Кеннет Балмер

Волшебники Сенчурии

(Ключи к измерениям — 4)

Глава 1

Мысль об объемистом и сочном бифштексе, лежащем на голубой тарелке, с обильным гарниром и чашкой горячего кофе, гнала Скоби Редферна сквозь пургу. Черный снег валил с черного неба между сумрачными черными домами и Скоби Редферн, предпочитавший прокаленные солнцем пляжи, пальмы и белопенный прибой, ежился и поплотней кутался в пальто. Стояла темная и грязная ночь Нижнего Манхеттена, и движение в этот час было редким. Скоби сжал покрепче под мышкой теннисные тапочки и ракетки и поспешно свернул за угол. Он сыграл множество партий и до сих пор чувствовал себя разгоряченным. Ветер и снег слепили его.

На светофоре загорелся красный сигнал и летящий снег залило багрянцем, точно кровью с экрана цветного кино. Перед светофором затормозило одинокое такси и Скоби Редферн, нацелившись на него, ринулся в снежный вихрь очертя голову. Он распахнул дверцу, почувствовал, как изнутри на него пахнуло теплом и влез внутрь. Одновременно дверца с противоположной стороны тоже раскрылась и в нее ввалилась массивная фигура в пальто.

Они столкнулись на середине сиденья.

Редферн был подтянутым, широкоплечим юношей с копной волос цвета пакли. Выражение лица у него, как правило, бывало приятным, а манеры — обходительными. Вот и сейчас он сказал:

— Мне кажется, это мое такси.

Столкновение лоб в лоб не заставило незнакомца отступить и на миллиметр — напротив, отброшенным оказался Редферн. Этот человек, столь же рослый, как Скоби, был в то же время крупнее, тяжеловеснее. При свете светофора, уже сменившемся на зеленый, виден был его профиль с твердым подбородком и кустистыми бровями. Он кое-как устроился на сиденье и, обернувшись назад, захлопнул дверцу со своей стороны.

— Мы сели в него одновременно, — заметил он довольно любезно, но Скоби отчетливо услышал в его голосе обертоны, выдававшие, как ему показалось, неуверенность. Этот здоровяк был чем-то обеспокоен.

— Я был на тренировке и сейчас очень разгорячен и вспотел, — Редферн был не слишком расположен спорить. — Я могу запросто подхватить двустороннюю пневмонию в такой пурге. Незнакомец не ответил. Он продолжал смотреть через плечо, стараясь различить сквозь снег противоположную сторону улицы. Теперь уже напряжение в его позе читалось совершенно безошибочно.

Таксист оглянулся на них.

— Если хотите тянуть время, ребята, то дело ваше. А нет, так договоритесь между собой и скажите, куда везти.

— Ночь довольно гадкая, — заметил незнакомец, вздрагивая, будто его толкнули. Он передернул массивными плечами.

— Факт, — согласился Редферн, уже чуть менее воинственно. — Я направляюсь в ресторан, который...

— Меня это устраивает, — нетерпеливо перебил незнакомец.

— Так-то лучше, — заметил таксист, берясь за рычаг скоростей. — А то я небольшой умелец споры разбирать. Редферн назвал адрес ресторана и откинулся на спинку сиденья. Тепло в кабине и запах тающего снега на мокрой ткани пальто заставили его вновь задрожать — теперь уже от воспоминания. В свое время ему несколько раз случалось подраться и драки не оставили приятного впечатления. Скоби поглядел в окно, на косые линии летящего снега. Всю жизнь он сражался со власть имущими, боролся против косности и глупости, а это требует от человека большего, нежели просто физическая отвага.

Что-то большое, темное и какое-то омерзительное двигалось сквозь пургу. Снег мешал разглядеть как следует. Скоби приблизил лицо к стеклу.

Он услышал, как незнакомец резко втянул в себя воздух.

Затем он сунул руку за отворот пальто. Что-то ударило сбоку по кабине такси. Вытянув шею и полуоткрыв рот, Редферн увидел руку, тянущуюся к окну. Сквозь снежную пелену проникало достаточно света, чтобы он смог рассмотреть эту руку во всех ужасных подробностях. Он увидел, что эта рука покрыта блестящими желто-зелеными чешуями, что на этой руке два пальца и еще один отдельно стоящий, короткий и толстый, и все три увенчаны длинными, кроваво-красными когтями. Рука повернулась, сжимаясь в кулак, и чешуя блеснула в луче света. Каждая чешуйка вспыхнула по краям фиолетовой каймой, точно из-под нее пробивалось какое-то излучение. Кулак пошел назад, заносимый для удара. Тут таксист выжал сцепление, такси рванулось вперед и кулак исчез, успев перед этим нанести удар, отдавшийся в машине протяжным металлическим звоном, напоминающим удар гонга.

— Это еще что такое, Навуходоносор его побери? — удивился таксист, вертя головой.

— Град, — буркнул незнакомец. Он вновь расслабился, опустившись на сиденье.

— Град! — таксист притормозил. — Я уж лучше...

— Поезжай, — поторопил его незнакомец голосом, хлестнувшим, словно велосипедная цепь.

— Так ведь... — впрочем, такси не остановилось: внутри было тепло, а снаружи шел неприятный снег, да и в любом случае — машина-то ведь не его, не так, что ли? И таксист ехал дальше.

— Что, — проскрежетал Скоби Редферн голосом, напоминающим лязг ржавого ведра, поднимаемого со дна колодца, — что это было?

— Вы видели?

Редферн сглотнул.

— Да. Какой-то олух в маскарадном платье...

— Вроде того.

Потом Редферн увидел «Кольт» сорок пятого калибра, который незнакомец заталкивал обратно под пальто. Редферн почувствовал тошноту.

— Если хотите, — произнес здоровяк медленно и подчеркивая каждое слово, — можете на ближайшем углу сойти. Скоби Редферн не был настолько глуп, чтобы вообразить, будто все это затеяно только затем, чтобы заставить его отказаться от такси. В конце концов, как бы холодно и неприятно ни было снаружи, на улицах ночного Нью-Йорка это не единственное такси.

И к тому же эта рука! Должно быть, это ярко раскрашенная игрушка из папье-маше для «галереи ужасов»... В этой когтистой руке не было ничего человеческого.

— Ну?

Редферн оглянулся и посмотрел сквозь заднее стекло. Падающий снег поглощал свет и тепло, скрадывая в уменьшавшейся перспективе отпечатки шин и припорошив немногочисленных пешеходов-снеговиков, ежившихся и втягивающих головы в плечи. Нигде не заметно было никаких признаков этой почудившейся Редферну темной тени.

— Там, снаружи... нежарко.

Незнакомец хмыкнул и, хотя не расслабился совершенно, все же некоторая часть напряженности покинула его. Такси прошуршало по луже подтаявшего снега и свернуло за ближайший угол. Редферн знал, что чудовищная рука ему не привиделась. Только чего ради этот крепыш из-за нее так переживает? Прежде всего, твердо заявил сам себе Скоби Редферн, рука была ненастоящая.

За свою недолгую карьеру Скоби Редферн сменил множество разнообразных занятий, большинству из которых положило конец обычное для него столкновение с уже укрепившимися в этих областях авторитетами. Машина остановилась перед ресторанчиком среднего класса, завсегдатаем которого Скоби бывал от одной зарплаты до дней безденежья перед следующей зарплатой, во время которых питался главным образом бутербродами. Оба пассажира вышли.

Из желтых светящихся ресторанных окон на заснеженный тротуар лилось веселое сияние. Богатые запахи готовки наполняли рот слюной. Скоби сунул ракетки с тапочками под мышку и направился к стеклянной двери.

— Я присоединюсь к вам, если можно, — сказал незнакомец.

— Конечно.

Стоило такси отъехать, как из снежной пелены, заволакивающей улицу, выскользнула другая машина. Редферн слышал, как она приближается, но не поднял взгляда, так как мысли его целиком были заняты воображаемым бифштексом. Тут же Скоби испытал удар в поясницу, словно его боднул взбесившийся козел, а в следующий миг он уже распростерся в снегу, и глаза его, нос и рот были забиты мокрыми белыми хлопьями. Пока Редферн отплевывался и кашлял, ледяной воздух был разорван трескучим грохотом. Звон стекла, рассыпающегося градом осколков, тут же сменился свирепым ревом автомобильного двигателя и взрывом испуганных криков. Незнакомец рядом с ним уже поднимался. Лицо его оставалось суровым, однако уголки широко рта изогнулись в намеке на удовлетворенную улыбку.

— С вами все в порядке?

— Вы мне чуть хребет не переломили...

— Когда головорезы графини переходят к грубой игре, приходится отвечать им тем же, только еще грубее.

— Да, конечно, — Редферн выплюнул снег и протер глаза и уши. Он поглядел на ресторан, из которого уже выглядывали встревоженные лица мужчин и женщин.

Весь фасад исчез, так что здание напоминало теперь вскрытую консервную банку.

Прежде, нежели Редферн успел мысленно разложить все по полочкам, незнакомец схватил его за руку — как раз повыше локтя и весьма болезненно — и поволок по тротуару за угол ресторана, в переулок. Вынужденный бежать, Редферн спотыкался о небольшие сугробы и вывалившийся из опрокинутых урн мусор. Переулок оказался завален разбитыми ящиками и размокшими картонными коробками. Они бежали быстро, дыхание вырывалось изо ртов и ноздрей облачками пара. Примерно на середине переулка Редферн уперся.

— Эй! — выпалил он, ловя ртом воздух. — В чем дело? Кто ты такой — какой-нибудь полоумный?

— Нет. Пошли. Они видели твое лицо. Теперь тебя знают.

Тошнотворный страх внезапно ударил Редферна в область желудка. Незнакомец потянул его дальше.

— Теперь я чувствую за тебя ответственность. Надо мне было вытолкнуть тебя из такси. Ты еще пожалеешь, что я этого не сделал. Да и неудивительно.

— Обожди-ка минутку...

— Да пошли же! Слушай, меня зовут Алек Макдональд. Ты угодил прямехонько в середину заварушки. Как только я доберусь до моего приятеля по имени Дэвид Маклин, все будет в порядке. Как мне тебя звать?

Редферн, дрожа, ответил.

— Ну ладно, Скоби. Пока мы не одолеем противников — тругов и всех остальных — мы будем в положении лисы, которую гончие уже хватают за пятки. Уяснил?