Рустам Абидов
Хаджар ул-асвад
— Вечно ты витаешь в облаках! — сказал мне вчера учитель.
Здравствуйте, пожалуйста! Во-первых, не в облаках, а в космосе. Во-вторых… не такое уж это простое дело, как кажется.
Сейчас я вам все расскажу с самого начала и вы сами со мной согласитесь.
Впрочем, если вы любите фантастику, то мне не в чем особенно вас убеждать. Наверное, и вам не раз доводилось смотреть по ночам на бесчисленные звезды и с замиранием сердца думать о жизни, которая, может быть, существует в неведомых мирах. И, конечно, в такие минуты вам было не до сна.
А известие о запуске нового космического корабля? Разве оно не вызвало у вас бурной радости и одновременно легкой грусти оттого, что на этом корабле летите не вы?
А теперь самое время перейти к главному. Я должен сделать одно важное признание. Самые известные космонавты бывали в полетах по нескольку раз. А я… улетаю каждую ночь и возвращаюсь под утро.
…Однажды гуляю в каком-то странном корабле. Его хозяева инопланетяне, оказывается, похожи на землян, только верхняя часть туловища напоминает перевернутую редьку. Редьку я очень люблю, особенно с пловом. Наверное, поэтому редькоподобные существа понравились мне с первого взгляда.
А они почему-то принялись от души смеяться. Я терпеливо жду, только веселью нет конца. Что это с ними? Или думают, будто земляне не умеют смеяться?
Я взял и тоже расхохотался,
— Ха-ха-ха! Хо-хо-хо!
Что-что, а посмеяться или рассмешить кого-нибудь до коликов в животе я мастер. У меня весь класс в один миг закатывается со смеху. Я обычно делаю так. Принимаюсь безудержно хохотать, потом вдруг принимаю серьезный вид и через несколько секунд хохочу снова. Тут не только у пришельцев, у зайца рот разведется до ушей. А однажды я рассмешил даже осла!
Наконец мои инопланетяне умолкли и я тоже успокоился.
— Чего смеешься? — спросил меня один из них на чистом узбекском языке. Я ничуть не удивился этому: во сне чего только не бывает!
— А вы чего? — спросил даже не задумываясь. Они опять захохотали.
— Мы оттого, что ты растерялся, увидев нас,
— Э, нет, это вы растерялись, увидев меня. Повторился раскат смеха.
— Рузей, — сказал наконец один- из них, тыча себе в грудь. Затем показал на товарища: — Кео. А тебя как звать?
— Фантазер! — Я так торопился, что выпалил свою кличку. Но тут же исправил оплошность: — Фахри.
— Бахри? — переспросил Рузей.
Ну и чудаки! Они что, мальчика от девчонки не могут отличить?!
— Фах-рет-дин! — повторил я по слогам.
— Трудно выговорить, — виновато улыбнулся Кео. — Ты не возражаешь, если мы будем звать тебя по-своему — Фухре?
— Не возражаю, — ответил я и про себя добавил: «Зовите хоть шайтаном, лишь бы не Бахри».
— Слушай внимательно, Фухре, — сказал Рузей. — Я капитан корабля, на котором ты находишься. Тебя доставили сюда прозрачные по моему приказу. Ты знаешь, кто такие прозрачные?
Я отрицательно мотнул головой,
— А про роботов слыхал?
— Конечно!
— Ну, вот. Наши прозрачные — вроде ваших роботов. Сконструировали мы их совсем недавно. Прозрачные — это как разведчики.
— Ага! — догадался я. — И они передают вам информацию с Земли?
— Правильно, — Рузей сделал одобряющий жест. — Понимаешь, Фухре, мы обитаем в среде несколько иной плотности, чем вы, земляне. Поэтому атмосфера Земли для нас — непреодолимая преграда. Мы с очень далеких времен пытаемся установить с вами связь. Но наши корабли сразу взрывались, как только входили в атмосферу. Пробовали тысячу способов и наконец провели один зонд через всю атмосферу. Но над самой землей он тоже взорвался. Как передали прозрачные, вы его приняли за большой метеорит.
— Тунгусский метеорит! — Я вскочил с места. — Сколько шума было вокруг него. Сказали «метеорит», но не смогли найти хоть один осколок. И когда выяснилось, что это космическое тело взорвалось еще в воздухе, некоторые ученые стали подозревать гибель инопланетного корабля. И я тоже верил этому! О происхождении этого взрыва появилось уже больше ста гипотез, но ни одна из них не могла полностью объяснить тайну!
— После этого вы, наконец, начали принимать наши сигналы, которые мы посылаем уже тысячи лет. Но, как передали прозрачные, вы решили, будто эти сигналы идут от развивающихся звезд.
— Нет, нет! Некоторые ученые утверждают, что они, может быть, исходят от разумных существ, но мы не сможем читать их. И я верил этому! Ведь эти сигналы, точно повторяясь через определенные промежутки времени, резко отличаются от электромагнитных волн, идущих от всех звезд Вселенной и излучаются не только в радиодиапазоне, но и в оптическом, инфракрасном, ультрафиолетовом и в других диапазонах. Но большинство ученых, считая, что они тоже идут от развивающихся звезд, ограничились тем, что назвали эти звезды пульсарами — пульсирующими звездами.
— Знаем. Но это другие сигналы, вы еще не научились различать их от иных…
— Что делать, в поисках жизни во Вселенной и такое случается нередко, — вздохнул я.
— Но прозрачные проникли… Показатель светового преломления их верхнего покрова одинаков с показателем светового преломления земного воздуха. Вот почему для вас прозрачные невидимы. Мы внедрили их на многих жизненно важных точках земного шара, в том числе и в Ташкенте! При их помощи изучили несколько языков, в частности и узбекский. Недавно мы изобрели антигравитационное устройство, с помощью которого один из прозрачных и доставил тебя к нам. Мы хотели, как только появится возможность, побеседовать с мальчиком, который больше других интересуется Космосом. В любом мире дети чисты душой и беспристрастнее судят обо всем. А тот, кто интересуется проблемой жизни в Космосе, естественно, для нас еще важнее. Значит, это ты чаще других смотришь на звезды?
— Потомок Улугбека! — гордо ответил я.
— Знаем, он был великим тружеником науки о Космосе. — Рузей задумался. — Да, кстати, мы привели тебя, чтобы задать один вопрос. Давным-давно вот этот Кео изобрел так называемый посол-метеорит. Да, забыл представиться. Мы из созвездия, которое вы называете созвездием Орла, где наше Солнце видно с Земли самой яркой звездой.
— С Альтаира!
— Да, вы так называете нашу звезду. Короче, в ядро этого искусственного метеорита помещены киноленты и демонстрационное устройство, рассказывающее о системах Альтаира и Солнца, о наших попытках связаться в вами. Мы послали метеорит на Землю. По нашим расчетам, когда он, упав на поверхность Земли, разобьется, ядро должно сохраниться. Так и получилось. Как говорят прозрачные, земляне изучали метеориты с древнейших времен, и мы рассчитывали на это. Но почему-то наш метеорит как в воду канул.
— Может, приняли за обычный метеорит, — высказал я первую пришедшую в голову мысль.
— Нет! Это невозможно! — Рузей говорил уверенно. — На поверхности ядра есть ясный знак, чтобы его разбили… Имеем точные сведения: метеорит попал на Землю, Но почему-то до сих пор земные ученые все еще сомневаются, есть ли другая жизнь во Вселенной.
— Может, он не найден, — я представил себе бескрайние ледяные поля Антарктиды или непроходимые джунгли Южной Америки. — А может, он упал в море?
Тут же на стене каюты проступила карта Земли.
— Метеорит упал на сушу, — уверенно проговорил Рузей и нажал какую-то кнопку. Стрелка, появившаяся на карте, упиралась в Аравийский полуостров.
— Вот сюда.
— А когда именно?
— Давно. Примерно, 1300 лет назад по вашему летосчислению. Мы с Кео участвовали в запуске и…
Я рассмеялся.
— Думаете, земляне такие простаки? Сколько же вы живете?.
— Действительно, — Кео улыбнулся, — ты еще почти ничего не знаешь о нас. На нашей планете жизнь появилась намного раньше, чем на Земле, и мы далеко вас опередили во всем. Жизнь человека у нас очень длинна, по сравнению с вами, можно сказать, что мы живем вечно. Особенно те, кто постоянно находится в дальних полетах, как мы с Кео.
«Теория относительности, Эйнштейн», — подумал я.
— И время протекает по-другому, — продолжил Кео. — Например, тебя доставили только что, а в Ташкенте уже рассветает… Что за польза от того, что ты интересуешься Космосом, раз ты не знаешь, что случилось с тем метеоритом! — Кео смотрел с упреком.
— Подумай хорошенько: ничего не произошло тогда в том месте? — решил помочь Рузей.
Ну и странные же события происходят! Я старался думать, хотя голова гудела от волнений. Сейчас конец XX века, и если отнять 1300 лет, то выходит VII век. Что же было в Арабистане в VII веке? Ну, конечно…
— Эврика! — закричал я. — Мухаммед! Меккаи Мукаррама! Хаджар ул-асвад!
— Что-что? О чем ты говоришь? — одновременно спросили Рузей и Кео.
— Примерно в начале седьмого века именно здесь появилась новая религия, названная исламом… — начал я не сразу, растерявшись от своего же неожиданного открытия. И стал рассказывать, стараясь получше вспомнить учебник истории. — …В общем, в городе Меккаи Мукаррама, то есть в священной Мекке, имеется священный для всего исламского мира камень, который принес, как гласит легенда, ангел Джабраил с седьмого неба — от самого бога. Арабы называют его Хаджар ул-асвадом- Черным камнем. И любой мусульманин, если совершит паломничество в Мекку и поцелует этот священный камень, становится «хаджи» — «священным человеком». Я уверен: этот Хаджар ул-асвад и есть ваш посол-метеорит…
Говорю и ясно вижу, что пришельцы совершенно не понимают меня.
— Почему прозрачные не доложили? Зачем его так тщательно хранят? Они исследуют его, что ли? Тогда почему не оглашены наши данные?..
— Нет, не исследуют… Камень хранится как божественный дар, как религиозная реликвия, как самая что ни на есть священная вещь для всех мусульман мира… Религиозные люди до сих пор — даже в конце XX века, в начале космической эры, совершают паломничество в Мекку, чтобы поцеловать этот камень…
