Чингиз Абдуллаев

Стиль подлеца

Не таков он, чтобы сдаваться без борьбы… В душе он чувствовал, что приближается новый период, начинается борьба, непохожая на ту, которую он вел прежде, и оттого, быть может, еще более трудная.

Жоржи Амаду. «Габриэла, корица и гвоздика».

Начало

Он возвращался домой довольно поздно. Обычно он не любил ходить в гости, но на этот раз позвонил старый знакомый, с которым он дружил много лет. Отказаться было невозможно, да и с какой стати. Иногда подобные встречи вносят некое подобие стабильности в его жизнь, богатую сюрпризами. Прогулки по московским ночным улицам таили опасность, и он торопился домой, стараясь избегать темных переулков. Торопился даже не потому, что боялся встречи с обычной шпаной — к нему такая публика не приставала, видя его высокий рост и широкие плечи, хулиганье опасалось нарваться на спортсмена. Но ему была неприятна сама вероятность встречи, которую лучше избежать. Даже мелкая шпана имела обыкновение вооружаться огнестрельным оружием и без колебаний пускать его в ход при малейшем сопротивлении жертвы.

Он старался никогда не носить при себе оружия. За много лет своих расследований успел усвоить правило, гласившее, что оружие не только не защищает его владельца, но, наоборот, часто провоцирует его на необдуманные поступки. Именно поэтому он старался по возможности избегать оружия, хотя право на его хранение и ношение у него было оформлено.

У дома было довольно светло от уличных фонарей. Именно поэтому он сразу заметил стоявшую у подъезда машину. В машине сидели двое. Будь это наемные убийцы, приехавшие угостить его парой свинцовых патронов, они не стали бы въезжать во двор. Оставив машину на улице, они ждали бы его у дверей. Очевидно, «Мерседес» приехал к кому-нибудь из жильцов дома. Но едва он подошел к машине, как тут же хлопнула дверца и перед ним выросла фигура парня лет двадцати пяти.

— Извините, у меня к вам письмо. Вы Дронго? — подошел он вразвалочку.

— А почему вы так решили?

— Мне вас примерно описали. Я должен передать вам письмо.

— Я не жду никаких сообщений. Это, видимо, ошибка.

— Там все написано, — торопливо сказал молодой человек, протягивая конверт, — до свидания. Вам позвонят домой.

Незнакомец сел в машину, но она продолжала стоять у подъезда, словно и не собиралась никуда уезжать. Дронго постоял немного, глядя на сидевших в «Мерседесе» молодых людей, а затем стал медленно набирать код автоматического замка на дверях своего подъезда. Оглянулся еще раз — спокойно, и вошел в дом. Дверь закрылась, замок автоматически щелкнул у него за спиной. Уже в лифте он посмотрел на конверт, но не стал его вскрывать, решив дождаться, когда окажется в квартире.

Войдя, неторопливо разделся, умылся, затем прошел к письменному столу. Долго смотрел на конверт без адреса и фамилии отправителя, затем вскрыл его и прочел на небольшом клочке бумаги следующее:

«Уважаемый господин Дронго. Прошу извинить меня, что обращаюсь к вам не по имени-отчеству, которого мне так и не удалось узнать. Дело в том, что мне срочно нужна ваша помощь. Понимаю, как вас удивит подобное письмо, но прошу отнестись к нему серьезно. Это исключительно важное дело, с решением которого можете справиться только вы».

Он прочел это анонимное послание несколько раз, не понимая, кто и зачем его отправил. Ни имени человека, ни обратного адреса, ни малейшего намека на то, на какую именно помощь он рассчитывает.

Дронго включил телевизор и постарался отвлечься от странного письма, но это ему плохо удавалось. Через несколько минут раздался телефонный звонок. Он включил автоответчик.

— Здравствуйте, — раздался незнакомый мужской голос. Его обладатель терпеливо выслушал оставленное на автоответчике сообщение, но, видимо, не собирался так просто сдаваться. — Вы не могли бы снять трубку? — заявил он. — Вам только что передали мое письмо.

— Слушаю вас, — Дронго включил телефон.

— Я звоню из Парижа. Понимаю, как удивит вас этот звонок. Но нам нужно срочно встретиться.

— Не понимаю, почему? — пробормотал Дронго. — И кто дал вам мой телефон?

— Это не важно, — торопливо сказал абонент, — я потратил много сил и времени, чтобы отыскать вас. Вы можете прилететь ко мне в Париж?

— Я еще не знаю, с кем имею честь говорить.

— Узнаете, когда прилетите. Обещаю, что вам ничего не грозит. Если вы почему-либо не примете мое предложение, вас тут же отправят обратно. Билет первого класса вам уже заказан. Вылет рано утром. Если вы согласитесь, вам немедленно принесут деньги и билет. Только впишите в билет свою фамилию и номер паспорта. Утром вас доставят в аэропорт Шереметьево, а когда самолет прилетит в Париж, встретят и привезут ко мне.

— Интересное предложение, — сказал Дронго. — Получается, что я должен лететь к вам, ничего о вас не зная. Я обычно так не делаю.

— Это не обычный случай. Поверьте, у меня исключительные обстоятельства, и мне очень нужна ваша помощь.

— Охотно верю, но, согласитесь, такой звонок ничего, кроме подозрений, вызвать не может.

— Согласен. И чтобы вы мне окончательно поверили, сейчас вам принесут билет и пятьдесят тысяч долларов аванса. Вас устраивает такой аванс?

— Устраивает, — усмехнулся Дронго. — У вас неординарная манера вести дела. Хорошо. Я прилечу завтра утром. А откуда вы знаете, что у меня есть Шенгенская виза?

— Я даже знаю, что у вас есть вид на жительство во Франции, — торопливо сказал незнакомец. — Поверьте, что я проделал очень большую работу. Вы мне нужны, Дронго, и поэтому я жду вас завтра утром.

— А почему бы вам самому не прилететь ко мне?

— Мы поговорим и об этом, — пообещал на прощание незнакомец. — Так вы согласны?

— Я люблю летать в Париж, — задумчиво произнес Дронго.

— Спасибо, — обрадовался незнакомец, — до свидания.

Ровно через две минуты в дверь позвонили. Интересно, как они открыли автоматический замок в подъезде, подумал Дронго. Неужели они знают код? Он посмотрел в «глазок». Это был тот самый молодой человек, который передал ему письмо. Дронго открыл дверь, и молодой человек протянул ему второй, более объемистый конверт.

— Мы будем ждать вас утром внизу, у подъезда, — сообщил он на прощание. В конверте оказалось пять новых пачек стодолларовых купюр и билет первого класса авиакомпании «Эйр-Франс» до Парижа. Он задумчиво положил билет на столик, сложил деньги и отправился собирать свои вещи. Нужно было успеть со всем до утра.

День первый

Он действительно любил этот город. Ему казалось, что он знал его почти так же хорошо, как свой родной город у моря, где родился и вырос. Как Москву, где провел большую часть своей жизни. Как Нью-Йорк, в котором он работал какое-то время в качестве эксперта. Париж был для него не просто столицей Франции и городом, который ему нравился. Он в полной мере отвечал лаконичной формуле хемингуэевского выражения любви к Парижу — «праздник, который всегда с тобой».

За время своих частых переездов Дронго научился ценить и понимать как прелесть маленьких, игрушечных городков Европы, так и роскошь азиатских столиц с их дворцами и памятниками старины, пугающие размеры конгломератов высотных зданий Америки, пеструю смесь стилей и эпох латиноамериканских мегаполисов. Ему нравились многие города мира. Величественный Лондон, древний Рим, роскошный Мадрид, прекрасный Сан-Франциско, очаровательный Буэнос-Айрес, эклектичный Берлин, причудливый Пекин, изысканный Санкт-Петербург — для него это были вехи не только мировой культуры, но и его собственной души. Любимые города, разнообразно прекрасные и возвышенные, созданные гением человека. Но если Нью-Йорк был для него столицей современного мира, а Москва столицей его глубоко личных духовных ценностей, то Париж — столицей его души. Немного загадочным, немного жеманным, немного консервативным и всегда потрясающим.

В аэропорту его ждал автомобиль с двумя встречающими. Еще не зная, с кем именно ему предстоит говорить, Дронго уже довольно четко представлял себе, кто именно мог ему позвонить, точнее, он набросал психологический портрет звонившего. Во-первых, человек, который мог прислать в качестве аванса пятьдесят тысяч долларов, купить билет первого класса, иметь своих помощников в Москве и в Париже, разъезжающих на «Мерседесах», — был не просто богат, а очень богат. Ведь он еще сумел узнать адрес и домашний телефон самого Дронго, а сделать это довольно трудно — весьма ограниченный круг людей могли похвастаться личным знакомством с экспертом суперкласса Дронго. Это он понимал без ложной скромности.

Довольно быстро пройдя все пограничные и таможенные формальности, он сел в автомобиль, который помчал его в центр города. Через полчаса они были уже в шестнадцатом районе Парижа, известном домами с роскошными аристократическими квартирами. Машина остановилась у одного из особняков. Молодые люди уверенно позвонили в дверь, и oна открылась, впуская гостя. Еще через минуту пожилой человек, по виду дворецкий, ввел его в большую гостиную и удалился.

Дронго осмотрелся. Два роскошных камина, огромная хрустальная люстра, тяжелые шелковые гардины — хозяин любил старину.

— Это не моя квартира, — услышал он русскую речь, — все это я снимаю. Выгоднее снимать дом, чем заказывать несколько номеров в отеле. И удобнее.

Хозяин, высокого роста мужчина, с уже начинающими седеть висками, глубоко запавшими глазами, тонкими губами и носом с небольшой горбинкой, немного нарушавшим симметрию его лица, протянул Дронго руку.

— Здравствуйте, садитесь, — сказал он, усаживаясь в кресло за столиком и терпеливо ожидая, пока сядет его гость.

— Как мне вас называть? — спросил хозяин дома. — Кажется, вам больше нравится ваш псевдоним Дронго?

— Мне больше нравится Дронго, — ответил он, — привычнее.