Наталья Андреева

Ловушка для падающей звезды

Часть первая

ПАРАД ПЛАНЕТ

Зевнул, прикрыл глаза: скучно. Что за неприятный месяц — март! Вялость, сонливость, тоска какая-то непонятная, потеря аппетита. Ассистентка режиссера минуту назад поставила только что отснятый клип. Хватило ровно на минуту, и интерес пропал. Милая малышка, чья-то протеже, щебетала обычную дребедень про розы — слезы, дожди — не жди, ревную — поцелую. Смотреть на нее было приятно: чертовски симпатичная девчонка, глаза огромные, волосы светлые, до плеч, ноги длинные, обтянутые блестящими штанами, голый пупок, виднеясь из-под майки-топ, выглядит весьма соблазнительно. Все они красивые в восемнадцать лет. Но — скучно.

Когда прикрыл глаза, сразу понял: не то. Компакт-диск покупают затем, чтобы слушать. А на эту разве что смотреть приятно. И дело вовсе не в том, что у девчонки нет ни голоса, ни слуха. У кого он нынче есть, спрашивается? У единиц, которым и цена соответствующая. А остальные… Современная аппаратура все подчистит, отмикширует, вытянет. Нет в солистке индивидуальности, чего-то особенного нет, что отличало бы новую звездочку от всех прочих. Нынче многие готовы вкладывать деньги в шоу-бизнес. Деньги есть, талантов нет. Некого раскручивать, вот и приходится браться за этих… Как там ее?

— Эмма, — подсказала ассистентка.

Снова протяжно зевнул. Малышка поправила светлые волосы, моргнула густо накрашенными ресницами:

— Выпью до дна океан… а-а-а… твоих глаз… а-а-а… И останусь в нем одна… а-а-а…

— Чего-чего? — Продюсер Лев Антонович Шантель открыл глаза. — Как это она в нем останется, если выпьет? Кто писал текст?

— Возможно, что это символизирует будущую беременность, — пожевала губами ассистентка. И обиженно заметила: — Во-первых, сейчас модно выражаться туманно, чтобы никто ничего не понял, а во-вторых, другие еще и не такое поют!

— Да плевать мне на других! — взвился Лев Антонович. — Пусть выражаются, как хотят! Мне это не нравится! Мне! Понятно?

Клип закончился, малышка допела про океан глаз, который собиралась выпить до дна, и сладко причмокнула губами. Лев Антонович содрогнулся.

— Ну а как в целом? — спросила ассистентка.

— В целом…

Он не ответил. Что сказать? Других-то нет. А у этой богатый покровитель, готов выложиться по полной программе. Но надоело все. Ох, как надоело! Встал, пихнул ногой стул. Вон отсюда, на свет, на воздух.

— Что, запускать? — крикнула вслед ассистентка.

— Кого? Эту…

Удержался, фразу не закончил, но и головой не кивнул: мол, согласен. Давно уже не согласен. Вот уже год ищет он своего солиста. Или солистку. А уж что там будет: дуэт, трио, хор из десяти человек — это уже не важно. Главное, чтобы в центре действа находилась личность, человек, на которого, как на стержень, можно нанизать всю эту карусель: сверкающие огни, дым, валящий изо всех щелей, подтанцовку, подпевающих девочек с длинными ногами, надрывающийся оркестр. Главное — это звезда, личность неординарная, идол толпы, ради которого и будут ходить на концерты фанаты… А где его взять? Где?

Спустился в бар, завис возле стойки, пытаясь прогнать сонливость. Март — отвратительный месяц. Не его месяц. Может, и девчонка здесь ни при чем, это просто март и навалившаяся усталость. Надо запускать клип.

Шантель оглянулся: вокруг типичная околомузыкальная тусовка, этот бар в центре Москвы у нее весьма популярен.

— Лева, привет! — Рядом на высокий табурет тяжело плюхнулся знакомый аранжировщик. — И бармену: — Водки. Я слышал, у тебя работа есть?

— Какая работа?

— Ну, как же! Ты Эмму собираешься раскручивать. Альбом надо писать, так я готов. Есть классный композитор. Хочешь, сведу?

— Не надо, — поморщился Лев Антонович. — Я еще не решил.

— Что, девочка не нравится? А зря, хорошая девочка. Будет русская Бритни Спирс. А?

— Ну почему у нас так любят делать русских кого-то? А? Русский Спилберг, русский «Оскар», русский Майкл Джексон, русская Бритни Спирс. Почему у них все свое, а у нас чужое? Почему слово «русский» — это теперь обязательно к кому-то или чему-то только приставка?

— Лева, да ты патриот! С такой-то фамилией… Не замечал за тобой. Ладно, невзирая на личности, мелодии-то у кого раньше таскал, а? Помню я одну оч-чень известную шведскую группу, так лет пятнадцать назад мы с тобой на пару…

— Иди ты… — вяло отреагировал Шантель. Март, тут уж ничего не поделаешь, даже обидеться как следует на этого толстого дурака сил нет.

— Зря, Лева. Зря. Для них наши хит-парады не верх престижа, но они у нас, в России, есть, а нас там нет. И ты со своим патриотизмом… Молчу-молчу. Я к тебе с миром, с пальмовой ветвью, можно сказать. Несу, дарю.

— Ну? — А про себя уже решил: «Не дам ему работы. Пусть сначала вести себя научится. Не дам».

— Был я вчера в одном ресторанчике. Так, ничего себе ресторанчик, уютный, но кухня — дерьмо, цены ломовые, но не суть. Там выступает оч-чень интересная группа. Парни лабают себе потихоньку, а народ ничего, слушает. Специально ради этого и ходит, и бифштексы горелые лопает. И я послушал. Интересный у них солист.

— Не надо, — снова поморщился Лев Антонович. — Не надо, я не люблю самодеятельности.

— Так я бы тебя на самодеятельность не посылал. Я тебя на парня посылаю посмотреть.

— И что, поет хорошо? Голос есть, слух?

— Да нет у него ни слуха, ни голоса. Так, рядовые данные, ничего выдающегося. Но он песенки занятные пишет. Оч-чень занятные.

— Композиторов в Москве полно.

— Не-ет, Лева, ты не понял. Это как раз то, чего ни у кого нет. Когда человек не просто поет, а ловит кайф с того, что делает, другие тоже начинают ловить этот самый кайф. Он такой один на всем белом свете. Николай Краснов.

— Никогда не слышал.

— А ты сходи, послушай.

— Тебе что, выпить еще хочется? Выпить хочется, а денег нет. Хорошо, я заплачу. Только пересядь за столик, оч-чень тебя попрошу.

— Ты мне потом заплатишь. Я тебе такой подарок на блюдечке принес!

— Исчезни.

— Ресторан называется «Триада». Улица… Да я тебе лучше напишу, Лева. Напишу и схемку нарисую, как добраться. Чтобы не заблудился. Но не забудь: ты мне будешь должен.

Скрипнул зубами, когда бумажная салфетка жирными пальцами была насильно запихана в нагрудный карман. Наверняка этот Николай Краснов заплатил мужику за то, чтобы попытаться заинтересовать своей персоной известного продюсера. Ход не новый, в этом деле пытающиеся пробиться певцы используют любой шанс. Бывает, что и у дома караулят, добывают где-то номер телефона, умоляют послушать. Все они непризнанные гении, но оставаться таковыми не хотят. А хотят они денег, славы, дорогих машин, хороших квартир и хорошей еды, с которой тут же неимоверно жиреют и становятся ленивыми и заносчивыми.

Хоть бы кто-то хотел подарить миру хорошую музыку! Песни хорошие, от которых душа сама поет! Нет, все они подарки, все хотят подарить себя. Осчастливить человечество. Проклятый март! Это авитаминоз, на фоне него и развилась депрессия. Все без исключения раздражают. Нельзя так плохо думать о людях. Если хочешь заработать деньги на их свободном от работы и сна времени, их надо понимать и любить. Не понял — прогорел.

Ничего, образуется как-нибудь.

Куда теперь? Домой? И тут словно солнечный луч резанул из нависшей тучи. Аленка! Поистине не девушка, а клад! Красавица, умница, студентка МГУ, великолепная спортсменка. Уже полгода вместе, и не в пример всем прочим его девицам ни разу даже не заикнулась о том, что он, известный продюсер, непременно должен свою любовницу «раскрутить», поднять ее на вершину музыкального Олимпа. Кто, как не она, поймет в этот тяжелый день!

Поднимаясь в лифте, бессмысленно улыбался. Эта уютная квартирка — единственное место, где можно ни слова не говорить о работе! Где от него требуют исполнять не профессиональные обязанности, а только обязанности приятные.

Открыла дверь, кинулась на шею, завизжала от восторга.

— Аленка, — счастливо вздохнул он, проведя рукой по густым каштановым волосам. Потом отстранился: — Ну-ка, ну-ка, что это на тебе надето?

Отлетела в сторону, завертелась на одном месте. Маечка-топ, голый пупок соблазнительно торчит поверх ремня блестящих расклешенных брючек. Тряхнула распущенными волосами:

— Ну как?

— Великолепно!

Непрошеные ассоциации тут же прогнал прочь. Ну откуда ей знать, что было в просмотренном сегодня клипе, как была одета солистка? Это мода такая, ничего не поделаешь, все молодые и стройные носят короткие маечки и блестящие брючки в обтяжку.

Вечер начался как обычно, и тревожный звоночек в душе ни разу не прозвенел. Аленка изо всех сил трясла волосами и что-то щебетала, накрывая стол для ужина. Ставила свечи, красивые тарелки, в плетеной корзиночке модную композицию из искусственных цветов вперемешку с настоящими, за которую Шантель выложил недавно немалые деньги…

— …всегда хотелось, чтобы родители назвали как-нибудь по-другому.

— Что-что?

— Аленка — это слишком уж обычно. И потом, давно уже занято. Каких только Аленок нет! Вот если бы Анжела… Но ведь всегда можно взять псевдоним? Ведь все так делают?

— Какой псевдоним? Для чего? — не понял он.

— Мне недавно звонили… Не буду говорить кто, чтобы ты не рассердился. Ты правда недоволен этой Эммой?

— При чем здесь она?

— Лева, ты словно не замечаешь! — надула губки.

— Чего не замечаю?

— Что я не хуже этой твоей Эммы, вот чего!

— Алена…