Глебов Анатолий

Большой день на планете Чунгр

AHAТОЛИЙ ГЛЕБОВ

БОЛЬШОЙ ДЕНЬ НА ПЛАНЕТЕ ЧУНГР

"В век космонавтики непраздно предположить, что нам, может быть, придется столкнуться с другими живыми существами, весьма высокоорганизованными и в то же время совершенно на нас не похожими".

Академик А. Н. Колмогоров, 1961 г.

Среди семисот миллиардов разумного населения планеты Чунгр (носящей, как недавно выяснилось, у обитателей Третьей планеты1 название "Марс") лишь очень немногие интересовались космосом больше, чем своими повседневными делами. Для этого были глубокие исторические причины. Однако сегодня решительно вся планета говорила о предстоящем вечером выступлении главы Центра космических изучений (ЦКИ), автора классических трудов по космологии, маститого Тхнтшу2.

1 Земли.

2 Так, в очень отдаленном приближении, можно передать его благозвучное имя человеческой речью.

Это он двадцать лет назад3 впервые принял радиосигналы с Третьей планеты и ошеломил Чунгр сообщением о разумных существах, живущих там. Его эпохальное открытие заставило восстановить ЦКИ, закрытый пятьюдесятью годами ранее при весьма драматических обстоятельствах, и если не сокрушило, то до основания потрясло окостеневшие за много тысячелетий традиции Чунгра в отношении космоса.

3 Здесь и всюду дальше имеется в виду чунгрианское летосчисление, в котором год равен двум земным.

К этим-то драматическим обстоятельствам и обращалась невольно мысль высокоуважаемого Тхнтшу, который летним вечером летел в столицу планеты из теплой полярной зоны, где в тиши санатория готовился к сегодняшнему ответственному выступлению4.

4 На севере Чунгра солнце не заходит летом в течение многих дней и нагревает воздух значительно выше точки замерзания воды.

Тхнтшу мог бы достигнуть цели почти мгновенно, если бы воспользовался фотонным поездом, пролетающим половину меридиана планеты5 по трубе подземного тоннеля с субсветовой скоростью. Но он предпочел более медленный индивидуальный атомолет, чтобы получше собраться с мыслями и чувствами. Да, и с чувствами, потому что они тоже в нем бурлили, как кипяток в воронке гейзера.

5 Около 1 600 километров.

...Бедный Кхруарбрагфр! Великий Кхруарбрагфр! Гений, учитель, друг. Гений, объявленный врагом Планеты и казненный ею. Учитель, от которого вынуждены были отступиться его ученики не по принуждению, а по убеждению, видя его неправоту. Друг, которого покинули, отринув, все друзья, в том числе и молодой Тхнтшу, одна из главных надежд Учителя. Семьдесят лет минуло уже с того страшного дня, когда Кхруарбрагфра по приговору Планеты усыпили сладостным наркозом. А в душе Тхнтшу память об этом далеком дне все еще кровоточит, как незажившая рана. Он никогда не считал Учителя правым в его дерзком философском споре с Планетой. И, однако же, что-то вроде угрызения совести всю жизнь мучило Тхнтшу. Было какое-то страшное обаяние в незабываемых последних словах Кхруарбрагфра:

- Я рад, что мое последнее желание совпадает с желанием Планеты. Если она, отрицая мое право мыслить совершенно самостоятельно, без ее указки, желает моей преждевременной смерти, чего же еще могу пожелать себе я?!

"Как ты был неправ, Учитель! Зачем ты поднял до таких абстрактных высот практический вопрос о зондировании радиолучами космоса? Можно было бы решить этот вопрос мирно, не заостряя его так. А то, что сказал ты, конечно, показалось Планете каким-то чудовищным моральным и интеллектуальным уродством, похожим на фантасмагорическое восстание пальца против тела, на котором он вырос. Так восприняли это и твои ученики. И совершилось ужаснейшее, невиданное на Чунгре в течение многих дюжиниад1 лет: казнь! Гения искусственно лишили жизни. Возглавляемый им Институт космических изучений расформировали. Намеченные им исследования запретили продолжать, как опасные для планеты...

1 Дюжиниада - квадрат двенадцати (144).

Потрясенный случившимся, Тхнтшу на долгий ряд лет отошел от изучения космоса и занялся чистой математикой. Но зароненные мятежным Кхруарбрагфром семена неповиновения традициям продолжали прорастать. Через дюжину лет, когда улеглось негодование Планеты, ученики казненного, не сговариваясь друг с другом по одиночке, стали вновь, несмотря на запрет, посылать радиосигналы в космос. Делал это тайком и Тхнтшу. Но увы! Пророчества Учителя не оправдывались. Космос угрюмо молчал, и трагическая гибель Кхруарбрагфра все более казалась заслуженной. По-прежнему не было никаких ответов на чунгрианские радиосигналы ни с Третьей планеты, ни со Второй, ни с других, ни из глубин Вселенной.

И вдруг эта незабываемая, потрясающая ночная минута двадцать лет назад, когда Тхнтшу принял первый радиосигнал с Третьей! Явный, неоспоримый, осмысленный! О судьба судеб, что пережил он, когда убедился, что не грезит, что это истина, факт! Тхнтшу почудилось: он чувствует за спиной ликующее излучение Учителя, слышит звук его шеи. Как ликовал бы Кхруарбрагфр, если бы был жив! Он все-таки оказался прав! Дюжину дюжин раз прав! Дюжиниады дюжиниад раз!

Забыв все на свете, Тхнтшу тут же послал на Третью приветственный сигнал предельной силы. Но никто не откликнулся оттуда. Зато почти немедленно отозвалась служба порядка Чунгра, обеспокоенная неразрешенным сигналом, зарегистрированным автоматикой.

Грандиозность открытия Тхнтшу заставила забыть о нарушении им планетарного запрета. На другой же день был восстановлен ЦКИ во главе с героем дня и разрешено вести активные радиопоиски в космосе. Но ни на один из бесчисленных, систематически передаваемых теперь сигналов никто с Третьей не отвечал, хотя радиопередачи оттуда принимались во все более возрастающем количестве, записывались, тщательно классифицировались и глубоко изучались аналитическими машинами. Радиофизики Чунгра ломали себе голову над этой удивительной загадкой и не могли ее разрешить. То ли земляне не принимали их передач, то ли не способны были их расшифровать, то ли какие-то особые, неизвестные еще природные условия Третьей препятствовали прохождению радиосигналов извне, пропуская их, однако, оттуда.

Потом - как и следовало ожидать - последовала реакция.

Ревнители тысячелетних традиций добились того, что снова была запрещена "всякая деятельность в духе Кхруарбрагфра". И лишь после ожесточенных споров Совет Планеты принял компромиссное решение: впредь до нового его указания ограничиться пассивным изучением космических объектов, но не посылать ни на Третью, ни на другие миры ответных сигналов. Традиционный косный "космический изоляционизм" Чунгра восторжествовал вновь.

Сейчас Тхнтшу думал, однако, уже не об этом. Его мучила пустячная на первый взгляд и, однако же, неразрешенная научная загадка: что такое земной "метр"? Это было крайне важно для самых ответственных выводов, которые ему предстояло изложить сегодня Планете. А он не знал этого!

Уже давно установили, что земляне пользуются неудобной десятичной системой счисления2. Поняли соотношение терминов "километр", "сантиметр", "миллиметр". Стало известно, что Человек - носитель Разума на Третьей планете - в сто раз больше Муравья - существа, остро заинтересовавшего чунгриан своим внешним сходством с ними. Чунгриане уже не одно тысячелетие пользуются системой мер, в основу которой положена в качестве исходного эталона длина волны ультрафиолетового излучения, помноженная на 127. Можно ли предположить, что "метр" - это то же самое? Навряд ли. Но, может быть, тоже какое-то производное от длины волны излучения? Однако какого? Ультрафиолетового? Красного? Зеленого? Все это беспочвенные гадания!

2 Как известно, в ней основание "десять" имеет только два делителя, в то время как в принятой на Чунгре двенадцатиричной системе счисления основание делится на четыре делителя.

Вдруг Тхнтшу осенила мысль: а не пользуются ли земляне таким же эталоном, каким в древности пользовались предки нынешних чунгриан? Те взяли за основу половину экватора Чунгра и разделили ее на шестьдесят миллионов частей1. Не так же ли поступили и на Третьей? Это вполне логично предположить, учитывая молодость их цивилизации. Но что именно они делили и на сколько? Разумеется, на десятичную величину. Но на какую? Опять приходилось только гадать, и это приводило в бешенство ученого, привыкшего мыслить точными величинами.

1 Терминология десятичного счисления здесь и в других местах употреблена, разумеется, приближенно и условно за отсутствием в земной речи соответствующих двенадцатиричных выраженнй.

О молодости человеческой цивилизации, бесспорно, говорило уже хотя бы то, что там лишь недавно додумались до ультракоротковолновой связи, способной преодолевать порог ионосферы. Подтверждал это и другой непреложно установленный факт: земляне еще разъединены на множество племен и говорят на десятках различных языков. Даже свою собственную, общую для всех планету называют по-разному: "Земля", "Эре", "Эрде", "Маа", "Терр", "Ту", "Арз" и так далее. Так же разнообразны у них наименования для Человека, Муравья, всех других предметов и понятий. Молодой, совсем еще молодой мир! Неведомый! Загадочный! Опасный!..

Доверившись автопилоту, погруженный в раздумье, Тхнтшу не замечал насмешливых взглядов, какими окидывали его пассажиры обгонявших машин, иногда нарочно задерживавшихся около него на параллельном курсе. Дело в том, что атомолет Тхнтшу давно уже перестал отвечать своим внешним абрисом и расцветкой требованиям моды, за которыми чунгрианская молодежь следит весьма ревностно. Но престарелый космолог, готовящийся, в свои сто с лишним чунгрианских лет, к отходу в небытие, предпочитал моде удобство, а удобство, как известно, родная сестра привычки.

Покинув светлую полярную область, атомолет мчался теперь над рыжими, плоскими равнинами Средней Зоны, которые в мглистом освещении короткой вечерней зари казались мрачно красными. Пустыня! Наверняка так и думают астрономы Третьей, не подозревая, что именно тут, под надежным каменным щитом, богаче всего цветет жизнь Чунгра в его бесчисленных, великолепно благоустроенных, освещенных искусственными плазменными солнцами подземных городах. О наличии этих городов говорили только голубовато-зеленые пятна плантаций и нитки озелененных по берегам искусственных каналов, спрямляющих и соединяющих естественные трещины для более быстрого пропуска весенних паводковых вод.