???Book Author???
???Book Title???
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК УФИМСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ИНСТИТУТ ИСТОРИИ. ЯЗЫКА И ЛИТЕРАТУТЫ АКАДЕМИЯ НАУК РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН ОТДЕЛЕНИЕ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК
В.Н. ВАСИЛЬЕВ
ВООРУЖЕНИЕ И ВОЕННОЕ ДЕЛО КОЧЕВНИКОВ ЮЖНОГО УРАЛА В VI-II ВВ. ДО НАШЕЙ ЭРЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВО "ГИЛЕМ" УФА - 2001
ББК 63.4. В 12
УДК 902/904
Васильев В.Н. Вооружение и военное дело кочевников Южного Урала в VI-II вв. до нашей эры. Уфа: Гилем, 2001.153 с.
ISBN 5- 7501-0234-3
В монографии проведены типология и классификация предметов вооружения, уточнена их датировка. На основании 425 воинских погребений сделана попытка реконструкции военной организации номадов, воинской структуры. Исходя из общей исторической ситуации на территории Средней Азии и Ирана предложена точка зрения о прямом участии южноуральских кочевников в бурных политических событиях, которые проходили на территории Хорезма, Согда, Парфии и Бактрии.
Предназначена для студентов вузов, историков, археологов.
ISBN 5- 7501-0234-3
Табл. 13. Рис. 24. Библиограф.: 156 назв.
Ответственный редактор
канд. ист. наук А.Х. Пшеничнюк
Рецензенты:
канд. ист. наук В.В. Овсянников,
канд. ист. наук Г.Т. Обыденнова
ВВЕДЕНИЕ
Среди вопросов социальной жизни кочевников Евразии проблема вооружения и военного дела по праву занимает ведущее место. Оружие, являясь одним из основных видов исторических источников, помимо задач специфического, военного характера, очень часто привлекается для решения других важнейших аспектов исторических реконструкций - хронологических классификаций, определения уровня развития экономики, и в частности ремесла, торговых и военных связей, этнокультурных построений [Худяков, 1990. С.5-9]. Учитывая эти факторы, очевидно, следует признать, что степень вооруженности и уровень военной организации являются зеркальным отображением всей социально-экономической жизни определенного этноса от древности до эпохи средневековья.
Специфика кочевого способа производства еще более усиливала эту грань в жизни пастушеских племен. Воинственность номада была заложена в самой его сути. Превратности "бродячей" жизни, полная зависимость от природы, которая зачастую оборачивалась тяжкими последствиями джутов, заставляли кочевников пускаться в опасные грабительские, военные предприятия. В силу своих особенностей пастьба скота не требовала значительных людских ресурсов и высвобождала из трудового процесса лишние рабочие руки, которые сами тянулись к оружию. Очевидно, именно эти факторы формировали степняков как прекрасных и неутомимых воинов- наездников, слава о которых прокатилась по всей Ойкумене еще в первые десятилетия железного века.
Уже при чтении Ригведы и Авесты слышатся звон кинжалов, гудение тетивы боевых луков, пение "златоустых" стрел. Эти источники свидетельствуют, что, по крайней мере, с эпохи бронзы роль войны в общественной жизни пастушеских народов была велика.
"Колчан его - открытый гроб; все они - люди храбрые". "Держат в руках лук и копье; они жестоки и немилосердны, голос их шумит, как море, и несутся на конях, выстроены, как один человек, чтобы сразиться с тобою, дочь Сиона" [Библия, V, 16; VI, 23].
Со страхом и горечью вещает пророк Иеремия о диких скифах, обрушившихся на страны Передней Азии с Севера.
Античные письменные источники также подчеркивают воинственность и необузданность номадов. По словам Токсариса: "У нас ведутся постоянные войны, мы или сами нападаем на других, или
выдерживаем нападения, или вступаем в схватки из-за пастбищ и добычи… «[Лукиан Самосатский, Токсарис, 36],
Расселившись по 'степям Евразии, ранние кочевники - скифы, савроматы, дахи и массагеты, саки, создали чрезвычайно яркую самобытную культуру, охватывающую все сферы человеческой деятельности. Одним из непременных элементов этой сферы, в области материальной культуры, являются предметы вооружения. По уровню "милитаризации", доказательством чему служит многочисленное оружие, находимое в погребениях, кочевники эпохи раннего железного века, пожалуй, превосходят обитателей степного пояса Евразии всех других эпох. Слова С.А.Плетневой о том, что: «Для кочевника или полукочевника-всадника, входившего в феодальное ополчение, оружие и конь служили таким же средством производства, как и любое другое орудие труда. Войны и грабежи в жизни средневековых кочевников были закономерным явлением…" [Плетнева. 1967. С.156], можно с полным правом перенести и на номадов более ранней эпохи. Военный аспект в жизни кочевников порой подчинял себе даже некоторые стороны духовного мира, создавая легенды, эпические сказания, возводя оружие в предметы культа. Известно, например, о существовании у скифов культа Ареса, инкарнацией которого являлся акинак [Геродот, IV,62], аланы, по словам Аммиана Марцеллина, поклонялись мечу [Аммиан Марцеллин, 31,2,23]. По данным Климента Александрийского, меч почитали так же персы, мидийцы и савроматы [Мошкова,19896. С.210]. Не случайно оружие в числе первых украшалось звериным стилем, а некоторые типы мечей и кинжалов, по сути дела, являются сильно стилизованными изображениями военного божества, выступающего в образе хищной птицы. Более того, существует довольно убедительная точка зрения о том, что "именно воинская среда и явилась определяющей в формировании эстетических принципов скифского искусства" [Хазанов, Шкурко. 1976. С.42]. Уже в первых обобщающих трудах исследователи выявили поразительную для всех номадов Евразии общность не только оружия, но и мировоззрения, религии и искусства. Особенно такое единство наблюдается на ранних этапах сложения культур скифского типа, свидетельствующее может быть о том, что формирование некоторых категорий вооружения (бронзовых наконечников стрел, мечей и кинжалов) проходило на общей подоснове и одном центре, хотя, впрочем, на этот счет имеются и другие точки зрения.
Близость скифо-сакского оружия уже отмечалась в литературе [Акишев, 1873. С.43-58; Медведская, 1972. С.76-99]. Ранние кочевники Южного Урала не являлись исключением в этом плане и составляли органическую часть степного мира Евразии. Географическое положение региона способствовало пересечению здесь военных традиций европейских (скифы, савроматы) и азиатских (саки Казахстана и Сибири) номадов. Результатом такого взаимодействия явилось появление в арсенале степного населения исследуемого региона акинаков с почковидными и бабочковидными перекрестьями, кинжалов с когтевидными навершиями, может быть, панцирей, с одной стороны, и кинжалов с узкими крыловидными гардами и зооморфными навершиями, а также бронзовых черешковых наконечников стрел - с другой. Однако, несмотря на безусловную близость типов оружия, обусловленную единым источником происхождения, все же его не следует считать тождественным от Дуная до Монголии. Различия начали проявляться уже вскоре после того, как, заполнив свои территориальные ниши в VII-VI вв. до н.э., скифы, савроматы и кочевники сакского круга ориентировали комплекс своего вооружения, войсковую структуру и военное искусство применительно к местным условиям и конкретному противнику. Дальнейшее развитие военных традиций привело к тому, что скифы, например, первыми стали применять тактику ведения боя с привлечением тяжеловооруженной конницы, кочевники Южного Урала уже в VI-V вв. до н.э. приняли на вооружение длинные всаднические мечи и т.д. Широкомасштабные исследования "царских" курганов в последние годы позволили по-новому взглянуть не только на социально-экономические аспекты культуры номадов южноуральского региона, но и дали серьезный импульс к изучению рассматриваемой проблемы.
Несмотря на то, что кочевническое оружие всегда привлекало внимание его первооткрывателей [Нефедов, 1889. С.1-41; Аниховский.[1906. С.69-76; Кастанье. 1910; Кастанье, 1906. С.76-94; Попов, 1906. С.202-205], все же первый обобщающий оружиеведческий анализ был дан замечательным русским археологом М.И.Ростовцевым. Он весьма основательно проработал имеющиеся в его распоряжении немногочисленные материалы по различным категориям оружия и в отношении раннепрохоровских мечей пришел к интересному выводу. В частности, он полагал, что перекрестья в виде бруска, сломанного под тупым углом, являются переходной формой от "сердцевидного к прямому", что собственно отмечалось и было поддержано К.Ф.Смирновым. Не менее интересно замечание М.И.Ростовцева относительно большого сходства южноуральских кинжалов VI-V вв. до н.э. с сибирскими [Ростовцев, 1918. С.61].
В конце 20-х - начале 30-х годов вышло сразу три работы, касающиеся вооружения ранних кочевников западной части Евразии (В.Гинтерс, П.Д.Рау, Б.Н.Граков), две последние из которых имеют непосредственное отношение к рассматриваемому региону и интересующей нас проблеме.
Здесь следует, прежде всего, выделить исследование П.Д.Рау, где он разработал основы типологии бронзовых наконечников стрел, которые впоследствии с учетом замечаний были восприняты К.Ф.Смирновым. Кроме этого он предложил свою хронологическую шкалу для наконечников стрел, которая, в сущности, претерпела небольшие принципиальные изменения [Rau, 1929].
Б.Н.Граков, проводивший полевые исследования на территории Южного Урала, опираясь на полученный материал, отметил разницу между скифскими наконечниками стрел и наконечниками номадов Волго-Уральской степи, а также выявил общую закономерность их развития в морфологическом и хронологическом отношении [Граков, 1930. С.32].
Продолжая историографический обзор, нельзя не сказать о работе Н.Я.Мерперта, который определил один из типов навертим акинаков как когтевидное, полагая, что волюты являются Завитками птичьих когтей. Автор предложил и семантическое толкование такой трактовки, выделив два мотива - цепкости, силы удара и меткости. Время бытования кинжалов такого типа Н.Я.Мерперт заключил в рамки V-IV вв. до н.э. [Мерперт, 1948. С.74-79
