Андрей Бубнов
И не сказка, да и не быль…
Окно со страшным скрипом отворилось. Показалось заспанное и неумытое лицо Бабы Яги.
– Яга, Яга, ну, Яга! – кричал Иван-Царевич, устремив взор на грязное маленькое резное окошко и жуя зеленое яблоко.
Краска давно облупилась. Избушка на курьих ножках терпеливо переживала не самые лучшие времена и влачила жалкое существование.
– Ты чего кричишь, окаянный? – с опаской поинтересовалась она. Лучше б Иван-Царевич проехал мимо и желательно по другой дороге. Так ведь нет…
– Яга, дело срочное…
– Опять всякую дрянь жуешь, – успокоилась старуха, исподлобья глядя на добра молодца. – Потом не жалуйся. Из-под куста три дня не вылезешь…
– Ай, – отмахнулся Иван-Царевич, но яблоко поспешно выбросил. – Где Змей Горыныч?
– А я почем знаю? – Яга ощерилась почти беззубой пастью. – Он мне не докладывает.
– А если хорошо подумать, – с легкой угрозой в голосе усмехнулся добрый молодец, бряцая автоматом-кладенцом.
Бабка сразу стала посговорчивее:
– Так ведь, милок, он улетел, очередное техобслуживание проходит. Ресурс второй турбины на исходе.
– Какое техобслуживание? – заорал что есть мочи Иван-Царевич. – Тут супостат иноземный наступает, а у него техобслуживание. Опять какая-нибудь змея подколодная ему голову вскружила?
– Чего не знаю, того не знаю, – быстренько отмежевалась Баба-Яга. – Разбирайтесь сами.
– А где искать-то его?
– А то не знаешь? – съехидничала старуха и захлопнула окошко.
Разговор окончен. Иван-Царевич забрался во внедорожник и направил свой автомобиль по лесной дороге. Выехав на развилку, он притормозил, довольно долго размышлял, а затем, плюнув в сторону каменного дорожного указателя, грозившего ему всевозможными невзгодами, свернул налево.
***
После многих часов мытарства по разбитым сказочным дорогам Иван-Царевич, наконец, добрался до высоких гор, гордо уходящих в поднебесье. Мохнатые облака скрывали горные вершины. А на широком плато прятался от любопытных глаз грозный Змей-Горыныч.
– Вот ты где, – Иван-Царевич сокрушенно покачал головой, рассматривая новую подругу Змея. Он никак не мог привыкнуть к трехголовым змеиным особям женского пола. Все бы ничего, вот только косметикой они злоупотребляют, причем огнеупорной…
– Свалился, как снег на голову, – посетовал Горыныч и разочарованно обдал жаром джип добра молодца.
– Ты так не шути, – предупредил Иван-Царевич, придирчиво осматривая внедорожник. – Ты тут прохлаждаешься, с бабами развлекаешься, а мы, между прочим, в это самое лихое время землю нашу общую защищаем, не щадя живота своего…
Змей-Горыныч пропустил упрек мимо ушей и разговаривать с Иваном-Царевичем не стал.
– Что молчишь, огнедышащий ты наш? – Иван начал с уговоров. – Помощь твоя требуется. Поднимай в воздух свою рать. Танки супостатов прорвали оборону и движутся к Стольному граду. Вся надежда на тебя. Больше обратиться не к кому.
– Ага! – с грубым сарказмом в голосе прорычал Горыныч. – Как награды раздавать или добычу делить, так Горыныч подвинься, птицам деньги не нужны, а как в штаны наложили с перепугу, так Горыныч выручай! Подь отсюда. До нас супостаты не доберутся. А доберутся – пожалеют. Нынче моя хата с краю.
– Горыныч, – Иван-Царевич начал давить на патриотические чувства. – Вражеские орды топчут нашу землю. Ведь мы с тобой соотечественники. Живем бок о бок…
– Всю жизнь мечтал жить с тобой бок о бок, – насмешливо перебил его Змей. – Век бы тебя не видеть… Жизнь мне сломал, Кощея сгубил, душегуб…
– Горыныч…
– Так вам и надо, проклятым. Пусть сгинет ваш Стольный град, пусть камня на камне не останется… и Василиса твоя тоже…
– Горыныч, помоги, умоляю тебя, потом проси все, что хочешь…
Змей повернул к Ивану-Царевичу все три головы. В его шести глазах сверкнули алчные искорки.
– Клянешься?
– Клянусь, – подтвердил Иван-Царевич. – Проси все, что пожелаешь.
– Ну, ладно…
***
«Наивный», – усмехнулся про себя Иван-Царевич, провожая взглядом последнюю, только что поднявшуюся с высокогорного аэродрома змеиную эскадрилью. Он все предусмотрел заранее.
На дворе двадцать первый век. Кто же теперь в сказки верит? Даже Иванушка-дурачок и тот давно поумнел. Жизнь заставила…
