Роджер Макбрайд Аллен

ВЛАСТЬ МОШЕННИКОВ

Посвящается маме, которая поделилась своей любовью, научила меня уверенности в себе и дала лучшее в мире второе имя.

1

На борту КЛП «Венера»

Корабль источал зловоние. Люсиль Колдер изнемогала от него.

Вентиляционная система «Венеры», которая испортилась через два дня после захвата, теперь работала на грани издыхания. Система была повреждена при попытке курсантов службы разведки вновь отвоевать корабль. Конечно, курсанты потерпели фиаско. Они были вооружены лишь несколькими револьверами, которые не успели найти и отобрать, а гардианы контролировали весь корабль, имели тяжелое вооружение — и все преимущества. Попытка курсантов завершилась плачевно: гардианы убили еще нескольких из них, отобрали все оружие, выбросили в космос трупы, а уцелевших курсантов заперли в каютах. Этим все и кончилось.

Но гардианы имели глупость воспользоваться мощным оружием внутри корабля, в окружении необходимой для жизнеобеспечения техники. И теперь, через двадцать один день после захвата, воздушные насосы лишь визжали и содрогались, перестав издавать привычный ровный гул. Роботы-уборщики тоже пострадали, и вскоре по кораблю распространилась вонь немытых тел, страха и сгоревших механизмов. Всех пассажиров изводила головная боль — это означало, что уровень углекислого газа в воздухе продолжает расти. И у воды появился затхлый запах. Несколько уцелевших членов экипажа «Венеры» могли бы наладить поврежденные системы, но их держали взаперти, по двое в каждой каюте — как и остальных пленников. А сами гардианы либо не умели ремонтировать технику, либо не обращали внимания на неудобства.

Гардианы говорили по-английски. Курсантам удалось увидеть лишь белых гардианов-мужчин, и этим исчерпывались сведения о них. Когда-то давно неизвестным образом гардианы улетели к неизведанным звездам, обосновались на одной из планет и стали пропавшими без вести для остального человечества. Это предположение, по крайней мере, было не лишено смысла. Сами гардианы предпочитали ничего не объяснять.

Лейтенант Королевского флота Австралии Люсиль Колдер сидела взаперти в своей каюте, но она была достаточно опытным пилотом, чтобы чувствовать, как неумело гардианы управляют «Венерой». Люсиль знала, сколько топлива осталось в резервуарах корабля. Последние три недели она старательно отмечала, сколько раз гардианы набирают скорость, и приблизительно оценивала, каких значений при этом достигает перегрузка. Благодаря этим наблюдениям Люсиль примерно представляла себе, сколько топлива расходуют попусту эти варвары-неумехи, без конца исправляя собственные ошибки.

Неумелое пилотирование еще не убило их — топлива на «Венере» пока хватало с избытком. С другой стороны, загрязнение воздуха и воды могло вскоре прикончить и пленников и тюремщиков. Чтобы сохранить жизнь и тем и другим, «Венере» требовалось поскорее долететь хоть куда-нибудь.

Но Люсиль и оставшиеся в живых курсанты понятия не имели, куда движется «Венера». Экраны во всех каютах были отключены, звезд, по которым можно было определить примерное местонахождение, пленники не видели, к тому же нельзя было с уверенностью утверждать, находится ли корабль по-прежнему в реальном космосе или уже не раз переходил в режим С2. Люсиль ничего не знала, ничего не могла поделать и ничего не видела. Это раздражало ее.

Люсиль взглянула на свою соседку по каюте, Синтию Ву. Синтия была лейтенантом сил обороны Верхнего Сингапура — подразделения, которое занималось лишь отслеживанием бесконечного потока грузовых кораблей, прибывающих в огромный город, расположенный на орбите Земли. Синтия привыкла к монотонной работе и долгим часам ожидания, Люсиль в этом повезло гораздо меньше. Пилотов флота Австралии для кораблей, предназначенных для дальнего космоса, учили быстро принимать решения и действовать самостоятельно. Люсиль отчаянно хотелось оказаться у пульта управления, самой видеть, что происходит. На худой конец, ей хватило бы одного экрана — чтобы узнать, куда они летят, и попытаться понять, зачем их везут туда. Ей хотелось узнать, кто эти угрюмые мужчины, называющие себя гардианами, и, конечно, выяснить, зачем им понадобилась «Венера» и удастся ли выжить их пленникам.

Но больше всего она мечтала о горячем душе. Мать Люсиль была из аборигенов Австралии, отец — потомком британских переселенцев. Люсиль выросла на; огромном овечьем ранчо на краю пустыни, где солнце палит нещадно, заставляя людей потеть и распространять дурной запах. В родительском доме душевые кабинки были устроены снаружи, так, чтобы его обитатели входили уже чистыми, не принося с собой тошнотворный запах. А теперь Люсиль оказалась в запертом помещении, пропитанном вонью множества немытых тел, в том числе и ее собственного, и прожила в таком состоянии больше половины месяца.

Люсиль Колдер была невысокой, коренастой, смуглолицей шатенкой с коротко подстриженными волосами. Вздернутый нос-кнопка и двойной подбородок не позволяли назвать ее даже хорошенькой, но Люсиль это не огорчало. На такой работе, как у нее, не требовалась привлекательная внешность.

Уже в тысячный раз оглядывая до отвращения надоевшие стены каюты, Люсиль заметила, как Ву невозмутимо перевернула еще одну страницу книги и продолжала читать. В тысячный раз Люсиль подавила в себе желание выхватить из рук Ву книгу и швырнуть ее в переборку. Но даже в те минуты, когда Люсиль была способна изувечить Синтию, она знала: лучшей соседки по камере ей не найти. Ву обладала неистощимым терпением, она верила в силу логики и никогда не совершала необдуманных поступков. Всему этому Люсиль не отказалась бы поучиться.

Люсиль пожалела, что корабль прекратил вращение и у нее исчезла возможность хотя бы походить по каюте. Растрачивать нервную энергию в условиях невесомости — нелегкая задача, если, конечно, буквально не биться о стены. Люсиль отстегнула ремни, удерживающие ее на койке, и, оттолкнувшись, поплыла к двери, надеясь через глазок выглянуть в коридор. Разумеется, смотреть в коридоре было не на что, кроме еще одной серой двери напротив. Проплыв над полом, Люсиль вздохнула и открыла глазок. Коридор по-прежнему был пуст…

Внезапно ее с силой бросило на пол. Кабину наполнил рев. Чертовы гардианы опять запустили главные двигатели безо всякого предупреждения! Выругавшись сквозь зубы, Люсиль поднялась. Включив секундомер на запястье, она засекла время включения двигателей. На этот раз перегрузка достигла полутора «g».

Ву даже не отвела глаз от книги. Люсиль задумалась, кто из них выглядит нелепее: Ву, которая валяется без дела, или она сама — нервничающая, суетливо отмеряющая периоды запуска двигателей, зная, что это не принесет ей никакой пользы.

Но этот запуск тянулся намного дольше предыдущих. По подсчетам Люсиль, двигатели оставались в рабочем состоянии двадцать минут и еще несколько секунд. Когда рев наконец смолк, в звенящей тишине каюты Люсиль в уме вычислила ускорение — около восемнадцати километров в секунду. Это что-то значило. Полет между любыми двумя точками звездной системы не требует таких огромных изменений скорости. С другой стороны, такое ускорение было весьма скромным при полете между двух звезд, движущихся с различной скоростью.

Значит, «Венера» совершила сверхсветовой прыжок, выравнивая скорость со скоростью новой звездной системы.

— Синтия, — негромко позвала Люсиль, — мы на месте.

Ву пристально взглянула на нее:

— Откуда ты знаешь?

— Это был запуск, чтобы выровнять скорость между двумя звездными системами и чтобы попасть в намеченное место, такой запуск предпринимается после входа в новую звездную систему. А кроме того, этот запуск должен был почти опустошить топливные резервуары. Гардианы не стали бы так рисковать, если бы до их планеты было еще далеко.

Ву захлопнула книгу.

— Знаешь, Люсиль, пожалуй, ты права.

Но на место корабль прибыл не сразу. Одно дело — войти в нужную звездную систему, но совсем другое — проникнуть внутрь от ее границ и попасть на планетарную орбиту. Пассажирам «Венеры» пришлось провести в заточении еще больше полутора суток, прежде чем что-нибудь изменилось.

Затем в середине ночного цикла на корабле их разбудил еще один запуск главных двигателей, продолжавшийся всего минуту при единичной перегрузке. Далее последовал ряд толчков и прыжков на высотных двигателях, пока пилот-гардиан производил точную настройку курса. Долгое время в каютах слышались лишь стоны перегруженной вентиляционной системы. Наконец корабль качнуло еще пару раз, и послышались отдаленные слабые постукивания и скрежет.

— Причальный хомут, — заметила Люсиль. — Бог ты мой, значит, они совершили прыжок в режиме С2 почти у самой планеты!

— Если, конечно, корабль привели к планете, — возразила Синтия. — Возможно, мы всего лишь причалили к какой-нибудь станции на свободной орбите местного солнца. (Послышался резкий лязгающий звук.) Надеюсь, вскоре мы это выясним. Корабль уже в причальных зажимах.

О сне теперь не могло быть и речи. Обе пленницы встали и начали одеваться.

На корабле послышались голоса, вопли, рев, скрип трапов самой шумной команды, какая когда-либо приводила корабль в порт и укрепляла его на опорах. Воздух изменился — стал чище и свежее, смешавшись с атмосферой того места, куда прибыл корабль.

Вскоре пленницы услышали звяканье ключей и сердитые, торопливые голоса. Наконец дверь их каюты с треском распахнулась, и через порог шагнул мужчина в скафандре.

— Собирайте свое барахло и выходите! — рявкнул он. Переговорное устройство шлема придало его голосу особую грубость и хрипоту. — Шагайте к главному кормовому люку и через шлюз выходите на станцию. Выполняйте приказы гардианов, и вам не причинят вреда. — Он повернулся, схватился за дверной косяк и перешел к соседней каюте, не удосуживаясь узнать, поняли ли его приказ Синтия и Люсиль.