Баррингтон Бейли
ПОДЗЕМНЫЕ
ПУТЕШЕСТВЕННИКИ
Перевод с английского:
Б. Рогозин
Настало время подземного корабля «Прорыв». Он совсем недавно сошел со стапелей. Половина палуб оставались пусты: предстояло оборудовать каюты для экипажа. Однако запасов хватало, команда насчитывала двести человек, и технически мы были полностью оснащены, включая вооружение. Два склада, на носу и на корме, были до отказа заполнены торпедами, а вся масса корабля уютно располагалась в объятиях поляризационных полей, благодаря которым наше новое судно и могло путешествовать в твердой среде. Строительство подземных кораблей началось совсем недавно, «Прорыв» был пятым. Его сделали большим и мощным, потому что это был военный корабль. Наша нация пока ни с кем не воевала, но враги имелись. Возможность передвигаться под землей давала серьезное преимущество, и убедиться в этом следовало немедленно.
Итак, капитан Джоул и я, Росс, заместитель по технической части, вели судно через весь американский континент, с востока на запад, на глубине десяти миль. Мы прошли под горными цепями, под пустынями и озерами, миновали разнообразные виды геологических формаций. Мы провели испытания на скорость, управляемость (сложный процесс, в котором задействованы атомные поляризаторы), проконтролировали глубину погружения. Оборудование не подвело ни разу. Поляризационные поля надежно сохраняли балансировку, даже когда мы резко развернули корабль сначала налево, затем направо. Это был успех: первый, полностью отвечающий всем требованиям, подземный корабль.
Мы пребывали в эйфории. Близилось Западное побережье, и ничто не предвещало беды, которая сделает нас пленниками планеты.
Капитан Джоул отдал приказ подниматься наверх в заранее намеченном месте. Сохраняя ровное положение корпуса, корабль последовал команде.
На глубине в семь миль металлическая обшивка судна загудела, постепенно перерастая в пронзительный, наводящий панику вой. Одновременно секция поляризаторов выдала сигнал тревоги, и на экране коммуникатора возникло бледное лицо главного инженера.
– Капитан! Внешняя сила разрушает поле! Мы не можем удержать его!
– Вниз! - приказал капитан.
Мы стали погружаться, и тревожный звук тут же исчез. Когда погружение прекратилось, Джоул спросил главного инженера:
– Что это была за сила?
– Магнитное поле, очень мощное. Все атомы металлов на корабле начали вибрировать, ломая структуру, созданную поляризаторами, - отсюда этот ужасный шум. Еще полминуты, и корабль был бы располяризован.
– Вам известна мощность этого поля? - озадаченно спросил Джоул.
Инженер пожал плечами:
– Все приборы зашкалило. Я и предположить не мог, что мы способны столкнуться с полями такой интенсивности на глубине всего лишь семь миль.
Джоул помолчал.
– Секция оружия! Выстрелить торпедой прямо вверх. Предохранители с взрывателей не снимать.
Спустя несколько секунд «Прорыв» впервые использовал свое вооружение. Торпеда пошла вверх, оставаясь под контролем детекторов поляризационного поля. Вскоре после того, как снаряд прошел уровень глубины в пять миль, он исчез с экрана, а мы получили серию мощных толчков.
Поляризаторы торпеды вышли из строя.
И все-таки Джоула это не остановило. Он снова отдал приказ на подъем. Мы осторожно приблизились к опасному уровню, и опять пронзительный звук вибрирующих атомов заполнил корабль. Инженеры из секции поляризации заявили протест, и мы вновь опустились на безопасную глубину.
От нашей самоуверенности не осталось и следа. Возвращаясь по старому маршруту, мы несколько раз делали попытки подняться, но с прежним результатом. Две недели мы рыскали по всему континенту, периодически пытаясь то там, то здесь выйти на поверхность. Однако неведомое явление природы, словно громадное одеяло, простиралось над нами.
Лично я сомневался, что у этого явления была собственно магнитная основа. Скорее всего, магнитный эффект был вызван каким-то непонятным потоком частиц, возникающим каждый раз, когда мы пытались выбраться из-под земли. Когда я поделился своими мыслями с капитаном, тот помрачнел.
– Тогда, - заметил он, - это явление может иметь искусственный характер. Ничего не скажешь, очень эффективное оружие против подземного корабля.
В любом случае мы оказались в плену каких-то неведомых сил.
Настроение на «Прорыве» резко изменилось. Радостное возбуждение первых дней быстро улетучилось. Я впервые заметил, как много на корабле свободного пространства, как отдается эхом в его помещениях каждый звук, как тускло отражается свет в его изогнутых стенах. Я посмотрел на капитана и понял, что он испытывает те же чувства.
Неожиданно я рассмеялся.
– Да, мы в ловушке, - бросил я небрежно, - ну и что? Все к лучшему. Это дает нам шанс безнаказанно нарушить приказ слабаков из Министерства военного флота.
– Что вы имеете в виду? - настороженно спросил Джоул.
– Эти перестраховщики запретили нам, на нынешней стадии испытаний, опускаться ниже, чем на десять миль. Но, поскольку мы не можем подняться, то вернемся на поверхность кружным путем, - пройдя насквозь всю планету.
Капитан улыбнулся, обдумывая предложение. Уже много лет в наших головах роились дерзкие планы, подобные этому, но об их осуществлении не приходилось и мечтать: МВФ стояло на страже.
– Давайте посоветуемся с экипажем, - сказал он наконец и отдал распоряжение собрать всех офицеров.
Восемь человек в кабине управления - это перебор. Воздухообменники едва справлялись с перегрузкой.
Постепенно воцарилась тишина, и слышен был только ровный гул приборов неподвижного корабля.
– Вы все уже знаете, - начал капитан, - что мы не можем прорваться на поверхность. Однако у Росса есть предложение, которое он сейчас вам изложит.
Джоул кивнул мне.
– С самого начала, когда создание подземного корабля стало реальностью, я вынашивал идею путешествия в глубь земли, может быть, даже в самый ее центр, - заявил я. - При строительстве «Прорыва» я использовал способность поляризационных излучателей перемещать очень большие массы и стал планировать такую экспедицию. В результате «Прорыв» сделали гораздо более крупным, чем это намечалось. У него более мощная энергоустановка, он вмещает больше оборудования и пищи, а системы очистки воздуха рассчитаны на несколько лет работы при полном экипаже. На корабле также имеются мастерская и холодильное оборудование, чтобы защититься от перегрева.
Некоторых из офицеров мое заявление шокировало, а иных я успел посвятить в свои планы. Я не боялся упреков. Цивилизованный человек никогда не откажется от возможности расширить границы познания.
– Я не могу утверждать, что «Прорыв» полностью готов к такому путешествию, но, по моему мнению, он выдержит испытание. Поскольку мы отрезаны от Америки, я предлагаю «выплыть» на другой стороне планеты.
– Следует иметь в виду один факт, джентльмены, - прервал меня Джоул. - Вполне возможно, что барьер, с которым мы столкнулись, - искусственный. Если это так, то наша нация находится в состоянии войны, и враг уже пронюхал о подземных кораблях. В таком случае наш долг вернуться как можно скорее, а не болтаться под землей.
– Признаюсь, - вставил я, - что рад подвернувшейся возможности осуществить свои планы. Но в любом случае у нас не остается иного выхода.
– У меня такой вопрос, - поднялся один из офицеров. - Мы уже близки к тому уровню, где земная кора переходит в гораздо более горячую мантию. Далее располагается жидкое ядро, температура которого еще выше. Сможем ли мы противостоять этим условиям?
– Теоретически поляризационное поле противостоит любой температуре и плотности, - ответил я, - не защищает оно лишь от силы тяжести и магнетизма. Сила тяжести будет сначала помогать нам, потом мешать. Но магнитное поле также возрастет по мере приближения к центру, а мы уже успели убедиться, что оно способно сделать с поляризаторами.
Некоторые из офицеров поежились, когда я произнес это.
– Честно говоря, - продолжил я, - если мы столкнемся с тем же явлением, от которого только что спаслись, я не ручаюсь за успех предприятия. Но существует простой прибор - «гауссометр», который фиксирует колебания магнитного поля, измеряя интенсивность потока испускаемых мезонов. Его несложно изготовить самим, и мы всегда будем знать о приближающейся опасности.
Наступила тишина. Офицеры обдумывали мое предложение. «Прорыв» и так уже поставил рекорд погружения. Он просачивался сквозь плотное скалистое основание благодаря тому, что каждый атом корабля, людей, воздуха настраивался отдельно, меняя свое положение в пространстве. В настоящее время кабина, стены, наши тела были заполнены раскаленной скальной породой, и мы не замечали этого лишь из-за сложнейшего взаимодействия нескольких силовых полей.
Обычный человек от одной мысли об этом сошел бы с ума. Но здесь собрались крепкие люди, цвет нации.
– Ну, решайтесь! - торопил я их. - Мы станем первопроходцами!
– Я поддерживаю предложение Росса, - заявил Джоул. - Вопросы есть?
Вопросов не было. А когда капитан огласил свое решение, не возникло и возражений.
– Росс проинструктирует вас, как следует подготовиться к глубокому погружению.
На этом совещание закончилось.
Три дня гигантский корпус «Прорыва» неподвижно покоился на глубине десяти миль: команда корпела над гауссометром. Впрочем, при наших ресурсах это оказалось не так уж и сложно. Мы сконструировали излучатель мезонов около энергоустановки корабля, а дорожки из железа и серебра были выложены по внутренним стенам и смыкались на внешней части кормы, где магнитное поле заземлялось. Для этого нам пришлось переместить поляризатор.
Для проверки мощности гауссометра и его способности менять силу магнитного поля внутри корабля я использовал реостат. Наконец мы были готовы включить излучатели, и от медленного оседания под воздействием силы тяжести перейти к настоящему погружению.
