Герцль Теодор

Из дневника

Теодор Герцль

"Из Дневника"

Содержание: (ldn-knigi)

1. Теодор Герцль "Из Дневника"

2. О Кишиневском погроме и встречах Теодора Герцля с русскими мин.

В.К. Плеве и С. Ю. Витте., (отрывок из книги И. Маора "Сионистское движение в России")

3. "Кишиневская бойня", источник: "Календарь Русской Революции"

(1825 - 1905) под общей редакцией В.Л. Бурцева, 6 Апреля 1903.

4. О Кишиневском погроме - и попытке Плеве запугать Карабчевского. Источник - Карабчевский Николай Платонович (1851-1925) Адвокат, "Что глаза мои видели" Том II - Революция и Россия .

Теодор Герцль "Из дневника"

из книги Т. Герцль "Избранное"

Библиотека "Алия", 1974 г.

("..Т. Г. - превратил сионистское движение из слабого и незначительного течения во всемирную организацию и в политическую реальность..."

В этом отрывке "Из дневника" Т. Г. описывает свои встречи с русскими мин.

В.К. Плеве и С. Ю. Витте., ldn-knigi)

{215 - начало "Из дневника"}

ИЗ ДНЕВНИКА

Книга XVII

Начато в Петербурге, 7-го августа 1903 г.

Начиная с границы, где нас подвергли тщательной проверке, наша поездка скучна, и путь пролегает по безотрадному пейзажу, чем-то напоминающему тундру.

О моей поездке товарищам не было сообщено, однако повсюду, куда доходила весть о ней, меня с нетерпением ждали: в Варшаве, Вильне.

Им живется так плохо, что я, бедняга, казался им как-бы освободителем.

Мой добрый спутник Каценельсон всю дорогу пичкал меня поучениями.

В Петербурге меня поразили первые картины чуждой обстановки, а больше всего - извозчики и церкви, чересчур пестрые и чересчур золотые.

В гостинице не оказалось рекомендательного письма Ротшильда к Витте.

Его светлость просит извинения, ссылаясь на "непредвиденные обстоятельства". Что это - оппортунизм, или малодушие? А, может быть, он опасается моего чрезмерного успеха? Придется продолжить без него, как и до сих пор.

8-го августа, Петербург.

Сразу по прибытии я поехал к доброй старушке Корвиной-Пятровской, очаровательной польке, чем-то напоминавшей мне бедную г-жу Грошлер в Константинополе.

Еще до моего прибытия она получила письмо от Плеве с просьбой направить меня к нему сегодня в 9.30 утра. Она охарактеризовала его как великого человека, как воплощение Людовика ХIV, Палмерстона и Гладстона в одном лице.

Другие были о нем иного мнения. В то время как она видела в нем дальнозоркого политика, другие считали его близоруким. Но все подчеркивали его энергию.

После обеда я познакомился с Максимовым, благородным русским либералом. Он поедет сегодня с Каценельсоном и со мной в Павловск к генерал-адъютанту Кирееву.

{216}

9-го августа, Петербург.

Вчера я имел крайне примечательную беседу с Плеве, длившуюся 3/4 часа, после обеда в Павловске - с генералом Киреевым, флигель-адъютантом царя, очаровательным старым кавалером. Но сначала приведу текст памятной записки, врученной Плеве:

Ваше Превосходительство!

Из беседы, которую я имел честь вести с Вами, можно сделать, по-видимому, следующие выводы:

Правительство Российской Империи, намереваясь решить еврейский вопрос гуманно и в соответствии с требованиями русского государства и одновременно в соответствии с нуждами еврейского народа, сочло возможным прийти на помощь сионистскому движению, законные стремления которого были признаны.

Помощь российского правительства заключается:

1. В роли ходатая перед султаном. Речь идет о том, чтобы добиться подписания Чартера для Палестины, не включая в него святые места. Все государство будет находиться под суверенным правлением султана, а управление государством будет осуществляться "Обществом колонизации". Общество будет основано исключительно на базе сионистского капитала. Ежегодно оно будет вносить в казну Оттоманской империи в виде налога установленную арендную плату.

Арендная плата, равно как и прочие расходы (общественные работы, просвещение и т. п.), будут покрываться за счет налогов, взимаемых Обществом с поселенцев.

2. Правительство Российской Империи окажет эмиграции финансовую поддержку, использовав при этом некоторые фонды и сборы, исключительно еврейские.

3. Правительство Российской Империи будет способствовать созданию законных сионистских организаций в России соответственно Базельской программе.

(В конце августа 1897 года в Базеле состоялся Первый Сионистский Конгресс,

ldn-knigi)

По усмотрению Вашего Высочества будет избран способ предания гласности и установлена степень распространения этого решения, для чего, если угодно, можно будет использовать Базельский Конгресс, который {217} состоится 10-23 августа.

Этим актом будет положен также конец всевозможным волнениям.

Я предлагаю на одобрение Вашего Высочества текст Заявления, которое будет сделано Конгрессу.

"Я уполномочен заявить о том, что правительство Российской Империи намерено оказать помощь сионистскому движению. Правительство Российской Империи предлагает ходатайствовать в нашу пользу перед султаном, с целью достижения подписания Чартера. Кроме того, правительство Империи ассигнует для эмиграции, осуществляемой сионистами, денежные средства, полученные от взимаемых с евреев податей. А также, дабы доказать гуманность своих намерений, правительство Империи предлагает в то же время расширить в ближайшем будущем границы черты оседлости для тех евреев, которые не пожелают эмигрировать.

Примите, Ваше Высочество, выражение наиискреннейшего почтения.

Др. Т. Г.

Санкт-Петербург, 28 июля 1903 г.

Кирееву:

Ваше Высочество!

Имею честь сообщить Вам, что я был принят вчера Его Высочеством министром финансов. По окончании довольно продолжительной беседы он сообщил мне, что у него, как у министра финансов, нет возражений против нашего проекта.

Господин Плеве высказался за, господин Витте хотя и не был против, однако можно ожидать, что он выскажется против нашего проекта на совете.

Необходимо самым срочным образом заручиться поддержкой министра иностранных дел. Если мы заручимся его поддержкой, то Ваше Высочество сможет открыть широкий путь нашему делу.

Просьбу нашу можно изложить кратчайшим образом:

(Пункт I (стр. 000)

Если Ваше Высочество пожелает дополнительных {218} объяснений я буду в Павловске по первому Вашему требованию. Уведомите меня лишь телеграммой.

Примите, Ваше Высочество, уверения в моем глубочайшем почтении и признательности.

Глубоко преданный Вам

Др. Т. Г.

10 августа, Петербург.

Лишь сегодня, закончив самое необходимое, я могу описать свои встречи с главными деятелями современной России.

Позавчера утром - у Плеве. Несколько минут ожидания в скромной передней.

Временами появляется что-то вроде сыщика.

Минут через пять после назначенного мне времени меня просят войти.

Человек лет шестидесяти, высокого роста, с некоторыми признаками ожирения быстро идет мне навстречу, приветствует меня, просит сесть, предлагает курить, на что я отвечаю отказом, и начинает говорить. Он говорит довольно долго, так что у меня хватает времени привыкнуть к его освещенному лицу. Мы сидим в креслах, друг против друга, по обе стороны небольшого столика. У него бледное, серьезное лицо, седые волосы, белые усы и поразительно молодые энергичные карие глаза. Он говорит по-французски, не блестяще, но и не плохо. Он начинает с нащупывания почвы.

"Я дал Вам, господин доктор, аудиенцию по вашей просьбе, чтобы побеседовать с Вами о сионистском движении, которое Вы возглавляете. Отношения между правительством Империи и сионизмом могут стать - не скажу дружескими - однако взаимопонимание зависит от Вас.

Я вставил: "Если только от меня, Ваше высочество, то они будут превосходными".

Он кивнул и продолжил: "Еврейский вопрос является для нас хотя и не жизненным, но все же довольно важным вопросом и мы стараемся справиться с ним как можно лучше. Я согласился на беседу с вами, чтобы {219} поговорить с вами об этом еще до вашего конгресса в Базеле, как вы этого желали. Я понимаю, что вы придерживаетесь в этом вопросе другой точки зрения, чем русское правительство и хочу объяснить вам, прежде всего, нашу точку зрения. Русское государство должно стремиться к тому, чтобы его население было однородным. Мы понимаем, однако, что не можем устранить всех различий религий и языков.

Мы должны признать, например, что древняя скандинавская культура утвердилась в Финляндии как что-то завершенное. Но мы должны требовать от всех народов нашей империи, следовательно и от евреев, чтобы они относились к русскому государству с патриотическими чувствами. Мы хотим ассимилировать их и идем к этой цели по двум путям: по пути высшего образования и по пути экономического подъема. Тому, кто выполняет определенные условия этих двух видов, тому, о ком мы вправе полагать, что благодаря своему образованию и благосостоянию он стал сторонником существующего строя, - тому мы даем гражданские права. Эта ассимиляция, которой мы желаем, протекает, однако, весьма медленными темпами".

Чтобы не прерывать его и все же отвечать на все, я попросил листок бумаги для заметок. Он вырвал листок из блокнота, аккуратно оторвал от него напечатанный заголовок, как-бы опасаясь злоупотребления, и вручил его мне. Боже, на что мне такая бумажечка?!

Он сказал: "Надеюсь, Вы не воспользуетесь в дурных целях нашей беседой".

Я ответил: "Нет, нет. Только так, как прикажет Ваше Высочество".

Я думаю, что это был решающий ход в этой бессмертной шахматной партии. Ибо с самого начала я понял, что он очень заинтересован в Конгрессе, по-видимому в связи с неизбежным обсуждением на нем кишиневского дела. В таком случае и я мог оказать ему услугу.

(До того как я отправился на прием к П., мой трусливый друг Каценельсон давал мне всякие наставления. В пути мы повторили на дорожной шахматной доске {220} "бессмертную партию" Андерсена-Кесерицкого, и я оказал ему, что постараюсь сыграть эту партию хорошо. Сыграйте бессмертную партию! - сказал друг Кацен. "Да, но я не пожертвую ни ладьи, ни королевы", оказал я, ибо он опасался, что я поступлюсь положением русских евреев).