Мэри Х. Герберт

Темная лошадь

Для Кейт. Вы действительно заслужили это!

Глава 1

Габрия остановилась, и устало оперлась на посох. У нее не было сил идти дальше. Нога ныла после неудачного падения, плечи стерты до крови непривычной ношей. Ветер, принесший холод с заснеженных перевалов, забираясь под ее шерстяной плащ, пронизывал до костей. Она не ела уже два дня с тех пор, как убежала из дома в Корин Трелд.

Скинув мешок, девушка опустилась на камень. У нее оставалось еще немного хлеба и вяленого мяса, но Габрия не знала, как долго ей придется идти, а ранней весной на равнине трудно было отыскать какую-нибудь пищу. Лучше она оставит запасы на крайний случай. Впрочем, сейчас ей есть не хотелось. Девушка была слишком истерзана горем и отчаянием.

Габрия устало осмотрела свою обувь. Подошвы стерлись, пока она пробиралась по острым камням. Стоптанная обувь, признак скитаний… Внезапно у нее перехватило дыхание; и на секунду она почти поддалась боли, которая хищной птицей вцепилась в нее, стараясь вырвать всю ее решимость.

— Нет, — еле слышно воскликнула Габрия, — я не могу плакать. Еще не пришло время.

Девушка в отчаянии била кулаком по колену, другой рукой судорожно сжимая короткий кинжал, висевший у пояса. Все ее тело дрожало, словно она пыталась побороть охватившую ее ярость. Но не время было предаваться отчаянию, да у нее и не оставалось сил жалеть себя. Ее семья и весь клан подверглись резне, учиненной в их зимнем лагере в Корин Трелд. Она единственная уцелела, чтобы заставить убийц отплатить за кровь, обагрившую траву возле родного дома. Габрия станет мстить, и только потом она сможет дать волю слезам.

Девушка сосредоточилась на своем беспощадном замысле. Это был единственный способ выжить, мысль об отмщении придавала ей сил и целеустремленности перед лицом одиночества и страха. Габрия была изгнанницей и, следовательно, умерла для людей своего клана, пока другой род не возьмет ее к себе. До тех пор она оставалась неприкасаемой. Но ей нужно будет найти клан, который признает ее своей, и вот тогда она отомстит за уничтоженную семью.

Постепенно дрожь утихла, и ненависть, грозившая, овладеть ею, была загнана внутрь. Габрия вспомнила, как отец рассказывал о том, что глубокие чувства обладали той силой, которую следовало подчинить себе и использовать как оружие. Девушка поднялась, на ее губах, подобно волчьему оскалу, застыла дикая усмешка. С севера, откуда она пришла, протянулась гряда облаков, а ей казалось, что это виден дым, все еще клубящийся над ее домом.

— Я отомщу за тебя, отец, — поклялась Габрия. — Наш враг умрет.

По привычке подняв руку, чтобы поправить выбившуюся прядь, она вдруг коснулась коротких, грубо остриженных волос. Девушка тяжело вздохнула, вспомнив ту боль, которую она испытала, когда она обрезала свои косы и сожгла их вместе с телами четырех погибших братьев, среди которых был и ее близнец, Габрэн. Мальчики всегда гордились ее длинными густыми волосами, но она, не раздумывая, положила их на алтарь скорби, взяв взамен личность брата-близнеца. Сейчас его одежды покрывали девичье тело, его оружие держала она в руке. Отныне не существовало девушки Габрии — ради своего спасения она приняла облик юноши, Габрэна.

По законам клана женщина не имела права одна требовать мести, ее должен был сопровождать мужчина. К несчастью для Габрии, в клан не допускалась изгнанница, если она не обладала исключительной красотой или талантом. Девушка понимала, что у нее мало шансов быть принятой за ее личные качества. С другой стороны, она росла стройной и сильной, а иногда даже боролась с четырьмя расшалившимися ребятами, которые частенько забывали, что Габрия всего-навсего девочка. Если ей повезет и она будет осторожна, то вполне сумеет сойти за юношу. В случае, если обман раскроется, ее настигнет смерть, но так или иначе это был единственный шанс выжить и отомстить.

Не обращая внимания на боль в ноге, Габрия вновь взвалила на плечи мешок и, прихрамывая, медленно двинулась вдоль склона холма. Девушка находилась в Хорнгарде, бесплодных пустынных предгорьях, лежавших как смятая ткань у подножия Дарнхорнских гор. Ближе к югу, в укромных долинах, она надеялась отыскать Хулинин, клан ее матери, возглавляемый лордом Сэвриком. Габрия полагала, что родственные связи позволят ей избежать позора изгнанницы. Девушка молила, чтобы так и случилось, иначе, подгоняемая лишь жаждой мести, она не сможет справиться сама. Хотя клан Хулинин находился на расстоянии многих дней пути, но из-за вывихнутой ноги она не могла идти куда-то наудачу, да и еда закончится раньше, чем Габрия найдет другой клан.

Девушка торопилась, с трудом переставляя свои усталые ноги. День клонился к вечеру, и ей хотелось устроиться на ночлег еще до наступления темноты.

Внезапно послышался вой волков. Голодные и настойчивые их крики прозвучали в темноте, как первобытная музыка. Когда дикий вой раздался снова, девушка вздрогнула и крепче сжала посох. Она поняла, что волки преследуют не ее. Они находились выше в горах и чуть впереди, но все-таки слишком близко. Одна, практически беззащитная против целой стаи, Габрия не испытывала никакого желания встречаться с этими мерзкими тварями. Она остановилась и прислушалась к звукам погони.

Вой продолжался несколько минут. Звери двигались на юг, держась параллельно ей. Потом крики раздались ближе, очевидно, жертва пыталась выбраться на открытое пространство. Габрия вся напряглась, внимательно следя, не покажется ли где-нибудь среди скал приближающаяся стая. Но вот вой прекратился, послышался радостный визг. Девушка с облегчением вздохнула — звери настигли добычу и в ближайшее время не будут больше охотиться. Она уже собралась идти дальше, как вдруг услышала леденящий душу звук — яростный хрип готовой к бою лошади.

— О Матерь всего живого, — прошептала девушка. — Нет!

Не успев даже обдумать свои действия, Габрия поспешила на звук замирающего эха. Раздалось гневное рычание, наполненное злобой и разочарованием. Девушка побежала быстрее, скользя израненными ногами по каменистым склонам. Боль пронизывала вывихнутую лодыжку, тяжелый мешок колотил по спине. Габрия понимала, что крайне глупо было бы бросить вызов, шайке убийц, посягнув на их законную добычу. Но это совсем иной случай. Лошадь являлась особым, священным животным для нее и всех ее сородичей, живой легендой, любимицей богини Амары. Ни один человек из клана не смел повернуться спиной к лошади, невзирая на любую опасность.

Вой внезапно усилился, в хрипах загнанного животного появился оттенок ярости и отчаяния. Габрия рванулась вперед, она задыхалась, ноги были наполнены болью. На какое-то мгновение она отчаялась добраться до бедной лошади раньше, чем все будет кончено. Звуки становились громче, но расстояние казалось непреодолимым. Скинув на бегу мешок, девушка обернула руку плащом.

Вдруг все стихло. Габрия пыталась понять, где она могла сбиться с пути. Остановившись, она прислушалась снова, определяя место сражения. Вокруг завывал ветер, принесший с гор, окутанных наступающими сумерками, запах поздней зимы. Над лугами вставала полная луна.

— О господи, — произнесла, задыхаясь, Габрия, — где же они?

Как будто откликаясь на ее мольбу, новый яростный хрип послышался из темноты. В ответ раздался злобный вой. Сейчас звуки доносились совсем близко, быть может, из соседней долины.

Неслышно шепча слова благодарности, Габрия бросилась вперед. Вскарабкавшись на холм, она спустилась в ложбину и вновь полезла вверх по склону. Оказавшись на самой вершине, она взглянула вниз. Земля, открывшаяся ее взору, исчезала в глубине оврага, расположенного между тремя холмами. С них в чашеобразную низину сбегало несколько ручейков. Недавняя оттепель согнала растаявший снег в середину, образовав лужу грязной, застоявшейся воды, окаймленную небольшими льдинами.

В центре водоема, среди мерзкой пенящейся грязи стояла огромная лошадь, разъяренная, но живая и невредимая. Габрия просияла от радости, когда узнала животное. Это была хуннули, самая крупная представительница породы лошадей. Легендарные кони принадлежали могущественным волшебникам, хотя их хозяева уже канули в небытие, разрушенные завистью и лютой ненавистью. Немногочисленные, давно одичавшие лошади почитались людьми, а запрячь их удавалось только самым смелым и сильным мужчинам. По преданию, первый хуннули был зачат громом и прародительницей обыкновенной кобылы. Узнавали породу по зигзагообразному шраму на лопатке, оставленному вспышкой молнии.

Габрия никогда раньше не видела этих замечательных животных, но сомнений быть не могло. Даже в наступивших сумерках она разглядела зазубренную полоску на лопатке лошади. Но девушка не верила, что восьми или девяти волкам удалось загнать этого великолепного коня.

Габрия спряталась за ветками стоящей неподалеку сосны. Волки кружили на безопасном расстоянии от лошадиных копыт. Животное было порядком измучено, от ее вздымающихся боков поднимался пар.

Внезапно с яростным хрипом хуннули рванулась вперед, стараясь лягнуть крадущегося волка. Девушка понимала, почему лошадь не убегает — если бы та попыталась это сделать, то просто бы глубже увязла в трясине. Задние ноги животного до самых лопаток были погружены в застывшее месиво, а передними она отчаянно била по скользкому краю ямы. Лошади придется отбиваться только с помощью зубов, иначе она рискует еще больше завязнуть в грязи.

Кобыла фыркнула и устало осела назад. Тем временем двое волков отвлекли на себя ее внимание, пока третий, крадучись, подобрался к ней сзади и полоснул клыками по незащищенным сухожилиям.

Габрия пронзительно вскрикнула. Лошадь, резко повернув морду, швырнула обидчика в трясину. Извиваясь змеей, она злобно накинулась на двух оставшихся тварей. Один волк взвыл и свалился в грязь с раздробленной лапой. Другому повезло больше, он вцепился в холку лошади, нанеся ей глубокую рану в опасной близости от яремной вены. Свора, сбившись в кучу, громко завыла.