Гродненский Н. Г

Неоконченная война: История вооруженного конфликта в Чечне

КНИГА ПЕРВАЯ

ВСТУПЛЕНИЕ

Бывают бандитские правительства, может ли быть бандитский народ? В наши дни уже очевидно, что развязыванию войны в Чечне способствовали те же силы, что развалили СССР. Тогда гражданская война на территории непосредственно РСФСР не началась только потому, что были достаточно сильны центробежные силы, а власть «реформаторского» режима недостаточно прочна. Однако уже в то время прилагались все усилия к тому, чтобы начавшееся расчленение страны продолжалось все дальше и дальше и становилось необратимым. Сценариев для этого хватало. Война в Чечне 1994–1996 годов — гражданская война. В ней столкнулись две силы. Против голодной, преданной и проданной армии, воевавшей, по сути дела, за сохранение государства, была брошена вся накопившаяся за несколько лет мощь режима, развязавшего эту бойню, интересы которого отстаивала не только бандитская наемная армия в Чечне, но и «пятая колонна» непосредственно в России. Причем, в значительной мере, именно вклад «пятой колонны» (средств массовой информации и «демократической общественности» в лице разномастных «правозащитников») принес в результате победу «сепаратистам». Недаром еще перед началом боевых действий американские спецслужбы докладывали, что «готовится не война с Чечней, а война на территории Чечни двух полярных российских политических сил». (А. Вольский как-то назвал их «партией войны и партией дураков», разумеется, забыв упомянуть, к какой же партии он относит себя самого). Развязыванию войны всячески содействовало повсеместное насаждение в Чечне русофобских настроений. «Демократические» средства массовой информации всемерно способствовали этому, поднимая истерию вокруг мифа о «порабощении русскими чеченского народа». Кроме того, еще одним козырем для поджигателей войны стала носящая выборочный характер память о якобы имевшей место «героической борьбе», которую вели чеченцы «за свободу» в годы Кавказской войны, а также донельзя мифологизированная память о сталинской депортации и «геноциде», развязанном против чеченцев. Причем, что парадоксально, истоки единой методологии оценки «независимых» журналистов и всевозможных новоявленных «историографов» лежат в марксизме-ленинизме, столь усиленно смешиваемом ими же с грязью. Прежде чем перейти к событиям чеченской войны, оставим истмат в стороне, и в первой части книги проведем небольшой экскурс в историю, чтобы в общих чертах ознакомиться с исторической подоплекой событий, происходящих на Северном Кавказе.

ЧАСТЬ 1 КАВКАЗ ПОД НАМИ…

«Злой чечен ползет на берег…»

Все, что построено в Чечне, весь ее промышленный потенциал создан потомками тех русских людей, которые появились там еще в двенадцатом веке и окончательно осели в шестнадцатом, после разгрома последнего осколка империи Чингисхана — Астраханского ханства. Сами чеченцы никогда ничего не строили. Основным средством их существования, за счет которого жили чеченские кланы-тейпы, был обычный разбой — бандитизм. (Даже в не столь отдаленное советское время чеченцы предпочитали работать в сфере торговли и обслуживания или же занимались полумафиозными промыслами.) Еще в 1718 и 1722 годах Петр I направлял в Чечню экспедиции для защиты от грабительских набегов русских границ. К концу восемнадцатого века построенная на грабежах и бандитизме набеговая систем постепенно превратилась в своеобразный экономический уклад. В результате грабительских набегов со стороны чеченских родоплеменных тейпов к тому времени оказались фактически перекрыты все торговые пути России на Кавказе. Помимо этого, прилегающие территории российского пограничья регулярно подвергались разграблению и разорению. Известно заявление горцев русскому генералу Румянцеву: «Набеги и грабежи — наши занятия, как ваши хлебопашество и торговля». Столь же широко, как набеги и грабежи, практиковались похищения людей с целью выкупа или продажи в рабство. С развитием набеговой системы горцам стали сильно мешать демократические принципы язычества и отрицание жестокости христианством. Поэтому все более широкое распространение начало получать мусульманство. Как известно, священная книга мусульман Коран позволяет объявить «газават», т. е. войну «неверным». Следовательно, благодаря исламу, с «войной за веру» горцы стали отождествлять воровство и грабежи у «неверных». Чеченцы никогда не были особо сильными приверженцами мусульманской религии. Они всегда выше «священного» суда шариата ценили свои родовые тейповые законы. В качестве примера приведем следующий: если шариатские законы запрещают воровство, то у чеченцев воровство у соседа считалось признаком особой смелости и удачи, а запрещено оно было родовыми законами только у «своих».

Со временем набеговая экспансия и грабежи, постоянно усиливавшие власть и увеличивавшие богатство горской знати, стали оправдываться уже не «традиционностью» и экономической «необходимостью», а «утверждением исламских догматов». После принятия шариата низами горцев уже и широкие массы поняли все материальные выгоды «газавата». Ведь «священная война» в широком масштабе приносила намного больше добычи, чем обычные набеги. Следует отметить, что и в наши дни ислам в Чечне воспринимается не как глубокая духовная традиция, а как источник агрессивной идеологии, ведь наблюдавшийся в годы кавказской войны всплеск религиозного фанатизма не оставил глубоких следов в самосознании чеченцев ввиду своей непродолжительности. В начале XIX века Турция отправила в Азербайджан большую группу своих агентов, которую возглавляли Исмаил Эфенди и Мухаммед Аскери. Они занялись созданием вооруженных отрядов. Кроме того, целью их было проповедование мюридизма, которое они вели, призывая к выступлению горцев не только против России, но и христиан вообще. Не найдя в Азербайджане должного сочувствия, они перенесли свою деятельность в Дагестан и Чечню. Там семена мюридизма попали на благодатную почву в лице криминальных элементов. Программа и требования, предъявляемые мюридизму, составляют содержание тариката, смысл которого — индивидуальная обработка психики и сознания с целью намеренного притупления воли и всех чувств, кроме любви к богу и безусловного подчинения наставнику (мюриду или имаму).

Таким образом, исламский мюридизм, основанный на тарикате, ставил цель — подготовить фанатиков, без собственной воли, беспрекословно преданных имаму и готовых выполнить любое его приказание. В результате поддерживаемые «мусульманскими братьями» из Турции грабительские набеги переросли в войну. Да и Российской империи надоело мириться с существованием у себя под боком бандитского рассадника. В 1818 году российское командование на Кавказе приступило к установлению военно-экономической блокады горских племен. Наряду с чисто военными акциями, русские власти использовали политику разделения чеченцев на «мирных» и «не мирных», наделяли часть горцев землей на равнине, укрепляли административные порядки. Русскими были построены крепости Форт Петровский, Грозный,[1] Владикавказ, Нальчик и др. Горские общества, еще не выработавшие к тому времени четкой и единой политико-идеологической установки, постоянно враждовали между собой. Мужественно отрезая головы пленным и вырезая в межусобицах соплеменников, они буквально разбегались при виде русских отрядов. Причем часто одни горцы участвовали в преследовании русскими войсками других. Все, что нужно было сделать русским властям, — это дать «свариться» внутреннему конфликту. Но они предпочли решить эту проблему силой. В результате это привело к консолидации под знаменем ислама ряда разрозненных общин. Тем не менее часть чеченских тейпов до такой степени противилась принятию шариата, что уходила к русским целыми селениями. На первом этапе (1817–1829 годы) кавказской войны генералу Ермолову удалось усмирить племена горцев. Но мир на Кавказе не соответствовал планам Великобритании и Турции. При поддержке Англии не имевшая возможности вести открытую войну с Россией Турция начала массивные поставки оружия и военных материалов к практически не охраняемому кавказскому побережью. Лишь в 1830 году к берегам Кавказа пришло более 20 турецких судов с деньгами, военными грузами и инструкторами.

О степени вмешательства Англии говорит факт задержания 14 ноября 1836 года русским бригом «Аякс» в бухте Суджун-Кале английской шхуны «Винсен» с оружием, порохом и прочими военными припасами. Второй этап кавказской (точнее, уже чеченской) войны начался в 1834 году, когда горские племена возглавил имам Шамиль. Он был аварцем по происхождению (родом из Нагорного Дагестана). Используя идеологию «джихада» (священной войны до победного конца), армия имама почти четверть века зверствовала на Кавказе. При Шамиле мобилизация общества достигла невиданных размеров. Северо-Восточный Кавказ содержал 5-тысячную армию конников имама и 50-тысячное ополчение. Все мужчины от 16 до 60 лет несли военную повинность. Даже женщины были обязаны иметь пики с железными наконечниками. Имам Шамиль (1799–1871) Зимой 1840 года чеченские тейпы предприняли первую попытку отделиться от Шамиля. Сделали они это не потому, что не принимали ортодоксального мюридизма, а потому, что не хотели жить по суровым законам шариата, предпочтя покровительство либеральных российских вла-10 стей. Ведь все пороки вайнахов сдерживались лишь благодаря воле имама и железным рамкам шариата: за обман, измену, разбой — смерть. Сам же Шамиль не скрывал своего презрительного отношения к чеченцам, утверждая, что «суть их характера составляет пьянство, грабежи, необузданное своеволие, дикая невежественность и кровожадность». Опасаясь самим обратиться к имаму, чеченцы предложили за ходатайство его матери Баху-Меседу огромную сумму в 200 туманов (около 200