Евгений Львович Войскунский,

Исай Борисович Лукодьянов

УР, СЫН ШАМА

Часть первая

ПРАКТИКАНТ

Глава первая

ЧЕРТОВО ГОРОДИЩЕ

Сломался или сорвался с крепления руль на каравелле «Пинта», которой командовал

Мартин Алонсо Пинсон, и полагают и подозревают, что все это случилось из-за козней Гомеса Расконо и Кристобаля Кинтеро.

Чертово городище — небольшая банка в Каспийском море, с давних пор пользовавшаяся у моряков неважной репутацией. Еще в 1811 году корвет «Казань», идя под всеми парусами, наскочил на нее, не обозначенную на картах, и потерял руль. Именно с этих пор за банкой начали наблюдать. И не зря.

Несколько раз за последнее столетие она вылезала на поверхность и вновь скрывалась под водой. Где-то в глубине Чертова городища клокотал грязевой вулкан. Обычно он лениво изливался через отдушины-грифоны густой теплой грязью, но иногда, словно решив размяться после долгой спячки, с ревом выбрасывал наружу мощный газовый факел. Тогда море у Чертова городища вскипало, будто гигантская кастрюля на адском костре. Пласты донного грунта перемещались, и Чертово городище из островка, превращалось в подводную отмель, пока очередное извержение, выбросив поглощенный грунт, не создавало новый островок.

Вот почему банку прозвали Чертовой. Что до второй половины названия, «городище», то она приклеилась к первой после промеров глубин. Промеры показывали здесь правильно чередующиеся впадины и выступы морского дна, и казалось, что впадины и выступы — это улицы и крыши домов затонувшего города. Богатая фантазия рыбаков превратила сухие цифры промеров в цветистые легенды. Дошло до того, что недавно экспедиция Академии наук, искавшая остатки полулегендарного города Шерги-Юнан, решила обследовать Чертово городище. Аквалангисты увидели, что банка представляет собой ряд параллельных увалов. Кое-где они прерывались отверстиями — остатками вулканических кратеров — и свежими грифонами, медленно изливавшими грязь с пузырьками газа.

Капризный характер Чертова городища не нравился каспийским морякам, и они предпочитали держаться от него подальше, разве только рыбачья шхуна, ведя лов сельди, зайдет иной раз в эти пустынные воды.

Собственно, с рыбачьей шхуны все и началось…

Ранним утром 9 сентября «Алигейдар» ставил сети в одной миле к северо-западу от банки Чертово городище. Слабый ветерок тянул с севера, шхуна с застопоренным мотором слегка покачивалась на зыби, и сеть, отпущенная лебедкой, медленно уходила в воду. Лебедка была старенькая, ее стук падал в первозданную тишину утра неровно, прерывисто.

Вдруг «Алигейдар» затрясся всем корпусом, как больной в малярийном приступе.

— Эй, что случилось? — крикнул шкипер в люк моторного отсека, при этом его зубы сами собой выбили барабанную дробь.

Испуганный молодой моторист выглянул из люка. Он тоже не понимал, что случилось. Тряска усилилась. «Алигейдар» с прытью, неожиданной для такой старой посудины, отбивал залихватскую чечетку — казалось, вот-вот он развалится.

Надо было убираться отсюда как можно скорее. Шкипер жестом велел запустить мотор. Чтобы сеть не намотало на винт, пришлось ее бросить. Сердце шкипера облилось кровью, когда почти новая сеть скользнула в воду; конечно, место обозначили буйками, но мало ли что…

Застучал мотор, и «Алигейдар» побежал прочь от неприятного места. Странная вибрация не прекращалась. Штурвал так и прыгал в руках шкипера. Не успела шхуна пройти полкабельтова, как двигатель взвыл на бешеных оборотах и пошел «вразнос». Моторист еле успел его выключить. Было ясно, что шхуна потеряла винт. Вибрация как ножом срезала его шейку. Рыбаки перепугались не на шутку.

— Па-па-па-паруса! — заорал шкипер.

Паруса валялись «на всякий случай» в грязном носовом отсеке. Теперь этот случай настал. Пока рыбаки выволакивали их наверх и распутывали клубок шкотов и фалов, «Алигейдар» прыгал, как нетерпеливая собака перед кормежкой. Наконец разобрались в блоках, вздернули на коротенькую мачту небольшой грот и крохотный кливер, разнесли шкоты. Парусность была слишком мала для тяжелого корпуса шхуны, да и ветер вдобавок дул навстречу. Медленными зигзагами «Алигейдар» поплелся от Чертова городища, и тряска понемногу ослабевала.

Ровно в час, после перерыва, в Институте физики моря возобновились занятия. У младшего научного сотрудника Валерия Горбачевского настроение было скверное. И вот почему. Сегодня он твердо решил во время перерыва потребовать от лаборантки Ани Беликовой кое-каких объяснений. Как только прозвенел звонок, Валерий выскочил в примыкающий к институту сад и огляделся ястребиным взглядом. Аниной пестрой юбки пока не было видно. Тут к Валерию подошел, сияя приветливой улыбкой, Грушин и стал доказывать, что уважаемая Вера Федоровна в своей статье об аналогии каспийских прибрежных течений с океанскими изложила чересчур поспешные выводы.

Валерий беспокойно оглядывался и проклинал себя за то, что не успел вовремя смыться от Грушина. Теперь же сделать это было неудобно, да и физически затруднительно: Грушин обычно разговаривал мягко, но при этом цепко держал собеседника за руку. К тому же он был начальником отдела.

— …Измерения магнитных параметров каспийских течений пока не позволяют сделать выводы, что… — быстро текла грушинская речь.

Валерий ощутил необходимость вступиться за директрису, Веру Федоровну Андрееву, и возразил:

— Да, но возьмите данные последней экспедиции «Пингвина». Вера Федоровна не просто сопоставляла тихоокеанские течения с каспийскими, а пересчитывала по различию электропроводности океанской и каспийской воды. Учитывая теорию модели круглого моря и различие в солевом составе…

— Различия! — Грушин взмахнул руками и подскочил. Всегда, когда оспаривалась его мысль, он подскакивал и быстро размахивал руками, как крыльями, и довольно долго оставался при этом в воздухе. — Видите ли, дорогой Горбачевский, надо прежде всего различать теллурические, общепланетные токи в море от токов иного происхождения…

У Валерия заныло под ложечкой: навстречу шла Аня. Она чинно шла с Нонной, этой ходячей статуей, и что-то ей говорила. Поравнявшись, она взмахнула ресницами в сторону Валерия — будто дротик метнула — и преспокойно прошла мимо. Но Валерию показалось, что в этот миг ее губы выглядели насмешливыми.

Придерживаемый Грушиным за рукав, он плелся по аллее, с трудом превозмогая желание вырваться и побежать за Аней. Попадались навстречу и другие сотрудники института; они прогуливались компаниями или в одиночку, дышали свежим воздухом, ели бутерброды и сочувственно посматривали на Валерия.

«Сколько у нас народу в институте, — тоскливо думал Валерий, — а сцапал он именно меня…»

— Хотите нарзану выпить? — спросил он с надеждой.

— Я не пью нарзан, — ответил Грушин. — Как видите, вопрос об электромагнитных явлениях в замкнутых течениях лишь на первый взгляд…

Весь перерыв, до последней секунды, он водил Валерия по саду. Когда же наконец прозвенел спасительный звонок, было уже поздно: цветастая юбка мелькнула в дверях института и скрылась.

Валерий поднялся к себе и, насупившись, принялся за обработку записей подводного магнитографа. Только он взялся за счетную линейку, как его вызвала к себе Вера Федоровна.

Она, прищурившись, посмотрела на вошедшего Валерия и сказала густым контральто:

— Банку Чертово городище знаете?

— Чертово городище? Конечно, знаю.

Еще бы ему не знать! Лет десять назад он, Валерий, влип в настоящее приключение возле этой самой банки. Тогда на ее месте был небольшой островок — остров Ипатия, — и Валерий своими глазами видел, как мощный газовый выброс разрушил Ипатий и превратил его в подводную банку.

— Так вот: возьмете «Севрюгу» и сегодня же отправитесь туда. — Вера Федоровна коротко рассказала о странном происшествии с рыбачьей шхуной «Алигейдар». — Черт их там знает, чего они испугались и как ухитрились потерять винт. Вы-то не из пугливых? — Она опять прищурилась на Валерия.

Вера Федоровна была близорука, но, полагая, что очки к ней не идут, обходилась без них. Ее коротко стриженные волосы отсвечивали красной медью.

Валерий обиженно поджал губы. Он робел перед директрисой и не нашелся, что ответить. Вера Федоровна сунула в резко очерченный помадой рот сигарету. Валерий щелкнул зажигалкой.

— Проверьте, что там происходит. Что за вибрация. Может быть, это связано с вулканизмом, активизацией грифонов… Ну, в общем, выясните причину явления. Срок даю пять дней.

Валерий попробовал было возразить:

— Я не закончил еще обработку кривых…

— Кривые подождут. Да, еще: если рыбаки не соврали, то не разрешайте запускать двигатель в опасной зоне. Пользуйтесь парусами. Вы как будто яхтсмен, старый моряк…

Валерий хотел с достоинством ответить, что он не «как будто» яхтсмен, а командир-рулевой второго класса для судов с парусностью до тридцати квадратных метров, но Вера Федоровна успела закончить:

— …и, следовательно, у вас вся корма в ракушках.

Как и большинство океанологов, она не затрудняла себя в выборе выражений.

Валерий сказал, что ему все ясно, и вышел.

«Привет! — думал он, идя по пустому коридору. — Целых пять дней. За пять дней Анька пять раз на танцах побывает с этим крокодилом. Надо же, чтоб так не повезло!»

Он присел на подоконник и прижал лоб к стеклу.

«Проинструктировала! — думал он, нарочно растравляя рану. — «Вы не из пугливых?..» Крузенштерну никто бы не посмел такое сказать перед отплытием. Не говоря уж о капитане Куке. Их с уважением инструктировали. Лаперузу сам Людовик XVI делал пометки на полях инструкции…»