Империи, взятых в плен, но так спокойно и уверенно исполняющих все поручения, словно они добровольно перешли на сторону Трола, — в общем, все поголовно, собравшись за одним длинным столом для ужина, пытались понять Ибраила.
— Я решил кратенько записать, — толковал свое Ибраил, — что произошло с нами за последние месяцы, объяснить, как, собственно, эта книга попала ко мне, но… — Он поднял палец и всмотрелся в Трола, словно именно там искал объяснение всему, что говорил. — Стоило мне увлечься, совсем немного, как вдруг… Вот, взгляните.
С последним словом Ибраил разложил книгу Ублы, которую до этого прижимал левой рукой к груди, словно ребенка, прямо на обеденном столе, чуть не попав в сочное мясо, политое уксусным соусом, и опрокинув один из пяти подсвечников.
— Что мы должны увидеть? — спросил Крохан.
— Сначала я писал своим почерком, — пояснил Ибраил. — Но вот тут… все начинается совсем по-другому. И на старом фойском, что удивительно!
— Почему удивительно? — спросил Трол.
— Старофойского для записей я не употреблял уже лет триста, — пояснил Ибраил. — Пользовался вендийским, квантумом или дериб.
— Ну и что? — снова спросил Крохан. — Задумался и перешел на другой язык. Я, правда, так не сумел бы, но для вас, полиглотов…
— Это не просто старофойский. Это каллиграфика, редчайший и очень сложный по смысловым значениям рисунок иероглифов, — не выдержал Ибраил. — Это язык высокой магии, если хотите, запредельной для моего уровня.
— Тихо, — попросил его Трол и, быстро, незаметно поворачивая голову, осмотрел зал темноватой, почти пустой гостиницы, где они остановились. Люди в зале ужинали, пили вино, тихонько переговаривались, никто, кажется, не обращал внимание на путников, которые только сегодня явились издалека в славный город Панону.
Гостиница, к счастью, находилась в довольно зажиточном районе, и потому тут было не принято слишком приглядываться к ужинающим постояльцам, как и тревожить их по пустякам. Иначе можно было бы не набрать и тех редких гостей, которые здесь все-таки появлялись: купцов и арматоров, торговых агентов и страховщиков ответственных грузов — словом, той публики, которая не любит, когда ее слишком уж внимательно рассматривают и прислушиваются к беседам.
Зара, когда узнала, что Возрожденный все-таки согласился на астрономическую плату за постой, запрошенную хозяином гостиницы, чуть не набросилась на Трола с руганью. Но деньги у них были, практически вся казна Ублы досталась им, а мелочиться в данном случае значило привлекать к себе внимание. Сейчас Трол в очередной раз порадовался, что купил не столько комфорт, сколько отсутствие хотя бы внешнего любопытства со стороны жителей старой Паноны ко всей их пестрой и в высшей степени необычной компании.
— Ты хочешь сказать, — спросил Роват, — что книга Ублы сама вздумала себя писать твоей рукой?
— Вот именно, — подтвердил Ибраил. — А когда понял, что произошло, когда прочитал то, что книга мне тут написала, как выразился Роват, моей же рукой, я уже внимательно просмотрел записи Ублы. И могу подтвердить — с ним происходило то же самое. Он начинал писать иногда на вульгарном гвампи, а потом вдруг почерк сменялся каллиграфикой, обычное перо начинало писать, как колонковая кисточка, и возникал совсем другой, высокий и почти всегда изысканный текст.
— О чем? — спросил Роват.
— В том-то и дело, что… — Ибраил от напряжения даже не сумел договорить, а вынужден был перевести дух. — Что это почти всегда предложение наилучшего, оптимального способа ведения дел… Ну, не знаю, как сказать, скорее всего, так — для владетеля этой книги.
— Для владетеля, которым являешься ты? — полуутвердительно спросил его Роват. Ибраил кивнул. Тогда бывший имперский рыцарь спросил, наклонившись вперед, в упор, словно сделал выпад своим мечом: — А мы, твои спутники, имеем отношение к советам этой книги?
— Вся последняя запись получилась про Трола.
Ибраил ткнул пальцем в последнюю запись, действительно сделанную с искусством, которого Трол не видел даже в самых дорогих кодексах восточной поэзии или сборниках исторических хроник. Трол попытался ее читать, но сбился, старый фойский имел странную особенность — его прочтение имело не один смысл, а несколько, вот почему переводчики этих иероглифов почти всегда приводили несколько вариантов текста, чтобы читатель сам выбирал, какой вариант считать предпочтительным.
— И о чем же она гласит? — поинтересовался Крохан.
— Она говорит, что в землях, где Трол родился, зреет заговор против него и против всех, кто находится с ним, — чуть не нараспев, видимо интонируя свою дасскую речь на образец старофойского, заговорил Ибраил. К тому же на миг показалось, что его голос каким-то образом зазвучал словно бы издалека и с отзвуком, возникающим за каждым словом. — И нужно торопиться, чтобы пресечь этот заговор, иначе, уже очень скоро, можно опоздать. — Ибраил обвел всех взглядом темных, чуть навыкате глаз. — Понимаете, нужно спешить, бросив все, к тем местам, где Трол родился.
Роват повернулся к Тролу:
— Ты где родился?
— Я не очень-то уверен, но, кажется, где-то в высокогорьях Новолунгмии. Среди киптов, — пояснил Трол.
— А что ты еще знаешь о своем рождении? — поинтересовался Крохан.
— Только то, что мастер Султунар, мой Учитель, выкупил меня и увез с собой, чтобы воспитать воином.
— Так какая же беда может с тобой приключиться, если все это произошло много лет назад? — подала голос Зара.
— Вот тут; в самом конце сообщения, сказано, что колдовство основано на кровном родстве Трола с какими-то людьми, — вмешался Ибраил. — Скорее всего, с его родителями.
— Не понимаю, — высказался Роват.
— Видишь ли, если у тебя есть цель магической атаки, а ты не можешь раздобыть какую-то частичку тела этого человека… того, которого собираешься атаковать, то ты можешь, — Ибраил даже понизил голос, чтобы его слова были слышны лишь тем, кто сидел совсем рядом, — воспользоваться кровью его близких. — Он помолчал, подождав, пока его слова будут поняты как следует. — Это называется «магией на крови», очень старый и по ряду причин дорогой трюк. Я о нем только слышал, но никогда не наблюдал в действии.
— Если они напали на Троловых мамашу с папашей, — вдруг резковато, наверное специально, спросила Зара, — это грозит бедой Тролу, правильно? — Ей никто не ответил, все ждали продолжения. — Но в таком случае, при чем тут мы?
Трол посмотрел на эту женщину. Она была уже не очень молода, у нее была обветренная, слегка потемневшая от солнца кожа. Зара Сабелыцица чуть не погибла в сражении, в котором была захвачена пресловутая книга имперского мага Ублы, с которой сейчас экспериментировал Ибраил. Чудом выздоровев в замке Керр-Ваб за одну ночь, Зара вдруг выяснила, что может претендовать на половину одного из шести сундучков с золотом, захваченных в том же бою. И теперь ей показалось, что тяжкая судьба в очередной раз ее обманывает, лишь поманив неплохим кушем, который может миновать ее.
— Зара, — спокойно, но уже по-настоящему увещевательно произнес Трол, — ты права, ты тут ни при чем. Если хочешь, бери свои деньги и поезжай в другую сторону.
— Да, я хочу вернуться в Кеос, в дом своей матери, где надеюсь с этими деньгами умереть от старости. — Зара посмотрела в глаза почему-то не Тролу, который с ней разговаривал, а сержанту из Даулов. — В окружении дюжины внуков.
— Никто тебя ни в чем не упрекает, — произнес Самвел. — Это нормальные мечты, я сам думал о таком же окончании нашего путешествия… Вот только, если Трол не выиграет эту драчку, тогда, как говорит эта книга, и нам с тобой достанется.
— Книга, — Зара презрительно фыркнула, — придумайте что-нибудь поубедительнее! Какие-то значки, которых никто не понимает, какие-то толкования, намеки, угрозы… Да это же азбука надувательства — запугай и пообещай решение, а потом можешь наложить лапу на все деньги, которые есть у доверчивого простака. В данном случае — у меня!