Тереза Вейр

Прохладная тень

Глава 1

Уволена

Уволена.

Два Часа дня.

На полу валяется деревянный ящик. Его прислали сегодня утром в изуродованной упаковочной бумаге. Мадди резко пнула ящик ногой.

Шесть месяцев.

Это в некотором роде рекорд. Она принялась разгребать итоги своей шестимесячной работы.

Использованные дешевые ручки. Погрызанные карандаши. Записная книжка… она наткнулась на обкусанную конфету и отшвырнула её в сторону. Конфета с глуким стуком ударилась о корзину для мусора и осталась лежать на полу.

Ментол. Аспирин. Витамин С. Монета в 24 центов, в 10 центов и ещё несколько пенсов.

Приподнявшись, она рукой нащупала что-то странное в переднем кармане голубых хлопковых шорт, затем вновь плюхнулась на мягкий оффисный стул.

На её глаза попалась книга в бумажной обложке, которую она начала читать, но так и не закончила. Автор писал книгу с претензией на оригинальность, но та не вызывала никаких чувств кроме скуки. Мадди бросила книгу в сумку. За книгой последовали вырванные страницы из журнала с описанием прически, на сооружение которой у Мадди не нашлось времени. Какой смысл беспокоиться о внешнем виде при ее то вампирском образе жизни?…днем она спит, ночью работает. Вот почему ее волнистые волосы растрепались и беспорядочно закручивались в спирали.

Мэдди покопалась ещё немного и нашла блокнот. Несколько листков самоклеющейся бумаги. Пластмассовый контейнер с бюллетенями. Свою визитную карточку.

Мэдисон Маджет Смит

Диск жокей

201 Брэди Стрит

KLBJ Таксон Аризона

НОЧНОЕ РАДИО ДЛЯ КОНСЕРВАТИВНЫХ СЛУШАТЕЛЕЙ.

Консерватизм. Это именно то, что доставило ей кучу проблем. Ну нет в ней ни капельки этого самого консерватизма.

— Никаких слов — говорил её работодатель. — мы не ставим песни со словами на радио KLBJ.

Семейные пары звонили в эфир, развалившись в раскладных креслах и задавали вопросы типа:

— Кто написал брахмусскую колыбельную ?

Или:

— Если бы твой аппендикс был на своем месте какую музыку ты бы поставила для хирурга?

Абсурдность некоторых вещей притягивала Мадди.

Но, к несчастью, новизна быстро теряла свою привлекательность.

Что это за музыка такая без слов?

Песня без души.

Итак по истечении шести месяцев после устройства на работу, Мэдди поставила музыку со словами. Ее поступок быстро всплыл на поверхность, как и следовало ожидать.

Результат — уволена.

Пожалуй, следовало уделять больше внимания предписаниям Джорджа Карлина.

Ах, ну да. Время двигаться дальше. В прошлом, все в прошлом.

Надо уезжать отсюда.

К чему, а к переездам ей не привыкать.

В сумке никаких следов минувшего, только знакомая ерунда.

Вновь к стартовой точке.

Она засунула свечи в сумку — в дороге приходилось сталкиваться со всяким, и, порой, отсутствие света представляло собой довольно существенную проблему; подняла магнитофонную ленту и сложила горсткой в ладонь.

Один за другим сменялись желающие быть новым Риком Беком. Множество беззастенчивых претендентов, которые даже рядом с ним не стояли. Сама идея о замене Рика Бека показалась ей кощунственной.

Рик Бек.

Парень, который знал цену словам. Сила и обаяние которого заключались в словах.

Героем — вот кем был Рик Бек. Во всяком случае для Мадди.

Среди её героев не было места парням, которые выставляют мускулы напоказ и рвутся в бой. Нет, настоящими героями для неё были художники, поэты, люди, которые достаточно храбры, чтобы облечь свои чувства в слова, которые не боятся осуждения толпы. Ведь для того, чтобы быть честным, требуется мужество. Для того, чтобы обнажить, даже частично, свою душу, вытащить на поверхность чертей, терзающих тебя, требуется мужество.

Да, мир нуждается в энергичных героях, но также он нуждается в тех, кто делает его лучше с помощью прекрасных слов, тех, кто тратит свой талант во благо людей. Мир кроме всего прочего, нуждается в певцах и поэтах, актерах и мечтателях.

Рик Бек был таким.

В тот день, когда был убит Рик Бек, мир потерял героя.

Он был на пути к тому, чтобы стать великим, как Джон Леннон.

И подобно Джону Леннону, его застрелил какой-то маньяк.

Как печально, Рик погиб как раз перед дебютом своей новой песни.

Мадди бросила диски в сумку. Возможно она послушает их в пути. Здесь они все равно никому не понадобятся.

Она закончила сборы и собиралась уже уходить, когда в дверь постучали и из-за нее высунулась физиономия Энтони- её напарника, а сейчас экстренной замены. Свет флюоресцентной лампы окрашивал лицо Энтони в фиолетовые тона.

— Мэддисон? — Энтони шагнул внутрь, притворив за собой дверь. — это правда, что ты уходишь?

Мэдди кивнула, надеясь, что он не будет сильно размусоливать эту тему.

— Почему?

— ты же знаешь — шеф…

— Нет, я имею ввиду, зачем ты сделала это? Зачем ты поставила музыку со словами? — Он был сильно озадачен.

С Энтони так всегда. Он за считанные минуты может устранить неполадки в пульте управления, но, когда дело касается чьих-то поступков…бедный парень ни за что не поймет, почему кто-то поступил так, а не иначе. Да, Энтони мил, но поверхностен. Мадди скоро поняла, что не может говорить с ним о глубоких вещах. С Энтони невозможны словесные игры. Он все понимает буквально. Но с другой стороны в этом заключалась часть его привлекательности

— Кажется я не могу удержаться от того, чтобы не портить себе жизнь. — неожиданно Мадди открыла ему больше правды, чем за все время их совместной работы. Она надеялась, что он поймет, что хоть кто-нибудь её поймет.

— Когда все становится на свои места, когда мои счета оплачены, когда я иду одна и ветер мне в спину, я всегда воткну себе палку в спицы.

Энтони напрасно старался не выглядеть удивленным. А Мадди не могла не почувствовать приступ грусти.

Она никогда подолгу не задерживалась на одном месте, частые смены мест были для неё своеобразным средством развеять тоску. И хотя она знала, что нет смысла объяснять, она попробовала ещё раз:

— Ты когда-нибудь просыпался посреди ночи от чуства потерянности и одиночества, когда дикий ужас заполняет тебя целиком, так что нельзя вздохнуть?

Он был в замешательстве и смотрел на неё с таким выражением, будто она спятила.

Он покачал головой. Он беспокоился за нее. Он не понимал.

Мадди решила рассеять его недоумение, сказав просто:

— Мне необходимы перемены, вот и все.

Он все смотрел на неё с озадаченным видом, словно пытаясь сообразить, что он сделал не так.

Не похоже, что бы они были парой. Иногда они завтракали вместе и пару раз ходили на распродажу подержаных вещей. В кино.

Они не были парой. Он был славный парень и заслуживал славную девушку. Не ту, что несет всякую чушь.

— В городе есть другие радиостанции. — Энтони говорил с деланым воодушевлением. — у тебя будет другая работа, твой голос будет звучать с другой радиостанции.

«Время идти дальше.

О боже. Он выглядит так, словно готов плакать.

Пожалуйста, не плачь. Не из-за меня.

Неужели он это серьезно?. Как плохо.»

— Ты уезжаешь из Аризоны?

— По крайней мере из Таксона.

Он сглотнул:

— Я пропустил наш завтрак сегодня.

— Я тоже.

Он нахмурил брови, пытаясь смириться с её уходом:

— Что я буду делать?

— Не ты. А я. Я не могу оставаться слишком долго на одном месте. Я чувствую, что задыхаюсь. Умираю.

Она бы хотела дать ему понять насколько лучше ему будет с её уходом. А он смотрел на неё так странно.

Мадди подняла с пола свою старую потертую сумку и задумчиво покачала её в руках:

— Береги себя.

Энтони медленно отступил в сторону:

— Ты тоже…

Ночной воздух был чистым и свежим, таким воздухом вы можете дышать только в Аризоне. Усевшись в свой маленький, видавший виды Фиат, Мадди решила ехать в паршивое место, где жила, ощущая, что печаль, так и норовившая завладеть ей отходит на второй план.

Она включила радио. Новости. Убийство. Авиакатастрофа. Она переключала радиостанции пока не наткнулась на приличную волну. Затем она откинулась на сиденье и повернула ключи зажигания.

В другой временной зоне Эдди Берлин со знакомыми ощущениями очнулся от глубокого сна. Они пришли из мрака и застали его врасплох пока он спал, пока он был уязвим и не контролировал чувства.

Отчаяние.

Вина.

Одиночество.

Он сбросил с себя остатки сна и вышел наружу. Под босыми ногами проминалась холодная и мокрая от росы трава. Он подошел к открытому окну заброшенного автомобиля, повернул ключи и включил радио, затем откинул капюшон и прислонился к холодному ветровому стеклу, вперив взгляд в звездное небо. Музыка наполнила ночь и обвилась вокруг него, принеся с собой некоторое успокоение.

Глава 2

Пора уезжать

Мадди не преувеличивала свое отчаяние, свое неодолимое желание перемещаться с места на место, не задерживаясь слишком долго. Она была здесь раньше и понимала, что этот инстинкт подобный инстинкту мигрирующих птиц, он слишком силён, чтобы ему сопротивляться.

Было что-то умиротворяющее в постоянных перемещениях. Всегда в пути. Идти куда-то… Неважно куда.

Как только она добралась до дома, она насыпала Хемингуэю сухого корма и принялась сортировать вещи, складывая их в две разные кучи. Одну- в залог. Другую — в дорогу.