Овидий Горчаков

По следам подвига

— Так, в огне немецкой засады, на рассвете двадцать восьмого ноября сорок первого года расстались навсегда две подруги — Зоя Космодемьянская и Вера Волошина. Им не суждено было встретиться и узнать друг о друге. И товарищи и родные Веры много лет не знали, что произошло с Верой…

Умолк старый учитель, и в классе стало совсем тихо.

Не в первый раз слушают взволнованный рассказ о Вере Волошиной семиклассники московской 52-й восьмилетней школы-интерната — пионеры отряда имени партизана Лени Голикова. Второй год собирают они материалы о славной разведчице, обогащая школьный музей имени Веры Волошиной.

Когда эти ребята еще только пришли в школу, построенную на широкой новой улице в Ховрино, недалеко от станции метро «Речной вокзал», их старшие товарищи уже заинтересовались партизанкой Верой. Так что теперешним семиклассникам уже тогда имя Веры стало знакомым, близким, родным.

Столько же времени — целых семь лет, то есть полжизни, знают нынешние семиклассники и Михаила Георгиевича Гореминского, который всю свою трудовую жизнь — тридцать два года — преподавал русский язык и литературу, пока не вышел на пенсию.

Но и став пенсионером, Михаил Георгиевич не мог расстаться со своей школой, с ребятами, со школьным звонком и классным журналом, с первым уроком нового учебного года и последней отметкой в дневнике. Двенадцать лет назад он стал воспитателем и четыре года вел одних и тех же ребят — с 5-го по 8-й класс. Это был пионерский отряд имени первой разведчицы космоса Валентины Терешковой. В 8-м классе многие ребята стали комсомольцами. Старый учитель вспоминает о них с большим чувством, с нежностью заботливого наставника.

Он возил их по Волге, веря, что каждому нашему школьнику полезно в юные годы, когда сердце восприимчиво ко всему на свете, испить водицы из матери русских рек, прикоснуться душой к истоку России, ступить на священный берег Сталинграда.

Старый учитель сажал с ребятами деревья в «Аллее партизан Подмосковья», рыл лунки — почти такие, какие выкапывали партизаны, чтобы уложить в них взрывчатку и мины. 27 октября 1967 года ребята посадили в этой Аллее три молоденьких трехметровых деревца, посвятив одно памяти Зои Космодемьянской, другое — Веры Волошиной, третье — памяти их подруги по части Тани Бауэр. А рядом посадили другие липы — в честь и память других разведчиц Западного фронта: Лели Колесовой, Тамары Маханько, сестер Зои и Нины Суворовых, Зины Морозовой. Каждый год расцветает медоносным липовым цветом на фоне нового здания Московского университета Партизанская аллея. Пройдут годы, и на двадцать пять метров поднимутся ввысь пышные липы. И стоять они будут, как уверяют знатоки ботаники, целых четыреста лет. Таков срок их жизни.

Сажать и ухаживать за «партизанскими» липами помогали пионеры и комсомольцы 25-й школы-интерната, 201-й школы имени Зои и Шуры Космодемьянских и группа студентов Кооперативного института — так теперь называется институт, в котором училась Вера Волошина.

После войны случилось так, что факультет Института народного хозяйства имени Плеханова, на котором училась Вера, отошел к Кооперативному институту, и этот институт считает теперь Веру своей.

Кстати, знаете ли вы адрес Московского кооперативного института? Станция Перловская, улица Веры Волошиной, 12. Много ли у нас в стране высших учебных заведений на улицах, носящих имена недоучившихся студентов? Да, Вера не доучилась. Она так и осталась студенткой. Студенткой МКИ — Московского кооперативного института.

Со временем ребята отряда имени Валентины Терешковой окончили восьмой класс и ушли кто куда: одни — учиться дальше, другие — работать на московские заводы и фабрики. Старый учитель провожал их с радостью (как же: его воспитанники вступали в большую жизнь) и с печалью (все они были его сыновьями и дочерьми, и, уходя, его дети уносили с собой частицу его души).

А кто же будет ухаживать за липами Зои, Веры и Лели в «Аллее партизан Подмосковья»? Кто станет хозяином музея Веры Волошиной?

Эстафету всех хороших и добрых дел отряда имени Валентины Терешковой приняли подросшие ребята шестого класса — отряд имени партизана Лени Голикова.

Дважды ходил походом отряд Лени Голикова по следам Веры Волошиной — через Наро-Фоминский район на Прошково, Головково, Грибцово, Якшино, Подушкино, вдоль берегов Нары и Нарских прудов.

Веселой озорной гурьбой шли они по некогда заминированным полям, порой не замечая мелких ложбинок на месте прежних окопов и блиндажей, азартно искали стреляные ржавые гильзы, с замиранием сердца рассматривали пробитую давно остывшим осколком красноармейскую каску, обнажали головы перед солдатскими обелисками в деревнях. Ведь почти у каждого мальчишки и у каждой девчонки кто-то в семье — или дедушка, или дядя, или еще какой-нибудь родич — не вернулся с войны, пропал без вести или пал смертью храбрых. В такие минуты доверчиво раскрывается юная душа, такие минуты запоминаются, оставляют след до конца жизни. И, что еще важнее, явно или скрытно дают о себе знать, когда жизнь зовет к подвигу…

Кое у кого из пионеров отряда имени Лени Голикова на шее висела «Смена» или «Чайка», и юные фотографы часто щелкали фотоаппаратами там, где разведчики-крайновцы нажимали на спусковые крючки автоматов и винтовок. И потом снимки ходили по рукам, и каждый узнавал себя и снова вспоминал все этапы похода: ужин в лесу вокруг вечернего костра, час заката на притихшей Наре, шум ветра в вершинах сосен, которые видели, как шли бором «лесные призраки» — двенадцать парней и восемь девчат из отряда Крайнова — Проворова.

Лучшие фотографии висят сейчас на светлых стенах классной комнаты, напоминая во время контрольных, на уроках алгебры, ботаники, английского языка о прежних походах и зовя к новым походам по Подмосковью.

Мы идем школьным коридором, широким и шумным, залитым щедрым весенним солнцем. За окном белеют корпуса новостроек. А мы с Михаилом Георгиевичем помним, когда Ховрино было дачным Подмосковьем. Полчаса езды на электричке с Октябрьского вокзала, четвертая остановка, четырнадцатый километр. Москвичи приезжали сюда в санаторий «Ховрино» в усадьбе «бывших», как тогда говорили, Грачевых, снимали крестьянские избы под дачи на лето. В железнодорожном клубе показывали «Большой вальс» и «Если завтра война», дачники ловили на закате плотву в большом пруду села Ховрино. Михаил Георгиевич помнит даже, когда звонили колокола Головинского монастыря и в речке Лихоборке ловилась рыба.

Для меня это уже незапамятные времена. Зато я помню, что немцев остановили всего километрах в пяти отсюда. Их основные силы наши войска задержали еще в Крюкове, а в район Химок, выполняя приказ генерала Гепнера, прорвались мотоциклисты-разведчики 62-го саперного батальона 258-й дивизии вермахта. Батальон был укомплектован жителями городка Виттенберга. Виттенбержцев наголову разгромили наши красноармейцы и рабочие-ополченцы. Это было 2 декабря 1941 года, в сильную вьюгу.

Вот музей Веры Волошиной. Здесь бывают многочисленные экскурсии школьников и рабочей молодежи, нередко приходят делегации из-за рубежа. Книга отзывов полна благодарных, восторженных записей.

Интерес к Вере Волошиной в школе огромен. Это сказалось и в том, что пионерская дружина добилась присвоения ей имени Веры, и в той любви, с которой оформлен школьный музей, посвященный героине-разведчице. Справедливости ради надо сказать, что пионерам крепко помогли не только вожатые и воспитатели, но и шефы — художники из Высшей художественной школы имени Сурикова. Все графические работы в музее выполнены с профессиональным блеском.

Долго стоим перед портретом Веры. Светло-русые, с пепельно-золотистым отливом волосы, коротко остриженные, с косым пробором. Лицом немного похожа на артистку Зою Федорову, памятную всем по фильму «Подруги». Только в лице Веры, кроме девичьей нежности и мягкости, чувствовалась еще и воля и твердость.

«Знакомо ли тебе имя Веры Волошиной, — вопрошает плакат, — девушки, которая сражалась в партизанском отряде рядом с Зоей Космодемьянской? Она была старше Зои, но ее судьба и жизнь во многом похожа на жизнь Зои. Жила в Кемерове веселая, неугомонная девочка, обыкновенная, каких много. Хорошо училась, увлекалась спортом, ходила на лыжах, бегала на коньках и даже была чемпионкой города по прыжкам в высоту. Перед самой войной Вера поступила в московский институт, а с первых дней войны встала в отряды бойцов..»

«Вы, наверно, очень беспокоитесь обо мне, — писала она домой. — Ничего страшного нет. Я ездила по специальному заданию, как и все комсомольцы Москвы. Мы делали укрепления на трудфронте». Затем Вера ушла в партизанский отряд…

Отправляясь с группой партизан на очередное задание, Вера писала маме: «Я сейчас на фронте, мамочка, только не волнуйся, а потом смерть бывает только один раз». Это было последнее письмо партизанки…

Как шел поиск следов разведчицы Веры Волошиной?

Когда-нибудь будет написана история поиска, восстановившего подвиг Веры, а пока вот вкратце основные вехи этой истории.

Насколько мне известно, впервые о Вере Волошиной упомянул в печати журналист Евгений Савинов: 11 декабря 1957 года он опубликовал в «Литературной газете» статью о партизанском отряде Бориса Крайнова. Со слов боевых подруг Веры — Клавы Милорадовой, Лиды Булгиной, Али Ворониной, Наташи Самойлович и других — журналист рассказал о том, как отбилась Вера от отряда, надвое рассеченного пулеметным огнем. Крайновцы ничего не знали о ее дальнейшей судьбе, считали, что она погибла под подмосковной деревней Якшино, однако вспомнили, как сообщил Савинов, что она была родом из Кемерова, а в отряд пришла из московского института.

В начале февраля 1959 года в Ярославле вышла небольшая книжка Евгения Савинова «Зоины товарищи», добавившая новые подробности о Вере, о Борисе Крайнове и его друзьях-разведчиках. Как писали журналисты В. Рымашевский и А. Льдов в рецензии на эту книгу в газете «Советская Россия» от 24 февраля 1959 года, «до последнего времени считали, что товарищей Зои не осталось в живых…». Между тем как в то время, так и сейчас в Советском комитете ветеранов войны работали и работают активисты — ветераны, действует совет ветеранов части, объединяющий бывших разведчиков, среди которых имеются генералы, лауреаты, писатели, ученые.