Василий Горъ

КАМЕННЫЙ КЛИНОК

Глава 1. Геннадий Соломин

Кошак ушел в сторону, и его соперник, очередной раз «провалившийся» в атаке, вскинул руки к голове. Но было уже поздно — «накладка» Леньки Кошкина, мелькнув в воздухе, неплохим «хайто учи» отправила не успевшего закончить прыжок мальчишку на пол.

— Добивай!!! — в многоголосом крике сидящих вокруг ребят уже не было и тени той неуверенности, с которой они два часа назад выходили из раздевалки.

— Ямэ! — команда судьи заставила Кошака замереть перед распростертым у его ног телом противника и остановить летящий вниз кулак.

— Иппон!!!

— Ессс! — Олеся Коваленко, подпрыгнув на месте, влюбленными глазами посмотрела на него: — Геннадий Михалыч! Все? Кошак в полуфинале?

— А ты как думаешь? — Соловей, улыбнувшись, оглядел свое воодушевленное победами воинство и потрепал по голове Мишку Мальцева, расстроенного недавним проигрышем.

— Минута четыре секунды! Пока что это наш командный рекорд… — с легкой завистью в голосе пробормотал Костя Егоров. — Хотя этот попрыгунчик был не особенно хорош…

— Хочешь, попрошу их тренера остаться после соревнований, и дать тебе возможность поработать с этим, как ты его назвал, попрыгунчиком? — усмехнулся Соломин.

— Да он килограммов на десять тяжелее, чем я! И старше! — пошел на попятную Егоров. И тут же покраснел — презрительные гримасы, мгновенно появившиеся на лицах девчонок, говорили сами за себя.

— А на улице ты тоже будешь искать противника в своей весовой категории? — явно цитируя Соломина, ехидно поинтересовалась Ленка Инина. — Или начнешь ему объяснять, что так нечестно?

— Я не начну! — парнишка вскочил было на ноги, но девочкам стало не до него: к скамейкам подошел гордый своей победой Кошак:

— Геннадий Михалыч! Видели хайто? Еще бы немного посильнее — его бы на уши поставило! А как я ему маваши в бедро просадил?

— А как пропустил отоши в ключицу? — остужая пыл величайшего бойца всех времен и народов, с улыбкой поинтересовался Геннадий. — Мы думали, что ты все, отпрыгался…

— Я отпрыгался?! — Кошкин аж задохнулся от возмущения. — Да бить ногой по такой траектории — идиотизм! Слишком долго! За это время можно успеть нанести три удара рукой!

— Ты успел? — ухмыльнулся Мальцев. — А заблокировать? Тоже нет? Тогда какие, нафиг, три удара?

— Я просто не ожидал… — вздохнув, признался победитель. — Но он все равно слабый какой-то — ни отоши, ни ура дзуки в корпус я почти не почувствовал.

— Ну, да, мощности им не хватает… Набивки — тоже. В общем, ты молодец, но и глупостей понаделал достаточно…

Досконально разбирая каждую допущенную учеником ошибку, Соловей краем глаза смотрел на татами, где сцепились два неплохих бойца, один из которых должен был стать противником Кошака в полуфинале. — Кстати, посмотри вот на этого, с коричневым поясом! — прервав объяснения, буркнул Геннадий. — Хорошо держится. Контактник. И бедра набиты — удары держит достойно. С ним придется повозиться. Давай-ка, присмотрись и скажи, как его завалить?

Кошак, мгновенно забыв про одержанную победу, ревниво посмотрел на ушедшего в глухую защиту бойца: его противник, обладатель зеленого пояса, забыв про защиту, молотил руками и ногами куда попало, стараясь попасть хоть куда-нибудь.

— Да его сейчас положат! — авторитетно заявил Егоров. — Еще секунд десять — и каюк!

— Да ты че? — хихикнула Инина, и хлопнула ладонью по бедру сидящей рядом с нею Коваленко. — А мне кажется, что у зеленого пояса нет ни одного шанса!

— Смотри, как он его мочит, женщина! — начал было Егоров, и в это время парнишка с коричневым поясом нанес короткую, но от этого не менее мощную двойку.

— Бли-и-ин!!! — расстроено взвыли ребята. — Его снимут!!!

— За что? — растерянно спросила Светка Селиванова. — Он же победил!

— По правилам соревнований бить в голову в контакт запрещено! — комментируя решение судьи, снявшего парнишку с соревнований, поморщился Мальцев. — Жалко…

Хороший боец…

— Повезло тебе, Кошкин! — хмыкнул Соловей. — Не факт, что ты бы его сделал.

— Угу… — как ни странно, Кошак спорить не стал. Вместо этого он попросил разрешения отойти на пару минут.

— Далеко? — поинтересовалась Инина.

— Хочу познакомиться и высказать ему свое уважение… — без тени улыбки пробормотал мальчишка.

— Что ж, иди… — Соломин удивленно посмотрел на начинающего взрослеть паренька.

Кровь из разбитого носа Кошака удалось остановить минут через пятнадцать после окончания финального боя. Смотреть на возмущенного решением судей мальчишку было забавно: лежащий на спине, в окровавленном кимоно победитель соревнований отчаянно жестикулировал и возмущался:

— Да я бы его и так завалил! Зачем надо было его снимать? А так я прикидываю его довольную рожу — небось, считает себя победителем! Два раза всего достал, и оба раза в лицо. А я — раз двадцать…

— Уймись, Ленька! Хватит вертеться! — рассерженно рявкнула Светка, влажным платком пытавшаяся оттереть кровь с его щеки. — Дай приведу тебя в порядок! Ты выиграл? Радуйся!

— Угу, выиграл. Чувствую себя лохом…

— Ты бился нормально. Правда, на второй минуте забыл про защиту. За что и поплатился. Голову надо беречь. А ты в нее только ешь… — усмехнулся Соломин.

— Голова не кружится? — раз в десятый спросила не желающая успокаиваться Инина.

— Да вскользь он меня задел, Ленка! Со мной нормально все, правда…

— Через десять минут начнется награждение… — возникший рядом с Геннадием один из организаторов первенства района по боевым искусствам кинул взгляд суетящихся вокруг Кошкина девчонок и хмыкнул: — Парнишка неплох. Из него получится хороший боец… Чем он раньше занимался?

— Ничем… — улыбнулся Соловей.

— Здорово… Кстати, если можно, выделите пару ребятишек — пусть помогут моим собрать татами. А то родители их затопчут.

Соломин посмотрел по сторонам и поморщился — за время, прошедшее с момента окончания последнего боя, в зал набилось столько людей, что рябило в глазах.

Причем большинство родителей было в уличной обуви и верхней одежде.

— Так! Все, кроме Кошкина, встать! Помогите собрать татами и сложить его в углу.

Девочек не касается… — рявкнул Гена. Через мгновение толпа его учеников сорвалась с места и рванула к застеленной матами части зала… … — Победителем в старшей возрастной категории стал Кошкин Леонид Игоревич, ученик одиннадцатого «А» школы номер 1021… - на то, чтобы успокоить орущих ребят, ушло минуты полторы, и поэтому Соломин не сразу понял смысл последней фразы организатора. — …вместе со своим тренером, преподавателем физкультуры той же школы, подготовившим такого талантливого бойца, награждается поездкой на Мартинику.

Недельный тур предоставлен нашими спонсорами, группой компаний «Омега-Эм», одним из крупнейших поставщиков оргтехники и комплектующих в Россию…

— Ого! — выдохнула Коваленко. — Нехилые у них спонсоры… А Мартиника — это где?

— Чем водку пить и курить, лучше бы историю с географией учила… — хохотнул Мальцев. — В Карибском море, чуть севернее Венесуэлы. Южная Америка, в общем…

Кошак, вот тебе повезло-то, я просто офигеваю…

— Геннадий Михалыч! Вы слышали? — затараторили оправившиеся от шока ребята. — Вы и Кошак отправитесь на Мартинику! Вот здорово!!!

— Кидалово… — авторитетно заявил Егоров. — Это они сейчас такие все из себя спонсоры. А на дворе — кризис, и дня через два, когда соревнования забудутся, они тихо забудут про свое обещание, и свалят в тину…

— Не свалят! — нахмурила брови Коваленко. — Они же при всех обещали!

— Слышали, братва? — Кошак, вернувшийся с награждения, светился от радости. — Тут, в конверте, путевки!!! На двоих! Офигеть…

— А у тебя загранпаспорт есть? — поинтересовался Мальцев. — А то могу я за тебя слетать…

— Этот дядька в сером костюме сказал, что проблемы с документами их фирма берет на себя… — спрятав конверт за спину, Кошкин выпятил грудь: — А как вам моя медаль? Круто?

— Вааще… — Ленка Инина, подскочив к победителю, чмокнула его в щеку и, приобняв покрасневшего парня за плечи, встряхнула гривой волос: — Ты молодечик!

Мы все тобой гордимся! Правда, Геннадий Михалыч?

— Правда! — Соловей протянул мальчишке ладонь и усмехнулся — вместо того, чтобы ее пожать, Кошкин попытался вложить в нее конверт.

— Пожми руку, дурень… — захихикала Коваленко. — И не забудь сказать учителю спасибо. Если бы не он, ты бы до сих пор за школой клей нюхал…

— Клей? Я? Что я, дурак? — возмутился было Кошак, но, сообразив, что над ним подшутили, замолчал и изо всех сил сжал протянутую ему ладонь: — Спасибо, Геннадий Михайлович! Если бы не вы…

— Ладно, лирику оставим на потом… — перебил его Соловей, и, кивнув в сторону раздевалки, скомандовал: — Марш одеваться. Пора ехать по домам…

— Ой, а можно отпраздновать победу? Мы тут собрались в Макдак. Компанию составите? — с надеждой в голосе поинтересовалась Инина.

— С удовольствием… Если, конечно, пригласите…

— Ура!!! — Коваленко вскочила со скамьи, и от души пихнула в спину замешкавшегося Мальцева: — Ну, что встал? Марш переодеваться!

— Возьмите путевки, Геннадий Михайлович… — дождавшись, пока ребята отойдут подальше, Кошкин мрачно посмотрел на учителя и тяжело вздохнул. — Думаю, я поехать не смогу. Мама не отпустит. Да и с деньгами у нас сейчас не очень… И потом, моя победа — это ваша заслуга. Так что возьмете с собой кого-нибудь еще…

— Давай сделаем по-другому… — задумчиво поглядывая на группу одетых в хорошие костюмы бизнесменов, что-то обсуждающих у стола главного судьи, Соловей забрал у мальчишки конверт и засунул его во внутренний карман куртки. — Попроси маму подойти ко мне в понедельник. Думаю, что я смогу ее уговорить. Если, конечно, это все — не просто бумага…